Но как поступить с соперницей, которая ушла сама? Это почти то же самое, что пытаться конкурировать с покойницей. Заведомо проигрышный вариант. Исчезнувшая всегда и во всем будет лучше. Ведь никаких ошибок она уже больше не совершит. А со временем забудутся и те, которые она все же совершала при жизни. И первая почившая в бозе супруга будет канонизирована вашим мужем. И возведена им, если не в сан святой, то во что-то очень к тому близкое.

Так что подругам было, отчего приуныть. Но унывать они могли в другое время, только не сейчас. Не в этот праздничный день. И вообще, не те у них были характеры, чтобы долго сокрушаться по поводу несбыточного.

– Нет, так нет, – пробормотала Влада, усаживаясь рядом с Лесей и как должное ловя на себе восхищенные мужские и завистливые женские взгляды. – Мы с тобой ничего не теряем. Прекрасно провели время. А если они в нас не влюбятся, то поищем другие сердца, помягче.

И девушки сели на отведенные специально для них места за праздничным столом. Они оказались между двумя хозяевами замка. Несколько странная позиция. Да и сами хозяева сели не во главе стола, а вместе со всеми.

– Так мы поможем этим людям расслабиться и почувствовать себя как дома, – пояснил Владе Любуш.

– По-моему, они и так обнаглели до безобразия, – проворчала в ответ Влада. – Этот ваш Робик приставал ко мне, умоляя показать зеркало у меня в комнате. А когда оказалось, что оно больше и роскошней украшено, чем его собственное, закатил мне истерику.

Любуш хмыкнул.

– Не веришь! – рассердилась девушка. – Леся, подтверди!

– Это была настоящая сцена ревности, – подтвердила Леся. – Я присутствовала. Так что предупреди брата, Любуш, у вас появился поклонник.

Любуш хмыкнул вторично.

– А собачка этой сумасшедшей тетки всюду писает и какает. Слуги не успевают убирать за ней. Когда мы спускались вниз, чуть не растянулись на ступеньках.

Но братьям это сообщение не испортило хорошего настроения. Они только посмеялись.

– Завтра они все уедут, – сказал Стас. – А сегодня давайте веселиться!

Сначала веселье получалось не слишком бурное. Трудно ожидать, что четырнадцать мало знакомых между собой людей сразу же начнут активно общаться. Те двое мрачных господ, которым полагалось следить за эпидемиями в районе, по-прежнему молчали. Но и остальные гости не были слишком разговорчивыми.

Однако постепенно вино и прочие горячительные напитки, которые подавались за столом в изрядных количествах, сделали свое дело. Языки развязались. А миляга Гольдман, которого его супруга разыскала в машине и притащила-таки за стол, даже затянул какую-то песенку.

Тосты сменяли один другой. Сначала пили за хозяев замка. Потом за сам замок. Потом за его процветание. Потом за каждого гостя в отдельности и за их приезд. Робик, который сидел напротив Любуша, изо всех сил кокетничал с ним, посылая тому влюбленные взгляды и томно облизывая кончиком языка свои тронутые розовой помадой губы.

– Мальчишка совсем свихнулся, – прошептала Леся. – Нельзя же так бесстыже!

Карловы оказались разлученными за столом. Толстая мадам Гольдман была занята исключительно своими мальчишками, бдительно следя, чтобы каждый кусок, оказавшийся на их тарелке, отправился бы по прямому назначению – в рот обожаемому чаду.

А вот миссис Карлова оказалась рядом с мистером Гольдманом, что ее совсем не радовало, потому что он сразу же принялся рассказывать ей еврейские анекдоты, сам хохоча громче всех. И наконец, мистер Карлов, который сидел рядом с дамой в шляпке с вуалью, попал в затруднительное положение – за столом дама все-таки сняла свою шляпку. И стало видно, что дамочка была когда-то очень даже недурна собой. Вот только печать легкой «малахолинки» все-таки четко просматривалась в ней. Она кидала на красивого мистера Карлова такие взгляды, так прижималась к нему всем телом и так бессовестно кокетничала, что его жена буквально кипела от ревности.

Но дама, теперь без вуали, которую звали Аделаидой, совершенно не обращала на нее внимания. Видимо, она не считала толстую и маленькую миссис Карлову достойной соперницей. Кто она такая? Законная жена? Всего лишь? Велика беда!

Карлова наблюдала за всем этим безобразием, медленно закипая от гнева. Подруги видели, что она едва сдерживается, чтобы не вцепиться Аделаиде в ее густые патлы. Ярко-алое платье, в которое она облачилась, сидело на ней, словно на корове седло. Да и при ее костлявой фигуре не стоило так щедро оголяться. Прикрылась бы полупрозрачной шалью и выглядела бы вполне пристойно.

Вот чем грозит юношеская стройность некоторым девушкам. Кости из Аделаиды торчали буквально в разные стороны. Особенно выпирали ключицы. Б-р-р! Жуткое зрелище. Восставшая из ада!

– Суповой набор, честное слово, – прошептала Влада. – Хоть бы немного покушала, чтобы обрасти мясом. А то сидит над пустой тарелкой, делает вид, что не может проглотить ни кусочка.

Аделаида в самом деле была слишком увлечена своим красивым соседом, чтобы тратить время на еду. На ее тарелке сиротливо лежал кусочек сыра и ломтик красной рыбы. Кажется, там была еще тарталетка с икрой. И это была единственная вещь, которую отведала полоумная дамочка за праздничным столом.

Ее визгливый голос разносился над столом, так что все присутствующие были в курсе того, о чем у них с мистером Карловым идет разговор. Он рассказывал ей об их общем с женой бизнесе, время от времени кидая полные отчаяния взгляды на супругу. Но Аделаида решительно ничего не видела. Она была уверена в собственной неотразимости. И в том, что мистер Карлов уже почти влюблен в нее.

– А мне ее жаль, – прошептала Леся. – Живет одна со своей жалкой облезлой псиной. Мужа нет. Детей нет. В голове полнейший кавардак. Печальное зрелище.

– Себя пожалей, – посоветовала ей в ответ Влада. – Посмотри, с кем это любезничает твой Стас?

Леся покосилась в сторону кавалера. Что же, так она и думала. Стас разговаривал с Робиком. Причем было видно, что разговор у них отлично клеится. Робик хихикал и терся о Стаса ножкой.

– Слушай, я прямо начинаю беспокоиться, – снова прошептала Влада. – Вдруг у наших хозяев нетрадиционная ориентация?

– Вроде бы не похоже.

– Но к нам они не приставали. А теперь посмотри сама, Стас уже обнял мальчишку!

Стас в самом деле, потянувшись в этот момент за кусочком молочного поросенка, полуобнял за плечи замершего от восторга Робика.

Леся покачала головой. Но почему-то ревности она в душе не ощутила. Если Стас такое ничтожество, что способен переметнуться от нее к первому попавшемуся смазливому мальчишке, то ее ревности он точно не достоин.

Леся покосилась на второго брата. Но Любуш сидел с невозмутимым видом и наблюдал за гостями. Причем Леся заметила, что если его лицо выражало полнейшую безмятежность и казалось, что он даже дремлет, то его темные глаза под полуприкрытыми веками были совсем не сонными. Они блестели холодно и ярко.