– Ну вот и отлично, – выдавила я улыбку. – Славненько, даже очень. Ну, я пошла. Мне температуру надо измерить, таблеточки проглотить, и вообще я чувствую себя отвратительно. Думаю, до ночи в комнате просижу. До свидания, до завтра, – что-то несвязное бормочу я и, поджав хвост, обруливаю Аблова, чтобы быстрее убежать.

– Ты мне не веришь, да? – подозрительно прищурился Виктор и, шагнув в сторону, перегородил путь к двери.

– Что ты, как можно, конечно же верю, – сказала я и прикрыла глаза.

Почему так – чем сильнее ты стараешься вложить как можно больше убедительных ноток в свой голос, тем фальшивей звучит фраза.

– Тебе что, сейчас доказать, что я исключительно женщинами интересуюсь?! – рыкнул Виктор и, если мне не показалось, эта идея ему пришлась по душе. Он вызывающе ухмыльнулся и придвинулся ближе.

Сглотнув, шарю глазами по комнате, ищу что-нибудь увесистое, чтобы положить рядом. В случае чего, остужу Аблова, треснув его по голове.

Нет, вступать в рукопашную с ним никак нельзя, он в два счета скрутит в бараний рог и на правах победителя возьмет, что захочет.

– Виктор, еще раз повторюсь, у меня с языка слетела несусветная глупость. Уверяю, я не думаю, что ты гей. Прости, если задела. Обещаю, больше такого не повторится.

Постепенно со лба Виктора исчезла вертикальная складка, он немного расслабился, и поза перестала быть угрожающей. Похоже, мне повезло – порывистый шквальный ветер затих, на море опять тишь да гладь.

– В следующий раз, прежде чем что-нибудь ляпнуть, подумай сначала о последствиях, – строгим учительским тоном прочитал нотацию Аблов и отступил в сторону, открывая дорогу к двери. – Иди уже, а то глаза, как у перепуганного олененка.

Уф! Я выдохнула с облегчением и на негнущихся ногах потопала прочь, но далеко уйти не удалось.

Все произошло после фразы, которую сказал Аблов у меня за спиной:

– Хотя, если подумать, зря я тебя отпустил.

После этого заявления Виктор схватил мою руку, дернул к себе, я крутанулась в его направлении и, по инерции и законам природы, врезалась в мужскую грудь.

Глава 19

Очухавшись, я подняла руки, крепко сжала их в кулаки и с остервенением принялась колотить Аблова куда попало. Удары получались слабыми. Когда объект избиения практически под рукой, особо не размахнешься, но и эту радость у меня быстро отобрал Виктор. Он чуть присел, нагнулся и, поддев меня плечом, водрузил на себя. Теперь я болтаюсь вниз головой, отрывисто выкрикиваю гадости в адрес Аблова и понимаю, что меня куда-то несут.

Интересно, куда?

Ответ не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут моя пятая точка встретилась с прохладной поверхностью кухонного стола.

– Ты что, озверину глотнул?! – истошно воплю я, потому как Аблов, нависнув надо мной, наклоняется все ниже и ниже, заставляя в принудительном порядке поменять сидячее положение на лежачее. – Отпусти, гад ползучий! Кому говорю? – последнее слово процедила, уже будучи в горизонтальной плоскости.

– Заткнись ты уже… – низким голосом приказал Аблов, и чувствовалось, что он хотел добавить «и получай удовольствие», но фразу так и не продолжил.

По-хорошему мне бы с силой размахнуться и наотмашь залепить Виктору звонкую пощечину, но сама не знаю почему, притихла и как завороженная, не моргая, смотрю в затуманенные глаза Аблова. Такое ощущение, что он в данный момент плохо соображал, что делает. Взгляд какой-то безумный и вместе с тем горящий желанием.

Мамочка дорогая, он же меня сейчас живьем съест, а если и не съест, то покусает уж точно!

Я резко приподнялась и, давя ладонями Аблову на грудь, отпихиваю его от себя. Однако толку ноль, он даже не шелохнулся, здоровенный ведь мужик, тяжелый, наверняка около центнера весит. Начав активно сопротивляться, я лишь ухудшила свое положение, в Викторе проснулся инстинкт и азарт хищника. А как поступает охотник, когда добыча пытается сбежать? Правильно, лишь крепче ее держит. Вот и меня, распластав, уложил обратно на стол, заведя мои руки у меня над головой, надежно их зафиксировал, удерживая за запястья, а чтобы не брыкалась, придавил телом, да так, что стало тяжело дышать.

– Виктор, да что с тобой, ты…

Я умолкла, потому что он заткнул мне рот, причем поцелуем. Хотя то, что творил Аблов, было не совсем похоже на поцелуй, скорее, больше напоминало попытку с помощью рта, губ и языка вытянуть из меня душу, причем яростно и безжалостно.

Возникло впечатление, что Аблова не один месяц подряд усиленно кормили виагрой, с утра до вечера заставляли смотреть на обнаженных соблазнительно танцующих девиц, но при этом обязывали соблюдать строгий и безоговорочный целибат. А теперь все запреты были сняты, и Виктору попалась именно я, чтобы он мог выплеснуть все свое накопившееся сексуальное напряжение.

Натиск был настолько неистовым, что я понятия не имела, как отделаться от чересчур возбужденного и похотливого похитителя. Пробовала брыкаться, отворачиваться, отползать, но Аблов в физическом плане был настолько сильнее, что этого попросту не замечал и, можно сказать, без помех с моей стороны продолжал настойчиво добиваться своего.

Через какое-то время я с ужасом осознала, что не только смирилась с положением дел, но и подключилась к процессу безумного поцелуя. Более того, я обвила Аблова ногами за талию, одной рукой прижала его к себе за шею, а другой блуждала по его спине и нет-нет, да выпускала коготки. Да что там обнимала… Я постанывала под Виктором не хуже актрисы из фильмов для взрослых.

Аблов стопроцентно не гей, до такого умопомрачительного состояния, в коем я сейчас находилась, может довести только любитель женского пола с большим опытом и глубинным пониманием дамских желаний, имеющий достаточную осведомленность о слабых точках на теле женщины. Как же удалось Виктору принудить меня к поцелую и при этом я ни капли не противлюсь насилию над собой? Да, он прикасается к моим губам и трогает, где захочет, без разрешения, но униженной или оскорбленной я себя почему-то не чувствую.

Окутанная потрясающим запахом Виктора, я то воспламеняюсь от жесткости мужских губ, то млею, когда в них просыпается нежность. С Абловым на столе, как на качелях: то быстро, яростно, ярко, то неспешно, томно и со смакованием момента. Ух, моя интимная жизнь после сегодняшнего дня никогда уже не будет прежней.

– Ведьма, – прошептал Виктор на ухо, одновременно прикусывая его мочку. – В былые времена тебя бы сожгли. Ведьма, – еще раз повторил Аблов, и в который раз подал бедра вперед, эмитируя акт. Я невольно выгнулась и улыбнулась. Слово «ведьма» прозвучало не как оскорбление, а