Теперь Невину предстояло рассудить, кто из рыцарей наиболее отличился в бою, и он был вынужден отдать победу Валентину, одолевшему восьмерых противников и повергшему на землю предводителя отряда соперников.

Рабы наскоро обмыли с доспехов и лица Валентина кровь и пыль, и распорядители повели его по арене к княжеской ложе.

– Валентин из клана Владислава! – сказал Невин. – Мы объявляем тебя победителем турнира и вручаем тебе жезл Военного Предводителя и меч твоего предшественника, доблестного Владемира из клана Майрено.

После этих слов распорядители вынесли на двух бордовых подушках, обшитых золотыми кистями, золотой, усыпанный рубинами жезл и меч Владемира, Калигорст, Дарующий Смерть. Победитель опустился на левое колено перед княжеской ложей, и Невин сошел на арену по приставленной рабами лестнице, покрытой тончайшей резьбой, инкрустированной самоцветами и устланной алым бархатом. Он взял у распорядителей жезл и вручил его Валентину, а затем передал ему Калигорст со словами:

– Служи Великому Молоху, Бальгону и роду вампиров!

– И моему повелителю! – ответив согласно традиции, Валентин низко поклонился, коснувшись лбом песка арены, а затем, высоко подняв над головой жезл и меч, продемонстрировал их зрителям, которые тотчас же разразились восторженными криками.

Хор затянул хвалебную песнь, на арену выбежали музыканты, а с трибун полетели разноцветные ленты, золотые жетоны и платки, которыми присутствовавшие награждали победителя.

На этом турнир закончился, но торжество продолжилось шествием к Бальгону, во время которого Валентина приветствовали и чествовали, осыпали жетонами и подарками.

Он ехал впереди процессии, окруженный своими единомышленниками и членами клана Владислава, везшими свои знамена, гербы и штандарты.

– Прямо душа радуется, – прогнусавил Мейстер, утирая лицо шелковым платком. – Такое событие, такое событие! Слава Молоху, дожил! Теперь и умирать не жалко, – карлик позвенел так и не израсходованным золотом.

Он ехал в открытом паланкине, который несли четыре раба. Закутанный в меховую шубу, сверкающий драгоценностями, он показался в этот момент Невину особенно забавным.

– Не расстраивайся так, – сказал он насмешливо. – Ведь твой кумир победил.

– Нет, не уговаривайте, Ваше Величество. Ибо я не в силах сдержать слез умиления.

– Но, я вижу, жетоны ты сохранить сумел.

– Исключительно по рассеянности! Так сказать, увлекшись ходом турнира, совершенно позабыл о бренном и презренном металле. – С этими словами Мейстер поспешно спрятал кошель за пазуху.

Невин поискал глазами Астерия и, заметив Хранителя в толпе приближенных, повернулся к Мелиссе со словами:

– Прости, но я вынужден ненадолго оставить тебя. Мне нужно сказать несколько слов Астерию. Уверен, Мейстер не даст тебе скучать.

– О, Ваше Величество может не беспокоиться об этом, – откликнулся шут. – Все знают, что я очаровательный кавалер.

– А главное, у тебя есть редкое качество, – заметила Мелисса.

– Как, всего одно?! И какое же?

– Умение смеяться над собой.

– Мое тело – единственный товар, который мне не жалко продавать, – ответил карлик.

Невин не слышал продолжения беседы. Он поворотил коня и подъехал к Астерию. При его приближении Хранитель почтительно поклонился.

– Как продвигаются поиски? – спросил Невин тихо.

– Плохо, Ваше Величество. Мои слуги прочесали все мало-мальски сомнительные заведения, но не нашли никаких следов Книги. Ума не приложу, куда она могла деться. – Голос у Хранителя был совершенно убитый.

– Надеюсь, ты не привлекал к поискам рабов?

– Нет, доверять можно только тем, кого контролируешь, поэтому я использовал лишь своих слуг.

– Хорошо. Но фолиант необходимо разыскать. Даже если кто-то уже воспользовался им в своих целях, для всеобщего спокойствия Книга должна быть на месте.

– Поверьте, я делаю все, что могу. В конце концов, моя должность обязывает меня к этому.

– Я рад, что ты помнишь об этом, Хранитель.

Астерий склонил голову, и Невин вернулся к Мелиссе и Мейстеру.

– Что-нибудь случилось? – спросила женщина.

Она знала о пропаже Книги и поняла, о чем муж разговаривал с Хранителем.

– К сожалению, нет.

– Отсутствие новостей порой тоже хорошие новости, – заметил Мейстер.

– Возможно, иногда, – согласился Невин.

– Но не в этот раз? – спросил карлик. – Если происходит что-нибудь тревожное, умоляю рассказать мне, возможно, я еще успею спасти свою драгоценную шкуру.

– Не беспокойся. Тебя это не коснется.

– Что ж, тем лучше. Вашему Величеству всегда удается меня успокоить.

– Я рад.

В этот момент процессия въехала в Бальгон, и вампиры разделились. Одни направились по домам, другие – в крытые галереи, третьи, и в том числе Невин с Мелиссой, – в замок Брандеген. Близился рассвет, и носферату пора было искать себе укрытие. Некоторые ложились спать, другие собирались для пиров. Но улицы быстро пустели – никто не хотел быть застигнутым солнечными лучами.

На стенах города появились патрули рабов, которым предстояло нести дневной дозор и следить за тем, чтобы сон их хозяев не потревожили.

С вечера разыгралась настоящая метель. Снег облеплял стекла и стены, сыпался с покатых железных крыш подобно муке, роился вокруг освещенных окон домов.

Дьяк, закутавшийся в теплый меховой плащ с высоким медвежьим воротником, шел, слегка нагнувшись вперед, чтобы противостоять резким порывам холодного ветра, обрушивавшего на Ялгаад все новые и новые волны бурана. Позади него едва перебирали ногами четыре темные фигуры – телохранители.

Процессия направлялась в дальний конец третьего городского яруса, где у портовых доков должна была состояться долгожданная встреча, которую обещал устроить Курад, за что и получил от Дьяка в «Веселом драконе» деньги. Железному Герцогу так и не удалось воспользоваться охотничьим соколом: хитрец если с кем-то и встречался, то не на улице, а в помещении, куда птица проникнуть, естественно, не могла, так что пришлось ждать назначенного часа, чтобы узнать, как выглядит тот, с кем обещал свести Дьяка Курад.

Вокруг было темно, дома стояли мрачные, с плотно закрытыми ставнями, никто не появлялся ни на улицах, ни на площадях столицы, только во дворце короля Мирона желтыми овалами горели восемь окон. Все мешалось в бело-черной крутящейся мгле и казалось призрачным, особенно устремленные в небо шпили и башни Ялгаада, то появляющиеся, то исчезающие в водоворотах метели.

Дьяк свернул на аллею, где недавно расправился с несколькими подосланными к нему убийцами, а затем прошел по узкому грязному переулку, в котором пахло нечистотами и псиной. Телохранители следовали за ним, едва различимые сквозь метель и похожие на призраков.