Карманы! Я пришла в восторг. Я никогда не понимала отсутствие карманов в женской одежде: такое впечатление, что женщины были не вправе носить с собой хоть какие-то вещи.

– Это ты его носила? – спросила я, чувствуя себя ужасно неловко за использование прошедшего времени.

Но Дженни этого и не заметила. Она кивнула.

– Знаю, выглядит не очень…

– Вовсе нет! Он прекрасен!

Она снова улыбнулась.

– У меня есть и другие юбки и передники, если нужно. Не слишком красивые, но в лаборатории они меня выручали.

– В лаборатории? Ты занималась наукой? – спросила я.

Улыбка Дженни померкла.

– Мой жених занимался наукой, но я тоже училась. Осмелюсь сказать, это подготовило меня для жизни по соседству с мистером Джекаби. Если, конечно, к этому вообще можно подготовиться.

– Что же сталось с твоим женихом?

Мне уже казалось, что я как ни в чем не бывало болтаю со старшей сестрой. Дженни поджала губы и не ответила. Я тут же пожалела о своем вопросе. Через несколько секунд она вежливо улыбнулась.

– Может, примеришь одежду? – предложила она.

Я отвернулась, чтобы расстегнуть свое пышное красное платье, и заметила крупного нырка, сидевшего на замшелом шкафу у меня за спиной.

– Боже, Дуглас! Может, улетишь в сторонку? – попросила я.

Дуглас помотал головой, как совершенно обычная птица.

– Зачем ему улетать? – игриво бросила Дженни. – Он ведь утка. К тому же я не раз смотрела, как он одевается, пока он был еще человеком, – мечтательно добавила она. – Фигура у него ничего. Полагаю, это вполне справедливо.

Мои щеки залились румянцем.

– Это вообще-то неприлично, – заметила я.

– Знаешь, Эбигейл, отсутствие тела раскрепощает.

– Ты не слишком обрадовалась, когда я случайно зашла к тебе в комнату.

Ее озорная улыбка сменилась суровостью.

– Это другое, – сказала она, но тут же пожала плечами. – Но раз уж ты настаиваешь… Пойдем, Дуглас, не будем ей мешать.

Всплеснув руками, она нырнула спиной вперед, как пловец в бассейн, и прошла сквозь пол. Зеленая трава всколыхнулась, словно на легком ветру, и секунду спустя единственным напоминанием о призрачной леди остались белые перчатки, лежащие на земле. Дуглас подошел к краю шкафа и слетел с него по низкой дуге. Я услышала, как его лапы плеснули по воде по другую сторону зеленого занавеса. Учтиво подняв перчатки Дженни, я аккуратно сложила их на дереве, чтобы она нашла их по возвращении.

Одежда оказалась мне в самый раз и еле уловимо пахла хвоей и духами. Дженни не забыла принести даже толстые шерстяные чулки, которые тотчас согрели мои усталые ноги. По пути к выходу я поблагодарила Дугласа за предупредительность, ступая только по деревянной дорожке, чтобы не намочить свои чудесные новые чулки. Я спустилась по лестнице и почти дошла до первого этажа, когда в переднюю дверь настойчиво постучали. Джекаби выглянул из лаборатории, когда я вышла в коридор.

– О, мисс Рук, отлично. Откроете дверь? Омлет почти готов.

Он никак не показал, заметил ли мое новое одеяние.

– Кажется, он был почти готов, когда я уходила, – бросила я.

– Это новый омлет, – пояснил Джекаби, скрываясь в лаборатории. – Прошлый оказался немного… несговорчивым.

Я вышла в прихожую и открыла ярко-красную дверь. На пороге стоял взволнованный младший детектив Кейн.

– Офицер Кейн! – Я отошла в сторону и жестом пригласила молодого человека войти. – Прошу, входите! Боже, да на вас лица нет! Вы вообще спали?

– Не пришлось. – Сняв фуражку, он прошел в комнату. – Спасибо, мисс Рук. Вы же, напротив, выглядите чудесно.

Снова залившись краской, я дотронулась до волос, жалея, что не успела причесаться, прежде чем спуститься вниз.

– Скажите, мисс, мистер Джекаби дома? Боюсь, это срочно.

Я провела офицера по коридору и заглянула в лабораторию.

– Мистер Джекаби, пришел Чарли Кейн, – сказала я как можно профессиональнее, хотя растрепанные волосы и отсутствие обуви несколько портили мой образ.

– Кто?

– Вчерашний детектив. Он говорит, что у него для вас срочные новости.

Джекаби подошел к двери.

– Ах, это вы, – сказал он и окинул Чарли подозрительным взглядом. – Полагаю, наш друг в красной пижаме уже мертв?

– Мистер Хендерсон, сэр, – кивнул Чарли. – Да, сэр.

– Жаль, – задумчиво бросил Джекаби, не проявив ни грамма удивления. – Причина смерти та же, что и накануне?

– Точно та же, сэр, – снова кивнул Чарли. – Но крови в этот раз больше.

– Это объясняет следы у вас на коленях, – заметил Джекаби. – Полагаю, вы сами осматривали тело?

Казалось, последнее слово ударило Чарли как мешок с песком. Он глубоко вздохнул, собираясь с силами. Его колени и правда были заляпаны бордовыми пятнами, но их было почти не различить на синей ткани формы. Присмотревшись, я заметила, что на носках его блестящих туфель тоже остались капельки крови.

– Я был там, – сказал Чарли. – Я был там всю ночь, но не смог его спасти.

– В этом нет ничего удивительного, – отмахнулся Джекаби, и я строго посмотрела на своего начальника. Младший детектив казался совсем разбитым. Заметив мой взгляд, Джекаби неловко потрепал Чарли по плечу. – Его никто не мог спасти. Услышав плач, он потерял все шансы. Но хорошо, что вы попытались. В этой трагедии есть и плюсы: теперь мы имеем свежее место преступления. Мы с мисс Рук быстро позавтракаем и пойдем проверить, какие улики убийца оставил на этот раз.

Чарли нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Мистер Джекаби, время не ждет! Человек погиб!

– К несчастью, это так. Как бы мы ни спешили, его уже не вернешь. Уверяю вас, когда мы доберемся до него, из мертвых он не воскреснет. А горячий завтрак пойдет нам на пользу, ведь мы не хотим упустить…

Но тут детектива на полуслове прервал оглушительный взрыв. Чугунная сковородка слетела с конфорки, и ее черная ручка наполовину вошла в стену под острым углом. Металл завибрировал от удара. Последовавшую за этим звенящую тишину прервали глухие хлопки: в коридор покатилось с полдюжины спелых красных яблок.

– Переборщили с паприкой? – предположила я.

– Если подумать, – как ни в чем не бывало продолжил Джекаби, – пожалуй, лучше не обременять себя перед работой.

Удивленно уставившись на сковородку, Чарли лишь беззвучно шевелил губами.

– Перекусим на ходу. Хотите яблоко? – Джекаби поднял одно из яблок с пола, и я приняла его с благодарностью.

– Я только надену ботинки, – сказала я.