– Продолжайте присматривать там за всем, – сказал он. – Добсон и Хэнкок ребята хорошие, если только рядом есть кто-то, кто направит их усилия в нужное русло, – так что направляйте, а я приеду, как только смогу.

– А Симеон уже закончил вскрытие? – спросила миледи.

– Нет. Труповозка сломалась по дороге в город. Его вызвали на другие происшествия, так что до Ньюхауса руки еще не дошли. Он собирается завтра подчистить все свои долги по, как он это называет, «нарезке и досмотру».

– Это вполне в духе Сима. Торжественно и с необходимой долей уважения, – заметила миледи.

– Уверен, что его пациентов это не очень расстраивает – по крайней мере, не в том состоянии, в котором они поступают к нему, – но я очень надеюсь, что он сумеет попридержать свой язык, когда дело дойдет до общения с их родственниками и любимыми.

– Думаю, вам не о чем беспокоиться – он вовсе не тот идиот, за которого любит себя выдавать. Ждем вас завтра, инспектор.

– Обязательно первым делом заеду к вам.

Разговор завершился обычным обменом прощаниями.

– Сколько времени у нас есть до приезда мальчиков? – спросила леди Хардкасл, повесив слуховую трубку.

– Все зависит от того, как быстро они найдут транспорт из Чиппинга, – ответила я. – Скинз упомянул что-то о «полупинте на ход ноги» в пабе, пока они будут ждать, так что я не ожидаю их раньше чем через час. Или даже дольше, если полупинта превратится в пинту.

– Тогда у нас масса времени.

– Для…

– Для того чтобы сходить в деревню и разворошить парочку осиных гнезд.

– Восхитительно. Жду не дождусь этого момента.

– Тогда надевай свои ботинки – и вперед, – велела хозяйка. – Возьми шляпки и пальто, а я предупрежу людей с фильмой, что мы вернемся к чаю.

* * *

Мистер и миссис Хьюз, а также их верные апологеты, выкрикивали едва слышные лозунги перед деревенской ратушей. Плакаты мы уже видели накануне, за исключением одного. На нем было написано:

– Ничего себе! – воскликнула леди Хардкасл. – Думаю, нам пора поговорить с этими Хьюзами.

– Мне тоже кажется, что это уже чересчур, – согласилась я. – И дня не прошло с момента смерти бедняги, а они уже обвиняют его в его же собственной гибели.

– Пойдем, дорогая. Послушаем, что они скажут в свое оправдание.

Мы дошли почти до середины деревенского луга, когда из громадных дубовых дверей церкви Архангела Гавриила появился викарий в сопровождении своей миниатюрной супруги. И ее пса.

Джеймс и Джагрути Блэнд познакомились, когда он был миссионером в Индии. Она работала учительницей в небольшой сельской школе, которую он помог организовать. С течением времени они полюбили друг друга и, наконец, поженились. Когда мистеру Блэнду пришло время возвращаться в Англию, миссис Блэнд, естественно, последовала за ним.

Над ними достаточно часто посмеивались – положа руку на сердце, высокий и худой священник и его миниатюрная супруга представляли собой комичную пару. Но им также пришлось столкнуться с неприятной враждебностью – английский викарий и жена-индианка здорово злили недалеких людей. Они поработали во многих приходах по стране, прежде чем жители Литтлтон-Коттерелла открыли им свои сердца, и супруги нашли, наконец, место, где их приняли.

Более-менее.

Миссис Блэнд (друзья, которых у нее было множество, называли ее Джаг) обладала массой положительных качеств. Она была умна и остроумна, добра и великодушна. Она играла на фисгармонии. И безо всякого шума и лишних слов кормила и одевала прихожан своего супруга, когда те попадали в сложные жизненные ситуации. Но у нее был один недостаток. Ее сердце целиком и полностью было отдано самой нелепой собаке на свете.

Гамлет был датским догом. Как и принц датский, он являлся выдающимся датчанином. Когда-то эту породу невероятно огромных собак называли немецкими догами, а теперь переименовали в датских[30]. Масти он был голубовато-серой с белыми носками на передних лапах, в холке достигал трех футов[31] и весом был гораздо больше 12 стоунов[32]. А это значило, что его голова находилась где-то на уровне подмышки миссис Блэнд и весил он раза в два больше, чем она. Он был дружелюбен, игрив, любознателен, но при этом обладал одним из самых ужасных качеств для животного – собственным мнением.

Гамлет часто выводил свою хозяйку на прогулку в деревню, и если вы никогда не вступали с ней в разговор, то вполне могли бы решить, что по-английски она знает всего два слова: «Гамлет, нет!» Он был добрым псом и обычно имел добрые намерения, но его размеры, бьющая ключом энергия и своеволие вместе с неспособностью хозяйки справляться с его наиболее шумными эскападами приводили к тому, что он много времени проводил привязанным к изгородям или воротным столбам. Во многих домах и магазинах Гамлет стал персоной нон грата.

Хотя иногда присутствие этого огромного и невероятно плохо воспитанного пса бывало просто необходимо. Как, например, сегодня. Когда мистер Хьюз, лидер протестующих, увидел Блэндов, на лице у него появилась кривая самодовольная ухмылка. Наступало их время. Он подал сигнал своим клевретам, и они, все как один, окружили викария и его супругу. Скандирование, которое до сего момента было достаточно безобидным – его даже можно было назвать жизнерадостным, – стало зловеще агрессивным. Казалось, что ситуация выходит из-под контроля.

У меня создалось впечатление, что мистер и миссис Блэнд решили не реагировать на небольшую толпу и сошли с дороги, чтобы обойти ее, вместо того чтобы попытаться продвинуться сквозь нее. К сожалению, существуют некие мистические силы, которые управляют толпами и могут превратить группу вполне разумных личностей в устрашающую банду независимо от того, насколько добрыми могут быть изначально намерения этих личностей. Одна из женщин сделала шаг в сторону Блэндов. Мне показалось, что она просто пытается сохранить равновесие после того, как отклонилась слишком далеко, но загадочная сила, управлявшая толпой, решила, что ее шаг вперед – это сигнал для всех остальных тоже сделать шаг вперед. И без всяких видимых причин скандирование антикинематографических лозунгов стало значительно громче.

Неясно, принял ли Гамлет это движение как приглашение к игре или как предложение немного поозорничать, или же решил, что оно представляет угрозу для его любимых хозяев, но он явно подумал, что готовится что-то плохое или, по крайней мере, не очень хорошее. Поэтому залаял. Громко и звонко. Такой лай мог заставить даже предприимчивого грабителя прекратить грабеж и отказаться от своих преступных планов. Женщина, чей изначальный шаг вызвал последующую коллективную реакцию толпы, закричала от страха. Мужчина, стоявший рядом с ней, сделал еще один шаг вперед и замахнулся плакатом на пса, прокричав при этом что-то маловразумительное.