Горбатого, как говорится, могила исправит. Уж если втемяшится дурь в голову, кувалдой не выбьешь.

– Черт с вами, – вздохнул я. – Начинаем.

В последнее время моя связь с Недриарном стала невообразимо прочной. Я с легкостью потянул на себя ментальную нить, крепко схватил Мелису за руку и позволил вырвавшемуся в реальность ледяному потоку заглотить меня и забросить в иной мир. Ветер, пронизывающий до костей и замораживающий любой химический раствор, окутал нас густой завесой и кинул в бездну метущихся снежинок и искр. На секунду я потерял контроль и едва не разжал руку. Мелиса, беспомощно болтающаяся на ветру, задрожала. Людей, не привыкших к волшбе, переход в Недриарн пугал до мокрых штанов.

Наконец холод отступил. Падение в пропасть прекратилось.

Мы стояли в зоне, более всего напоминающей зловещую пустыню, где багровое небо затянуто черными облаками, а вместо почвы – туман и влажная вата. В Недриарне нет дня и ночи, тут царствуют сумерки – тонкая граница меж светом и тьмою. Здесь нет места живым, здесь обитель душ и жутковатых отражений.

– Так вот он какой, мир теней, – восхищенно произнесла Мелиса. – Красно-коричневое небо, холодный туман и бескрайние просторы, тянущиеся сквозь пространство и время.

– Время сейчас не властно, – напомнил я, осторожно нащупывая более или менее твердую поверхность под ногами. – Пока мы будем тут бродить, в реальности не пройдет ни секунды. В этом вся прелесть Недриарна.

– А дальше начинаются сплошные проблемы, – добавил Кристиан. Он не стал тратить силенки на переход, предпочтя воспользоваться Зеркальными вратами, открытыми мной. – Сейчас наше сознание воспринимает Недриарн неадекватно. Мы видим лишь общие черты, но пару минут спустя появятся детали.

Моих ушей коснулась восхитительная, но немного зловещая музыка. Она лилась отовсюду, играла с туманными завитками и нежно обнимала витающих над головами призраков. Таинственный музыкант играл чарующую мелодию – нежную и страстную, словно поцелуй любимой женщины. Он будто вспоминал неразделенную любовь, предавался грустным воспоминаниям, витал в облаках блаженного забвения. Так играть может лишь очень грустный человек, забывший радости и красоты земной жизни. Флейта надрывалась горькими слезами, скрипка рыдала о несбывшихся мечтах, лютня с грустью вспоминала былые времена – светлые и чистые, как слеза младенца.

– Потрясающая музыка, – искренне восхитилась Мелиса. – И такая грустная, что хочется свернуться калачиком и заплакать.

Волшебница вдохнула ароматный воздух Недриарна и беззаботно улеглась на мягкую землю.

– Держись ближе ко мне, – попросил жену Кристиан. – Здесь ты беззащитна и уязвима, точно котенок.

– Хищники могут напасть в любую секунду, и не от каждого имеется защита, – предупредил я. – Музыка музыкой, но безопасность превыше всего.

Излучение Недриарна, похожее на проникающий сквозь любую щель мороз, пагубно влияло на обычных людей. Заклинатели могли гулять по просторам мира теней часы и дни, не испытывая особых трудностей с дыханием и не чувствуя боли от пронизывающего кожу холода. Но для простых обывателей Недриарн мог стать местом пыток, боли и смерти, ибо рождающийся в его сердце туман был воистину непредсказуем. Как зловещая пелена поведет себя с незваным гостем, способны предсказать лишь витающие в мрачном небе тени, а они, как известно, не слишком разговорчивы.

– Если станет дурно, немедленно скажи, – велел супруге Кристиан. – Излучение может сыграть злую шутку с тем, кто не смыслит в волшбе. Поняла?

– Угу. – Увлеченная чудесами иной вселенной, Мелиса пропустила предупреждение мимо ушей.

На затянутой темной пеленой пустыне стали появляться очертания деревьев, домов и людей. Позади нас возник тот злосчастный парк с храмом посредине, по бокам прорезались образы пальм и разноцветных цветов, а спереди выросли руины с башней, в которую инквизиторы загнали несчастных магов. В Недриарне все выглядело измененным – серым, зловещим и безжизненным. Нечто схожее можно увидеть, зайдя ночью на кладбище.

– Идем к башне, – распорядился я. – Отражения палачей и инквизиторов не причинят нам вреда.

Мы спокойно прошли сквозь дрожащие тени, обступившие башню со всех сторон. Из всех теней я выбрал ту, которая принадлежала начальнику белых палачей. Я подозвал ее ближе, обвил ментальной сетью, мысленно произнес все необходимые команды и отправил назад. Зачарованное мною отражение послушно вернулось на прежнее место, ожидая, когда время в реальности снова двинется по проторенному руслу. Что ж, главу палачей ждет малоприятный сюрприз.

– Ты что делаешь? – Мелиса заметила мои «махинации» с тенью.

– Волшбу творю, – по привычке откликнулся я.

Последние силы покинули меня. Ноги стали ватными, голова опасно запрокинулась. Если б Крис вовремя не придержал меня за плечи, я бы грохнулся прямо на одну из теней. Разумеется, особых неудобств от этого ни она, ни я не испытали бы. Но все равно сталкиваться с отражениями живых людей не рекомендуется.

– Хочешь, я проведу ритуал обезвреживания всех теней? – предложил Кристиан.

– И не думай, – нахмурилась Мелиса. – После укуса хищника ты еще слаб.

Мы миновали отражения и вошли в башню. Поднявшись на второй пролет, я смог увидеть лишь блеклые, неподвижно лежащие тени. Такими отражения становятся после смерти, когда тело уже погибло, а душа отлететь еще не успела.

– Почти все маги мертвы, – безжалостно заявил я, опускаясь на вырванный из стены камень. В Недриарне я ориентировался гораздо лучше, чем в реальном мире, поэтому мог сказать и как они умерли, и сколько всего их было. – Здесь четырнадцать мертвецов. Они погибли мгновенно – в тот момент, когда белые палачи пустили в ход дымовую волну. Трое колдунов пока живы, но умрут (если ориентироваться по времени реального мира) через минуту. Отголосок их смерти уже достиг ушей магов, находящихся в ордене. Я чую, что их тени близко. Скоро орденские маги придут сюда.

– Это ловушка, – констатировала Мелиса. – Инквизиция устроила представление с заложниками нарочно. Они желают выманить других колдунов.

– Давайте уйдем, – почти взмолился я. – Пребывание в Недриарне требует огромных затрат. Скоро нас вышвырнет в реальный мир и…

Договорить я не успел. Зеркальные врата неожиданно закрылись, и мы вылетели из Недриарна, словно пробка из бутылки. Переход произошел за доли секунды. Вспышка – и мы уже в башне, среди мертвых тел.

Признаюсь, я погорячился, когда назвал сотканные Недриарном образы зловещими. Реальность оказалась еще хуже: изуродованные трупы, забрызганные кровью стены, вывернутые наизнанку кишки. Но самое неприятное – это запах: мерзкий, удушающий, чуть-чуть сладковатый.

Подавив рвотные порывы, я опустился перед магом, сохранившим пока остатки жизни. Бедняга упорно боролся с гибелью, зажимал рукой кровавую рану и издавал нечеловеческие звуки.