– Что с тобой, батюшка, о чём ты так убиваешься? О потерянном богатстве? Так ведь и другие становились бедняками, а всё-таки с божьей помощью жили да поживали. и мы проживём как-нибудь. Не стоит плакать.

– Если бы ты, доченька, знала, что со мной приключилось, то не стала бы меня утешать, а плакала бы вместе со мной.

– Батюшка, дорогой, расскажи про свою беду, я с радостью и жизнь за тебя отдам.

– Как узнаешь ты, что случилось, то и впрямь лучше тебе жизни лишиться.

И рассказал ей отец всё, признался, что должен отвести её к чудовищу.

– Не убивайся, батюшка, я пойду с тобой, и будь что будет. Положимся на волю божию.

На другой день они отправились, и отец привёл дочку во дворец к чудовищу.

Там в комнатах был уже приготовлен обед. Грустно пообедали они, и отец, слёзы проливая, сокрушался, как это он оставит тут свою любимую дочку. Хоть бы ему самому позволили тут побыть, повидаться с чудовищем, спросить, что думает он делать с дочкой и можно ли её будет навещать. Но чудовище куда-то пряталось. Его можно было видеть только по утрам, от восьми до девяти часов, и то лишь в саду. Так и пришлось отцу уехать, не повидавшись с ним. А дочка прошла по своему дворцу. Горницы были все прибраны: всюду увидела она много нарядов, угощенья и всего, что девичьему сердцу мило, но нигде не встретила ни одной живой души. Не пришлось ей ни готовить, ни мыть, ни постель стелить – всё само собой делалось. Поужинала дочка и спать легла. Поутру встала, увидела накрытый стол, поела и пошла погулять по саду, полюбоваться всякими красотами. Подошла к канаве и тут увидела чудовище. Звали его Живал. Девушка испугалась, задрожала и от страха не могла слова вымолвить. А Живал ревел во весь голос, ходил и всё крушил на своём пути, пока её не заметил. А как увидел, что она перепугалась, стал её утешать, успокаивать, говорил, что он-де не такой плохой, каким кажется, и просил поцеловать его. Девушка пуще прежнего испугалась – как это поцеловать такое чудовище?

– Лучше умру вот тут, на месте, чем тебя поцелую. Хоть убей, но этого сделать не могу. Как это так – поцеловать тебя?

И залилась слезами.

– Полно, не плачь, – сказал Живал, – я принуждать не буду, только если тебе охота придёт.

Живал же был заколдованный юноша, и если бы девушка его хоть раз поцеловала, то и расколдовала бы. И вот прожили они вместе целый год, виделись только по утрам, но девушка так привязалась к чудовищу, что едва могла дождаться минуты, когда с ним встретится. А всё же поцеловать его не решалась.

Так прошёл год. Девушка часто говорила, что хотела бы навестить отца, посмотреть, как он поживает. Наконец Живал и говорит:

– Коли тебе так хочется повидать отца, я тебя отпущу, успокойся. Ты сегодня ляжешь спать как обычно, а проснёшься в отчем доме. Вернуться же должна на другой день, иначе плохо будет и тебе, и мне. Помни, что я тебе сказал. Возвращайся вовремя.

Было девять часов, и чудовище ушло, а девушка вернулась во дворец. Она едва могла дождаться, когда стемнеет и можно будет лечь спать. День тянулся будто двадцать дней, но вот наконец настала ночь. Девушка легла и заснула, а утром проснулась в отцовском доме. и как же они с отцом обрадовались друг другу! Стали рассказывать про своё житьё-бытьё. Дочка ни на что не жаловалась и говорила, что ей живётся хорошо. «Всё у меня есть, чего только душенька захочет, и если бы ты, батюшка, был со мною, ничего бы мне больше и не надо было. Живал мне никогда слова плохого не сказал, ничем меня не обидел».

Как услышали сёстры, что ей хорошо живётся, стали завидовать. Когда же она сказала, что должна в срок воротиться, а иначе плохо будет и ей, и Живалу, то сёстры, чтобы как-нибудь ей досадить, стали упрашивать её остаться ещё на один день. Девушка поддалась уговорам и осталась на один день больше, чем было позволено. Но на второй вечер она поспешила лечь в постель, как ей сказал Живал, а наутро проснулась во дворце. Позавтракала и пошла искать Живала. Она так к нему привыкла, что ей не терпелось его повидать. Но нигде девушка не могла его найти, и – удивительное дело! – даже голоса он не подавал, а его всегда по утрам было слышно. Ходила она по саду туда-сюда и звала его: «Живал, Живал», – но никто не откликался. Ищет она, плачет, убивается и наконец находит его в кустарнике. Лежит как мёртвый, ей-богу. Она заплакала, запричитала: «Живал, Живал!» Он всё не двигался. «Встань, дорогой мой, дай я тебя поцелую». И поцеловала. Он вскочил, звериная шкура с него спала, и перед ней предстал юноша – писаный красавец. Стали они обниматься да целоваться. И рассказал ей юноша, что он королевский сын, что он уже семь лет как заколдован и расколдовать его мог только поцелуй девушки по имени Роза. «А теперь пойдём за твоим отцом, да и поженимся».

Взяли они отца и сестёр и отправились к королю, отцу Живала. Как услышал народ, что королевич вернулся, то по всей стране веселье пошло. А королевич женился на скромной девушке Розе.

Жил на свете фермер, у которого был Белый Козёл. И вот как-то решил фермер зарезать его на Рождество. Однако Белый Козёл был не промах и, узнав о намерениях хозяина, вовремя сбежал от него.

Не успел он отойти далеко от своей фермы, как наткнулся на Быка.

– Привет, Белый Козёл! – поздоровался с ним Бык. – Куда путь держишь?

– Иду на поиски своего счастья, – ответил Белый Козёл. – Меня собирались зарезать на Рождество, поэтому я решил сбежать.

– Пожалуй, я пойду вместе с тобой, – сказал Бык. – Ведь со мной хотели сделать то же самое.

– Больше компания – веселей дорога, – промолвил Белый Козёл.

Так они брели вдвоём, пока не повстречали Пса.

– Привет, Белый Козёл! – приветствовал его Пёс.

– Привет, Пёс!

– Куда путь держишь? – спросил Пёс у Белого Козла.

– Я сбежал от хозяина, прослышав, что он собирается зарезать меня на Рождество.

– А меня собираются выгнать на улицу. Так что я тоже пойду с тобой.

– Тогда вперёд! – воскликнул Белый Козёл.

Немного спустя им попался по дороге Кот.

– Здравствуй, Белый Козёл! – обратился к нему Кот.

– Здравствуй, Кот!

– Куда это ты направляешься? – спросил Кот у Белого Козла.

– Да вот иду искать счастья. Видишь ли, меня хотели зарезать на Рождество, так я сбежал.

– А мои хозяева обсуждали, кому бы меня отдать. Так что лучше уж я пойду с тобой, чем попаду неизвестно к кому.