Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот и славно, – игриво пропела я, продефилировав мимо Виктора, но тут же была поймана за шиворот и остановлена.
– Если собралась вниз, то поднос с остатками завтрака прихвати. Чтобы ты разгуливала где вздумается, пришлось отказаться от домашних работников. Так что каждый теперь убирает сам за собой, то же самое касается и готовки. Голодна – либо ешь то, что заказано в ресторане, либо стоишь у плиты.
Прихватив поднос, я на вполне легальной основе спустилась вниз, проинспектировала сначала кухню, а затем и весь дом, только подвал пропустила. Теперь у меня на подобные помещения выработалась стойкая и, боюсь, неизлечимая аллергия.
Если в доме я ни с кем не столкнулась и слышала лишь звенящую тишину, то на улице, напротив, бурлило движение, если так можно сказать. Костян, голый по пояс, играя мускулами, чинил вышибленные мной ворота, а Тимошка бегал вокруг вольера за огромной белой собакой и донимал ее.
– Помочь не желаешь? – помахал мне парень рукой, а когда я поморщилась и отрицательно мотнула головой, рассмеялся и принял позу ну очень похожую на ту, что демонстрируют бодибилдеры на конкурсе, когда маслом намажутся и стринги наденут.
Подавив смешок, я подозвала Тимошку и кинула вдаль найденную на земле палку. Щенок с языком на плече и энтузиазмом побежал и принес мне ее обратно. Резвясь с собачонкой, я совершенно точно решила: когда выберусь из передряги, а теперь я была почему-то уверена, что у Аблова нет намерений меня где-нибудь в лесу прикопать, обязательно заведу себе йоркширского терьера, уж очень мне импонирует эта порода.
Когда щенок вымотался и уснул, я вынесла из дома кресло-качалку, укрылась пледом, открыла книгу, которую нашла в гостиной в шкафу, и погрузилась в чтение.
Сколько времени пробыла в мире будущего и агрессивно настроенных к человечеству киборгов, я понятия не имею, но из фантазий в реальность меня вернул скрежет тормозов и крепкий трехъярусный мат. Оторвав взгляд от книги, я оценила окружающую обстановку.
На территорию усадьбы въехал внедорожник, тот самый, который я изувечила. За рулем сидел Глеб, и его глаза обещали мне скорую смерть через мучительные страдания. Костяна же нигде не было видно. Тимошка проснулся и вовсю рычал, но проблема заключалась в том, что потенциальный защитник весил два килограмма.
– Ты что, коза драная, тут делаешь? – вылетев из автомобиля, взревел Глеб и уверенно двинулся в мою сторону.
«Лера, не нервничай, тебе разрешили на улицу выходить. Глеб только пугает, без команды хозяина у него связаны руки».
Я шикнула на Тимошку, чтобы не лаял, уткнулась обратно в книгу и делано безмятежно продолжаю дальше читать.
– Ты совсем оборзела, коза?! Я с кем, твою мать, разговариваю? – нависая, надрывает Глеб связки.
Я зевнула, перевернула страницу, нахмурившись, отогнала несуществующую муху.
Амбал, потеряв дар речи от моей неслыханной наглости, зарычал что-то нечленораздельное и явно ругательное и сжал кулаки так, что было слышно, как костяшки скрепят. Еще чуть-чуть, и взорвется от возмущения. Главное, чтобы не прихлопнул, а то у Глеба ручищи как раз подходящие, один удар по голове – и считай, я на небесах.
– Охренела! – наклонившись, выкрикнул мне в лицо Глеб. – Будешь и дальше делать вид, что меня тут нет, урою!
Вытянув из-под пледа ногу, я подняла взгляд на разъяренного здоровяка и спокойно сказала:
– Виктор надел мне браслет и сказал, что я могу гулять где захочу. Если есть вопросы, иди к Аблову и ори на него.
Глеб посмотрел на браслет, потом на меня и, похоже, его негодование достигло критической точки. Хоть внешне я и не подала виду, но внутри вся сжалась, ожидая увесистого тумака.
– Сучка, – прохрипел Глеб, выхватил у меня книгу и, швырнув ее на газон, собрался в дом.
– А ну подними, – скомандовала я, да так уверенно, что сама удивилась.
– Еще чего, – огрызнулся бугай.
– Я сказала – поднял книгу, отряхнул и вернул.
Глеб усмехнулся, презрительно оглядел меня, словно я таракан, которого, по идее, хорошо бы тапкой прихлопнуть, да возиться просто не хочется, и заявил:
– Да пошла ты… – далее он в матерной форме объяснил, куда именно мне идти, и записал в ряды представительниц древнейшей профессии.
Стиснув зубы, я промолчала, мне нечего противопоставить его физической силе. Чем быстрей Глеб смотается восвояси, тем скорее вздохну с облегчением.
– Коза наглая, – напоследок бросил бугай, дернул ручку двери, но, к великому сожалению, внутрь дома не зашел – Костян, загородив проем, не позволил.
– А если поднять книгу потребует человек одной с тобой весовой категории, что скажешь? Отказать мне – не то же самое, что Лере, последствия будут.
– Интересно, какие? – с вызовом спросил Глеб у Костяна и, шагнув навстречу, толкнул его грудью.
– А ты скажи «нет» и сразу узнаешь, – процедил мой защитник и под стать противнику тоже его протаранил.
Ой, однако, тучи сгущаются и жареным пахнет. Если эти два петуха подерутся, Аблов наверняка в потасовке меня обвинит, и тогда плакали горючими слезами мои прогулки на воздухе.
Поначалу я не шла поднимать книгу, чтобы не принижать рвение Костяна помочь. Но когда спор разгорелся и грозил из словесного боя перерасти в рукопашный, плюнула на все, схватила из травы книгу и стала маячить ею перед соперниками, показывая, что их стычка потеряла всякий логический смысл, проблема разрешена.
Вот только разгоряченные мужчины уже не обращали на меня абсолютно никакого внимания, они настолько ударились в свои амбиции, увлеклись взаимными оскорблениями и демонстрацией силы, что регулярно приходилось отпрыгивать от них в сторону, чтобы ненароком не затоптали.
– Хватит! – кричу я. – Если не прекратите, Виктору на вас, дураков, нажалуюсь.
Парням вообще до лампочки, что я там лопочу, они обнялись по-борцовски и неуклюже «танцуют» на одном месте.
Я отвернулась от этого безобразия и глупости и замерла в немом ужасе. Непонятно когда и как, но Тимошка успел прорыть в вольер белой здоровой собаки подземный ход и в данный момент шустро протискивался в нору, чтобы стать ужином.
– Тима, стой, на-на-на!.. – воплю я и одновременно, не опасаясь попасть под горячую руку, колочу по мужским спинам, призывая, чтобы они спасли хозяйскую собачонку. – Тима, нет!
Чудовищное положение: два гиганта сцепились и борются, я плачу и кричу, а бедного Тимошку сейчас сожрут, причем вместе со шкурой и косточками.
Чем я думала, когда бросилась спасать Тимошку? Да ничем, просто не могла допустить,
