litbaza книги онлайнИсторическая прозаПринципы ведения войны - Карл фон Клаузевиц

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 57
Перейти на страницу:

Стремительный и мощный переход в наступление является самым блестящим моментом обороны. Кто с самого начала не включает этот момент в понятие обороны, тот никогда не поймет ее превосходства. Он всегда будет думать только о том, что можно приобрести или насколько можно ослабить неприятеля посредством наступления, но ведь результат зависит не от того, как завязан узел, а от того, как он будет развязан. Если под термином «наступление» мы будем всегда понимать только внезапное нападение и, следовательно, под термином «оборона» — только разброд и смятение, это будет глупое смешение понятий.

Конечно, завоеватель принимает решение начать войну раньше, чем обороняющийся, и, если он сумеет сохранить в секрете свои приготовления, он может застать обороняющегося врасплох; но это несвойственно самой войне, потому что так не должно быть. Война фактически существует больше для обороняющегося, чем для завоевателя, потому что лишь вторжение взывает к сопротивлению, и только пока существует сопротивление, существует война. Завоеватель всегда «миролюбив» (как говаривал о себе Наполеон); ему бы хотелось войти в наше государство, не встретив сопротивления; чтобы помешать этому, мы должны хотеть войны и поэтому готовиться к ней. Именно слабый или тот, кто должен обороняться, всегда должен быть вооружен, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Появление на театре военных действий одной стороны быстрее, чем другой, в большинстве случаев зависит от причин, никак не связанных с наступательными или оборонительными намерениями. Если нападение сулит значительные выгоды, тот, кто будет готов раньше, начнет наступление именно по причине своей готовности; а тот, кто запоздал со своими приготовлениями, сможет только в некоторой мере предотвратить грозящий ему ущерб преимуществами обороны.

Если мы представим себе оборону такой, какой она должна быть, мы должны предполагать, что она имеет в готовности все средства: боеспособную армию, привычную к войне, полководца, ждущего противника не с чувством растерянности и страха, а хладнокровно, по свободному выбору, крепости, не боящиеся осады, и, наконец, преданный народ, боящийся противника не больше, чем противник боится его. С такими атрибутами оборона будет играть не такую жалкую роль по сравнению с наступлением, а последнее не покажется такой легкой и уверенной формой ведения войны, как в достойных жалости представлениях тех, кто связывает с наступлением мужество, силу воли и энергию, а с обороной только беспомощность и апатию.

Если в военной истории мы реже находим примеры крупных побед, являющихся результатом оборонительной битвы, чем в случае битвы наступательной, это ничуть не противоречит нашему утверждению, будто одно так же способно принести победу, как и другое. Истинная причина заключается в существенном различии условий, в которых находятся обороняющийся и наступающий. Армия, держащая оборону, является слабейшей из двух не только в численности вооруженных сил, но и во всех условиях обстановки. Она в большинстве случаев не имеет или думает, что не имеет возможности довершить победу великими результатами, и довольствуется лишь тем, что отражает опасность и спасает честь своего оружия. То, что обороняющийся может быть иногда действительно связан меньшей численностью своих войск и обстановкой, мы не обсуждаем. Однако часто то, что являлось результатом необходимости, принималось за следствие той роли, которую приходится играть обороняющемуся; таким образом, как ни абсурдно, но преобладающей стала точка зрения, будто оборонительные битвы на самом деле заключаются в отражении ударов неприятеля, а не в его уничтожении. Мы считаем это ошибочным предубеждением, смешением формы с самим делом и утверждаем, что в той форме войны, которую мы называем обороной, победа не только более вероятна, но может достичь того же величия и эффективности, как и при наступлении. Это относится не только к суммарному результату всех боев, из которых состоит кампания, но и к результату любого частного боя, если хватает необходимых сил и энергии.

Партизанская война

Народную войну вообще следует рассматривать как прорыв военной стихии из старых формальных границ; расширение и усиление всего волнующего процесса, который мы называем войной. Система реквизиций, огромное увеличение численности армий посредством введения всеобщей воинской повинности, использование ополчения — все эти явления, если исходить из прежней ограниченной военной системы, ведут по одному и тому же пути, и на этом пути лежит а levée en masse[13] или поголовное вооружение народа. В большинстве случаев те, кто разумно использует народные войны, добьется превосходства над теми, кто пренебрегают их использованием. Тогда встает вопрос: является ли это новое усиление стихии войны благотворным для интересов человечества или нет. Ответить на этот вопрос было бы почти так же легко, как на вопрос о самой войне, и ответ на оба этих вопроса мы предоставляем философам. Но кто-то может высказать мнение, что силы, поглощаемые народными войнами, могли бы быть более выгодно использованы в обеспечении других средств ведения войны. Нет необходимости в очень глубоких исследованиях, чтобы убедиться, что эти силы чаще всего не подвластны нам и не могут быть использованы по нашему желанию. Существенная составляющая этих сил, а именно моральные силы возникают лишь при организованном руководстве народной войной.

Поэтому не приходится спрашивать, во что обойдется народу сопротивление, когда он поголовно берется за оружие. Но мы спрашиваем: какой эффект может произвести это сопротивление? Каковы его условия и как его надо использовать?

Такое разрозненное сопротивление не подходит для нанесения крупных ударов, требующих сосредоточения во времени и пространстве. Действие его поверхностное, подобно процессу испарения воды в природе. Чем больше эта поверхность и чем шире соприкосновение с неприятельской армией, тем больше будет эффект народной войны. Как медленный, тлеющий огонь, он разрушает основы неприятельской армии. Для того чтобы сказались результаты народной войны, требуется время, и в период взаимодействия народных масс и воинских сил противника возникает состояние напряжения. Оно или постепенно проходит, если народная война подавляется в отдельных местах, или само медленно угасает, или ведет к кризису, когда пламя всеобщего пожара охватывает вражескую армию со всех сторон и заставляет противника очистить страну, чтобы спастись от полного уничтожения. Чтобы этот результат был достигнут только народной войной, следует предположить или такое пространство захваченных территорий, которое в Европе можно найти только в России, или такое несоответствие размеров вторгшейся армии с размерами площади страны, чего в реальности никогда не бывает. Поэтому, чтобы не гоняться за призраками, мы всегда должны представлять народную войну в сочетании с войной, ведущейся регулярной армией, и обе эти войны, ведущиеся в соответствии с планом, охватывающим операции в целом.

Народная война может стать эффективной только при следующих условиях:

1. Война ведется внутри страны.

2. Исход ее не должен быть решен одной-единственной катастрофой.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?