Моль несколько раз громко позвала друзей, но ответа не последовало. Бабочка с трудом выползла из чего-то тёплого и пушистого и, взмахнув крылышками, попыталась взлететь. Не тут-то было – крылышки сразу же упёрлись в потолок, а может, в пол. Поди разбери в абсолютнейшей темноте, где там верх, а где низ.

«Я умерла и лежу в гробу, – Моли вдруг стало себя так жалко, что из её глаз ручьями брызнули слёзы. – И… и больше никогда не увижу белого света и своих друзей, с которыми столько путешествовала». Она резко метнулась в одну сторону – стенка, в другую – опять стенка. «Всё верно, я под землёй, в гробу, одна одинёшенька, – Моль зарыдала, как сводный хор завзятых детсадовских плакс. – Но как, как это случилось? Неужели меня прихлопнула миссис Плиз, когда я, забыв об опасности, за обе щеки уплетала деликатесный мех её пушистой накидки?»

Вспомнив о вкусной накидке голливудской звезды, у Моли мгновенно разгорелся аппетит, причём просто зверский. Ей казалось, что она съела бы сейчас даже две, а то и три такие накидки.

«Если я мертва, почему мне тогда так нестерпимо хочется есть? – стала рассуждать Моль, всегда отличавшаяся хорошим логическим мышлением. – Значит, я, скорее всего… – она что есть силы ущипнула себя и тут же ойкнула от боли. – Значит, я жива, жива, жива! И нахожусь, точнее, меня заточили… Ох, какая же я балда! Какая паникёрша! Я просто в чемодане. В чемодане Лиз Плиз, в котором она возит свои многочисленные наряды и украшения. А очутилась я в нём… Не помню. Ничегошеньки не… Помню только ослепительной красоты мех горного барса, его нежный вкус, а ещё обволакивающий, уводящий в страну блаженства запах. Этот запах исходил от причёски, шеи и одежды суперстар».

Бабочка стала лихорадочно восстанавливать ход событий, который предшествовал её заточению. Вспомнила, как влетела в шумный заполненный гостями зал, где проходил банкет по случаю открытия фитнес-центра, как её чуть было не прихлопнул один из официантов, как она спряталась от несостоявшегося убийцы за широкую спину телохранителя звезды, как, выбрав удачный момент, сиганула оттуда в манящий густой мех её накидки. А дальше, она стала жадно есть, есть, есть, чавкая и причмокивая, одновременно купаясь в кружащем голову аромате. Видимо, так удивительно пахли духи. Их тонкий аромат смешивался с ароматами других парфюмов и пьянил похлеще нафталина. А потом? А потом она… отключилась, потеряла сознание.

«А что, если не хватит воздуха, и я здесь задохнусь? – всполошилась Моль. Нет, нет и ещё раз нет! – прогнала она прочь глупые мысли. – Я такая маленькая, а чемодан такой большой. И потом, рано или поздно чемодан откроют, иначе зачем его нужно было куда-то везти. А откроют его… Вот тупица! Вот безмозглое порхающее создание! Это произойдёт, когда Лиз Плиз вернётся домой! Следовательно, сейчас чемодан, внутри которого я сижу, находится в грузовом отсеке… самолёта. Конечно, самолёта, потому что звёзды Голливуда живут по принципу «время – деньги» и на дальние расстояния передвигаются исключительно по воздуху».

– А ведь я, пожалуй, буду покруче любой суперстар, потому что по воздуху передвигаюсь всегда и везде, – вслух проговорила бабочка, гордо задрав свою головку.

Она прильнула к стенке чемодана и, прислушавшись, уловила далёкий монотонный гул. Так мог гудеть только самолёт, на котором Моль вообще-то никогда в жизни не летала, но читала о нём и его гудящих турбинах в энциклопедии.

Неожиданно началось настоящее чемоданотрясение. Тихая обитель Моли завибрировала, стала раскачиваться из стороны в сторону и, совершив полёт, тяжело плюхнулась на что-то очень жёсткое. Последовал ещё целый ряд глухих толчков, и стенки чемодана сдавила такая невероятная сила, что сидящей внутри Моли показалось, будто на её временное жилище наступил страдающий ожирением слон. Чемодан ещё долго куда-то везли, несколько раз бросали, роняли и даже пинали. В результате чего бабочка слегка повредила правое крылышко и едва не сломала один из усиков, венчающих её умную голову. Окажись внутри чемодана не одежда, а вещи потвёрже и поувесистей, Моли вряд ли удалось бы выжить.

Под мерное убаюкивающее урчание автомобильного мотора бабочка уснула. Её разбудил яркий поток света, который, как оказалось, лился буквально отовсюду – сверху, сбоку и даже снизу. Меховая накидка, в густых дебрях которой она сидела, была извлечена из чемодана и небрежно брошена на кожаный диван. Моль расправила повреждённое крылышко и набрала полную грудь свежего воздуха – жива!

Осторожно раздвинув мех и вытянув шею, Моль не без любопытства осмотрелась. Рядом на диване, спиной к ней, сидела очаровательная миссис Плиз, а в глубине комнаты, как взбесившийся часовой маятник, метался бородач и в ярости кричал:

– Явилась – не запылилась! Ты должна была быть на съёмочной площадке ещё вчера. Вчера, Лиз!

– Но именно вчера я была на презентации…

– Я всё видел в теленовостях. Для того чтобы тебя с головы до ног облили чернилами…

– Это была тушь, – уточнила Лиз. – И пригласившая сторона с лихвой оплатила мне все издержки.

– Пусть это будет тушь, кетчуп, первосортные помои, – бородач извлёк из кармана носовой платок и стал вытирать им своё багровое лицо с таким усердием, что Моли показалось, будто он намерен сейчас содрать с него всю кожу. – Так вот: для этого не нужно ехать на другой конец света. Любой кретин обольёт тебя тушью здесь, причём с преогромным удовольствием.

– Но, Стив, ты же меня сам отпустил, – пыталась оправдаться Лиз. – Ты сказал, что в эпизоде, где меня бросают в клетку к тиграм, а я попадаю в бассейн с аллигаторами, будет сниматься дублёрша.

– Она сниматься отказалась. Категорически! Мотивировала тем, что у неё дикая аллергия на тигров и начинается икота от одного вида крокодилов и всех их сородичей. А тебя – нет! Ты в это время купаешься в славе и в туши!

«Кто же он такой, если звезду с мировым именем отчитывает, как школьный учитель нерадивую первоклашку? – задала сама себе вопрос Моль и тут же догадалась: – Наверное, кинорежиссёр. Скорее всего, срывает на Лиз зло за собственные неудачи, а вовсе не за опоздание на съёмку».

– Всё, мне надоели твои звёздные выходки! – продолжал кричать бородач. – Я вынужден пойти на самую крайнюю меру – расторгнуть с тобой контракт.

– Но, Стив! – Лиз грохнулась перед ним на колени, театрально воздев руки к небу. – Я клянусь, что больше никогда, никогда тебя не подведу!

Этот эпизод был сыгран актрисой столь убедительно и столь эмоционально, что Моль зааплодировала. Правда, её одобрительных оваций никто не услышал и не увидел.

– А ведь я, Лиз, хотел предложить тебе одну из главных ролей в моём новом триллере «Моль умерщвляет ночью». Ты почувствовала, как замаячил Оскар?!

«Вот он – твой звёздный миг! – пронеслась в голове у Моли мысль. – Ну, кто я сейчас? Путешественница, о которой почти никто не знает, к тому же без определённого места жительства. Ведь новые хозяева «Ягодки» вряд ли позволят мне жить в их элитном центре. Кино – вот реальный шанс обрести мировую известность, стать богатым и независимым. И тогда я открою свой собственный фитнес-центр, ресторан или отель «В гостях у Моли»…