– Где же еще ей жить.

– Адрес знаешь?

– Телефон только, если она его опять не поменяла.

И она на память назвала цифры.

– Скажи, Женя, а как ты думаешь, каким именно образом мачеха убила твоего отца? Она сама это сделала? Собственными руками?

– Да нет, наверное, наняла кого-нибудь.

Глядя на нее, нельзя было не обратить внимание на то, что ее движения и речь несколько заторможены, хотя это вполне могло быть связано с беременностью – посиди в таком бардаке, да духоте, еще не так затормозишься.

– А следователю ты говорила об этом? – Не смотря на заинтересованность информацией, у Тайки на морде было написано горячее желание поскорее оказаться на свежем воздухе.

– Говорила, – Женя стала смотреть в окно, – но ничего не доказали, она тварь хитрая, все сделала наверняка.

– А мама твоя где?

– Умерла давным-давно.

– Долго отец с мачехой прожил?

– Три года, пока не понял, что она из себя представляет, провинциалка чертова.

– Понятно, спасибо тебе большое, ты нам очень помогла, – я поднялась, следом с облегчением вскочила на ноги Тая. – Дай номер своего телефона, если еще вопросы возникнут, мы тебе позвоним.

Уже в дверях, Женя произнесла человеколюбивую фразу:

– Надеюсь, ее посадят и в тюрьме она сдохнет.

Причем, сказано это было без злости и ненависти, вообще без каких-либо эмоций, от чего эффект получился слегка жутковатым. Находясь под впечатлением, мы молчали до самого метро.

– Странная какая-то девушка, да? – сказала Тая, выходя из автобуса. – И малоприятная.

– Дай уж, – я посмотрела на часы, время еще было детским. – Давай-ка зайдем.

И я устремилась в продуктовый магазинчик у метро. Обрадовавшись перспективе разжиться очередной банкой коктейля, Тая понеслась к магазину впереди меня. Но я преследовала несколько иные цели. Не успела подружка пристроиться в очередь, как я затребовала ее мобильник.

– Зачем это? – она с подозрением уставилась на меня. – Учти, у меня на счету один последний вонючий доллар остался!

Ага, как всегда, вечный и неизменный Последний Вонючий Доллар.

– Давай сюда телефон!

Отчаянно жабясь, подруга полезла в сумку и нехотя протянула аппаратик. Отойдя в сторонку, я набрала номер мачехи Жени, сожалея, что не догадались спросить у любезной падчерицы, как же звать-величать злую мачеху. Ответивший голос можно было бы назвать приятным грудным контральто.

– Добрый вечер, – деловито произнесла я, – вас беспокоят из детективного агентства «Фараон». Могу я поговорить с мачехой Евгении, простите, не знаю имени отчества.

– Наталья Васильевна. Здравствуйте. Это я, – разволновалось грудное контральто. – Что случилось? Что-то с Женей?

– Нет, нет, с ней все в порядке. Мы хотели бы задать вам пару вопросов касательно смерти вашего мужа, это возможно?

Воцарилась долгая пауза. Я так и видела, как стремительно теряет финансовые силы Последний Вонючий Доллар.

– Это не телефонный разговор, – ответила, наконец, Наталья Васильевна, – вы могли бы подъехать ко мне домой?

– Могли бы, а где вы территориально находитесь?

– Метро Кузьминки, дом стоит совсем недалеко от станции.

Неслыханная удача! Практически рядом с моим Выхино!

– Да, да, мы выезжаем! Я позвоню, как из метро выйду и вы скажете адрес.

– Договорились, жду.

Нажав на отбой, я обернулась и прямо перед собой увидала хмурую физиономию любимой подруги.

– И с кем же ты изволила щебетать? – она отобрала телефон и запрятала поглубже в сумку.

– С Жениной мачехой. Поехали, она нас ждет.

– Да ты что! – замахала на меня банками Тайка. – Столько расследований за один день?! Я умучилась и есть хочу!

– Перетерпишь, – я схватила ее за рукав и потащила к выходу. – Она живет через станцию от нас. Давай скорее!

Всю дорогу Михайловна распивала коктейли сразу из двух банок поочередно, видите ли, они оказались разными и ей незамедлительно потребовалось устроить дегустацию обоих. И через каждые три минуты предлагала отхлебнуть мне. Но, как бы не хотелось сделать глоточек для легкой расслабленности организма, я мужественно крепилась, потому что первое правило нашего детективного тандема гласило: выезжая к клиенту, хотя бы один из двух детективов обязан быть трезвым. Иначе это ведь не расследование получится, а карнавал в Буэнос-Айрес, правильно я говорю?

Дверь нам открыла невысокая полноватая женщина лет сорока пяти. С пышными подколотыми темными волосами и высоким открытым лбом – она напоминала учительницу литературы или математики. Она спокойно, приветливо поздоровалась с нами, однако ее глаза смотрели тревожно. Квартира хоть и оказалась небольшой, но чистой и уютной, а на кухне нас ожидал чай и яблочный пирог. За чаепитием мы поведали Наталье Васильевне нашу правду, а она нам свою. По профессии Наталья Васильевна оказалась врачом психоневрологом, а та самая жуткая провинция, откуда она родом – всего-навсего подмосковной Лобней. Она давным-давно перебралась в столицу, и жилье, в котором мы поглощали яблочный пирог, являлось ее собственным. Женин папа ходил к ней на приемы и брал частные консультации, чтобы справиться с сильной депрессией, в которую впал после смерти жены. Они прожили вместе восемнадцать лет и для Анатолия Дмитриевича ее смерть от рака, а сгорела жена меньше чем за месяц, стала сильным ударом. В общем, лечила его Наталья Васильевна, лечила и долечились они до совместного проживания. Анатолий настоял на ее переезде в его трехкомнатную квартиру, где он проживал вместе с дочкой Женей. Падчерица оказалась девочкой замкнутой, неконтактной, со сложным характером. Хотя мачехе она не грубила, просто старательно ее игнорировала. Наталья Васильевна понимала, как Женя тяжело переживает смерть мамы, всячески старалась ей помочь, наладить контакт, но ничего не получалось, с тем же успехом можно было попытаться подружиться с фонарным столбом. Вскоре Женя все больше времени стала проводить вне дома, частенько не приходила ночевать, Наталья переживала, а Анатолий, замученный проблемами своего зарождающегося бизнеса, отмахивался, мол, девка молодая, друзья-подруги, может, мальчик какой появился, чего ей с нами дома сидеть, пускай гуляет, пока молодая. Во все колокола тревогу Наталья Васильевна забила, когда из дома начали пропадать ценные вещи, и вскоре худшие опасения подтвердились – Женя принимает наркотики. Отец долго не хотел в это верить, но когда убедился, то устроил страшный скандал и безо всяких разговоров упек дочурку в наркологическую клинику. Однако, после курса лечения ситуация только ухудшилась – мачеху Женя возненавидела, записала в свои личные враги и все равно продолжила принимать наркотики. В клинику ее помещали еще дважды и все с тем же нулевым результатом. Девочка совершенно отбилась от рук, в одиночку справиться с ситуацией Наталья не могла, Анатолий же был слишком задерган бизнес проблемами и сил у него уже ни на что другое не оставалось.