— Может, пойдем? — предложил доктор Денби.

Когда они прибыли в «Глорию», большой зал был уже заполнен на две трети. Доктор Денби заказал столик у одного из широких окон.

— Никола, садись сюда, будешь смотреть на парк, — великодушно предложила миссис Денби. — А я, как скромная провинциалка, буду разглядывать зал и узнавать знаменитостей. Я знаю это лицо! Не могу вспомнить имя, но лицо мне знакомо. Сейчас вспомню…

Через пять минут она узнала двоих телеведущих и одного известного писателя. Но потом доктор Денби призвал всех обратиться к меню.

— Кажется, эта та самая девушка с фотографии, — внезапно заметила миссис Денби. — Не поворачивайся. Она смотрит сюда. Ты говорила, что это какая-то Мишель. У нее рыжие волосы?

— Да.

Несмотря на предупреждение матери, Никола повернулась и узнала недружелюбный взгляд Мишель, которая холодно ей кивнула. Но тут ее мать вскричала:

— А вот и сам дирижер! Да он еще красивее, чем на фотографии. Оглядывается по сторонам. Похоже, ищет свою рыжеволосую подружку. Нет! Он кивнул ей, но не подошел. Он идет сюда. Как странно! Он направляется прямо к нашему столику.

Когда Джулиан поравнялся со столиком, Никола улыбнулась ему и не смогла скрыть своего волнения. Не успела она произнести и слова, как он отрывисто спросил:

— Я не видел вас на репетиции. Вы там были?

— Нет. Мне дали несколько свободных дней, потому что в Лондон приехали мои родители. Хотите с ними познакомиться?

Только после этого Джулиан обратил внимание на присутствовавших за столиком. Он приветливо улыбнулся им, и миссис Денби вся расцвела.

— Как прошла репетиция? — поинтересовалась Никола.

— Отлично. У нас отличная, слаженная команда, и все полны энтузиазма. Естественно, Торелли превосходна.

— Никола говорит, что вы прекрасный дирижер, — заметила миссис Денби с такой наивной искренностью, что, прежде чем ответить, Джулиан с улыбкой посмотрел на нее.

— Никола слишком добра. Надеюсь, вы сможете прийти в пятницу?

— Да, обязательно. Ведь мой муж — деверь мадам Торелли. Это будет своего рода воссоединение семьи. Питер Денби, муж мадам Торелли, вернется в Лондон…

— Он уже вернулся, — заметил Джулиан. — Он приехал сегодня утром после репетиции.

— Правда?! — вскричала Никола. — А Лизетт мне ничего не сказала! Как же, наверное, счастлива Джина.

— Уверен в этом, — улыбнулся дирижер. Внезапно у дверей, ресторана возникло какое-то движение, он обернулся и сказал: — Похоже, это место сегодня вечером все выбирают для встреч. Там мадам Торелли и ее муж.

Никола немедленно обернулась, а ее родители вытянули шеи, чтобы лучше видеть. Торелли их заметила, сердечно и вместе с тем величественно помахала им и немедленно направилась к их столику в сопровождении высокого, худого загорелого мужчины, в котором Никола узнала своего дядю Питера.

Последовали приветствия и поздравления, и Джулиан собрался уйти. Но Торелли, которая выглядела счастливей, чем прежде, удержала его:

— Нет, Джулиан, оставайтесь с нами. После сегодняшнего представления вы один из нас. Я не хочу, чтобы вы ужинали в одиночестве. А теперь, мои дорогие… — взмахом руки Торелли будто бы обняла совершенно очарованную миссис Денби и удивленного доктора Денби, — мы должны попросить поставить сюда еще один столик. Уверена, вам с Питером есть о чем поговорить.

Вспомнив неразговорчивость своего дяди, Никола засомневалась в правоте этих слов. На самом деле Торелли имела в виду, что ей есть, что сказать всем тем людям, которых она с удовольствием называла своей семьей. По мановению руки к Торелли уже бежали метрдотель и его помощник. Был поставлен еще один столик, все расселись по местам, и Никола оказалась между дядей и Джулианом.

Слегка потрясенная близостью дирижера, она повернулась к дяде, который глуховатым, но приятным голосом произнес:

— Джина сказала мне, что ты ей очень помогаешь.

— Я рада, если это так. Для меня это незабываемый опыт. Я ее по-настоящему люблю, — искренне ответила Никола.

— Я тоже, — последовал неожиданный ответ. — Конечно, она невозможна, но неотразима.

После этого дядя занялся меню, а Никола, подавив смешок, обернулась к Джулиану, который, слегка склонив голову, со снисходительной улыбкой слушал Торелли.

— Вы согласны со мной? — с вызовом спросила она.

— Конечно.

— Что значит «конечно»? Я не люблю, когда люди соглашаются только потому, что не могут спорить со мной, — заметила Торелли.

— Дорогая мадам! Я просто хотел сказать, что когда речь заходит о пении, то другого мнения быть не может, — ответил Джулиан. — Если бы я не согласился с вами, то был бы не прав.

Певица посмотрела на него и засмеялась, ее прекрасные темные глаза повеселели.

— Вы быстро учитесь, — произнесла она. — Сначала вы были очень высокомерны. А теперь, похоже, выучили все вежливые слова?

— Это были не просто вежливые слова. Я говорил от всего сердца.

— Верю. Вы хороший человек, как я уже и говорила. Я посоветовала Николе выйти за вас замуж.

— И что ответила Никола?

— А, она опять завела эту старую песню о несчастье в Канаде. Очень глупо! Есть время помнить и время забывать. Питер, мы начнем с устриц или сейчас не сезон? Я всегда это забываю, а устрица еще более темпераментное существо, чем примадонна. Сама выбирает свое время или становится ядовитой.

Очевидно, Джина была в превосходном настроении и искренне верила, что именно она блистает за столом. Когда Никола заметила вопросительный взгляд своей матери, она шепотом обратилась к Джулиану:

— Иногда Джина говорит всякие глупости. Я научилась не воспринимать ее слова всерьез. Надеюсь, вы тоже.

— Вовсе нет, — последовал холодный ответ. — Наоборот, мне кажется, что она говорит в шутку именно то, что считает серьезным.

Не успела Никола возразить, как мать заметила:

— Дорогая, дядя Питер говорит, что твоя тетя хочет, чтобы ты была с ней в день представления — в пятницу. Конечно, мы с отцом справимся без тебя.

— Это правда, Джина? — обратилась Никола к Торелли, надеясь, что ее не рассердило фамильярное упоминание миссис Денби о родственниках.

— Конечно, милая. Ты мне всегда нужна, — последовал выразительный ответ.

— Тогда я останусь. — Никола была тронута и польщена. — Я думала, что вы с дядей Питером…

— Дитя мое, он будет всегда рядом. Но естественно, у него есть свои дела, — объяснила Торелли таким покорным тоном, что все перестали разговаривать и с восхищением посмотрели на нее.

— Не говори глупостей, — прервал ее муж. — Ты же знаешь: я буду там, где ты хочешь.