– А эта девушка?

– Я не управляю ею. Только получаю информацию. И она даже не знает об этом.

– Ну, ничего. Мы найдем способ.

– К нему уже подсылали убийц, – заметил Эйгер. – Ни один не уцелел. С некоторыми расправился он сам, с другими его телохранители.

– Вот как? – Мстислав удивленно поднял брови. – Не знал, что его люди так хорошо подготовлены.

– Говорят, их тренируют какие-то воины, скрывающие лица под масками. Скорее всего, члены какого-то ордена убийц. Герцог привез их с собой.

Женщина встала и подошла к стоявшему на низком ореховом столике аквариуму. Опустив обнаженную руку в воду, попыталась поймать одну из рыбок, но та ловко проскользнула между пальцами, шевеля золотистыми плавниками.

– Что ты делаешь? – спросил Эйгер.

Женщина лениво перевела на него взгляд:

– Ничего, просто забавляюсь.

– Оставь, – сказал Мстислав, – они мне нравятся. И стоят слишком дорого, чтобы доставлять удовольствие кому-то, кроме меня.

– Как скажешь, – Калхадия пожала плечами и вернулась на диван.

Все трое молчали. В доме было тихо, только на первом этаже расхаживал, тяжело ступая, новообращенный слуга Мстислава, выколачивая и вновь набивая трубку, выглядывая в окна, переговариваясь с приходящей кухаркой, готовившей ужин для рабов, прислуживавших вампирам.

В таверне было шумно. Собралось много народу – все хотели послушать молодого певца, сидевшего на помосте с лютней в руках. Юноша был очень хорош собой: высокий, стройный, со смуглой кожей, темными глазами и белокурыми волосами. Он оглядывал лица присутствующих и немного смущенно улыбался, хотя знал, что его музыка и голос очаруют слушателей и добудут ему кусок хлеба и ночлег.

Нами-Зар всего неделю как приехал из Ольтодуна в Малдонию, но уже успел приобрести известность. Послушать его приходили не только обитатели четвертого, но и третьего яруса. А не далее как вчера какой-то человек пригласил его поиграть за хорошее вознаграждение в доме одного знатного вельможи. Наверняка из второго яруса. В глубине души Нами-Зар надеялся, что когда-нибудь его пригласят и в первый, но скромность не позволяла ему всерьез мечтать об этом.

Юноша тронул струны, и зрители притихли. Он откашлялся и улыбнулся. Какие разные лица. И десятки глаз. Нами-Зар провел пальцами по струнам и запел:

В далеком краю нет жестокости,

Нет смерти, предательства и войны,

Там много отважных рыцарей,

Но они бесконечно добры.

В далеком краю нет холода,

Нет снега, дождя и ветра,

Там солнце светит ярче,

И земля его теплом согрета.

В далеком краю нет старости,

Нет разочарования и лжи,

И цветы растут круглый год,

И волны не смывают следы.

В далеком краю нет ханжества,

Казней, пыток и лести,

Нет воровства, грабежей,

Злобы, ненависти и мести.

Боги, я все наврал в этой песне!

Везде есть то, о чем говорил я,

Просто там, где мне было так сладко,

Живешь ты, Кахамилья!

Он умолк, сыграв последний аккорд, и прикрыл струны ладонью. Не поднимая глаз, ждал реакции своих слушателей. И они разразились аплодисментами, свистом и криками. Нами-Зар не смог сдержать счастливой улыбки. А потом он увидел человека, приглашавшего его в дом вельможи. Тот стоял, прислонившись к стене, и, заметив, что Нами-Зар смотрит на него, помахал юноше рукой. Затем остановил официанта и что-то заказал. Тот почтительно поклонился и бросился к пивному бочонку.

Зрители продолжали хлопать, и хозяин кивнул Нами-Зару, чтобы он пел дальше. Юноша исполнил еще четыре песни, а затем попросил позволения передохнуть. Сойдя с помоста, он протолкался к прихлебывавшему эль воину. Тот пригласил его за свой столик. Нами-Зар вспомнил его имя: накануне он представился Ольгердом.

– Уверен, мой господин по достоинству оценит твое мастерство, – сказал воин, заказывая юноше пива.

Нами-Зар промолчал о том, что хозяин и так обещал поить его бесплатно. Ему не хотелось перебивать своего собеседника, чьи слова так радовали его сердце.

– Сегодня после выступления, если ты не против, мы пойдем к нему. Ты переночуешь у него в доме, а перед обедом покажешь, как умеешь петь. Что скажешь?

Нами-Зар не мог поверить в такую удачу: приглашение не только осталось в силе, но ему даже удастся сэкономить на ночлеге.

– Это было бы прекрасно! – ответил он, а затем, набравшись храбрости, добавил: – А позвольте спросить, где находится дом вашего господина?

– На Главной Площади, разумеется. Где еще может жить такой знатный человек, как мой хозяин?

– Неужели?! – Нами-Зар едва сдержался, чтобы не вскочить со своего стула. – И… какой же у него титул?

– Герцог, малыш. Кто, по-твоему, может жить чуть ли не напротив королевского дворца? Уж, конечно, не какой-нибудь занюханный барон! – Ольгерд явно любовался произведенным на юношу эффектом. – Так ты согласен?

– На что? – растерялся Нами-Зар.

– Пойти к нему сегодня же.

– О да, разумеется! – юноша кивнул.

– Вот и славно! – воин хлопнул юношу по плечу. – И не забудь свой инструмент, – добавил он шутливо. – А теперь выпьем за твой успех! – он придвинул Нами-Зару принесенную официантом кружку с пивом.

Через пару часов они вышли из таверны. Нами-Зара провожали аплодисменты и прочие выражения восторга уже изрядно охмелевших посетителей. Да и сам он слегка покачивался: они с Ольгердом успели приговорить по три кружки эля, причем куда крепче того, что подавался обычно, – должно быть, хозяин расстарался для богатого гостя.

– Вижу, ты покорил нижние ярусы Ялгаада, – заметил воин, пока они шли. – Теперь пришла пора верхних.

Юноша улыбнулся.

– Не скромничай, – Ольгерд хлопнул его по плечу. – Каждый должен получать то, что заслуживает.

Они шли долго, пока не остановились перед домом Железного Герцога. Нами-Зар сразу узнал его – даже недолго пробыв в Ялгааде, он нашел время осмотреть этот маленький замок уже ставшего легендой человека.

– Нам сюда, – сказал воин, ударяя в дверной молоток, выполненный в форме медвежьей головы.

Через полминуты в воротах открылось маленькое окошечко, и в нем показался охранник в круглом шлеме. Он скользнул взглядом по провожатому Нами-Зара и внимательно оглядел юношу.

– Проходите! – бросил он затем, захлопнув окошко.

Раздался звук отодвигаемого засова и звон ключей. Когда все замки были отперты, Нами-Зар и его спутник вошли во двор, хорошо освещенный кострами, вокруг которых сидело человек семь-восемь стражников. Никто из них не поднял головы, когда пришедшие направились к крыльцу, возле которого их встречал старик с большим масляным фонарем.