litbaza книги онлайнПриключениеАрхив "Шамбала" - Константин Гурьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Да ведь и об обмане нельзя говорить. Безусловно, этот пугающий человек прав: перерисовывать текст можно было только с подлинников, и ниоткуда более. Значит, он, профессор Варченко, не станет лжецом! Просто теперь он отвечает не на вопрос о подлинности свитков. Сейчас его спрашивают о содержании представленных текстов.

И он принял решение. Это решение даже не было мучительным.

— Да если говорить о понимании содержания, то достойны изучения все свитки, привезенные вами.

Блюмкин облегченно вздохнул.

— Ну, так в чем дело, профессор? Наука должна служить делу освобождения угнетенных, не так ли?

Он радостно улыбнулся и подмигнул Варченко:

— За работу, профессор. Вот вам аванс.

Так и пошло с тех пор. Много дел еще было у борцов за всемирное счастье, и самому Блюмкину часто бывать в Тибете не получалось. Но экспедиции уходили туда постоянно и доставляли товарищу Блюмкину свитки, неизвестным образом добытые в стране с таинственным названием Шамбала.

Их было так много, что приходилось время от времени какую-то часть работы поручать другим людям, может быть, менее знающим. Им, конечно, и платили соответственно.

Правда, прочтение текстов оказалось не последней проблемой на пути к тайнам Шамбалы. И времени на это ушло немало.

Только поздней осенью двадцать восьмого года Блюмкин впервые взял из рук Варченко листы бумаги с машинописным текстом. Держа их, он даже не сразу смог взглянуть на них, ожидая чуда, откровения, шага в неведомое. Вот сейчас что-то случится, спадет пелена — и он окажется в чудесном мире, без бед и страданий, где царит любовь и все счастливы!

Но вместо этого, он увидел слова, нанесенные на бумагу ударами по клавишам пишущей машинки Ремингтона…

Он заставил себя остановиться только на третьей или четвертой строке. Поглощая текст, Яков Блюмкин ожидал, как из знаков, несущих вековую мудрость Шамбалы, само собой сложится руководство к действию, но этого не происходило и слова оставались словами.

Он зажмурил глаза, подождал, в надежде на запоздалое озарение. Нет! Тщетно.

— Что же я тут могу прочесть? — даже голос его сел, сдавленный так же, как стиснута была усилием воли вся бунтарская душа Якова Блюмкина.

Варченко уловил недовольство, и легкая тревога пробежала вдоль его позвоночника.

— Но там ведь все написано.

В интонации профессора сквозило удивленное непонимание. Ведь они так хорошо перевели тексты, подготовили примечания и пояснения! Ведь это подвиг, настоящий научный подвиг! А «этот» не понимает! Он считает, что, заплатив деньги, приобрел знание так же просто, как дворничихи покупают стакан семечек?

Блюмкин молчал. Он не мог решить, чего в нем сейчас больше: гнева или разочарования. Столько времени пропало, столько денег затрачено, а результат?

— Ну, что, например, я могу извлечь из этих строк? — Блюмкин процитировал: — «Сокровенное приходит к тому, кто умеет искать его, не отыскивая, и ждать, не ожидая. Переходя из Великого Сокровенного в Шамбалу, Сокровенное ищет достойного, и жизнь есть движение достойного навстречу Сокровенному. Высшее же есть не получение Сокровенного в ожидании, ибо тогда это будет всего лишь вознаграждение, а получение Сокровенного непосредственно из Великого Сокровенного, которое само выбирает достойного. Однако и тот, кто лишен Сокровенного, достоин, ибо жил в надежде и стремлении к Сокровенному». Ну, и о чем тут речь?

Вопрос он задавал риторический и ответа не ждал. Однако Варченко уже начал сердиться. Что такое?! Невежество намерено стать учителем Знания?

— А речь тут о том, голубчик мой, что человек не должен всю свою жизнь подчинять только одной цели, даже самой великой и достойной. Человек должен жить гармонично, веря в получение некоего знания, но, не делая это сутыо всей совокупности своих отношений с миром, понимаете?

Блюмкин замер. Что тут сложнее и дальше от понимания: слова на бумаге или пояснения профессора? А ведь обещали и обнадеживали. Вот сукины дети…

Однако воли чувствам не дал: не время и не место. Дело надо делать.

Пришлось довольно долго, окольными путями и иносказаниями, разъяснить Варченко суть ожидаемого. И только в декабре того же двадцать восьмого профессор смог дать легкую надежду: что-то такое есть. Есть описания занятий, которые проводили с монахами, готовившимися к дальним путешествиям в поисках Истины и новообращенных.

Правда, времени у Блюмкина в тот раз оказалось мало. Уже все было готово для очередной его поездки, как всегда, полной опасностей и приключений, ради которой, наверное, и появился когда-то на свет в бедной семье Янкель Блюмкин, артист авантюры.

В тот раз он отправлялся на Ближний Восток и вез рукописи хасидов для продажи. Он не вполне понимал, отчего записи одной их иудейских сект приобретают такую ценность, но его это и не интересовало. Гораздо важнее было то, что он ухитрялся каждый раз, начиная с ругани и обид, продавать свой «товар», в конце концов, много дороже, чем хотел потратить покупатель. Талантливый все-таки человек Яков Блюмкин!

Его уже охватил азарт нового путешествия, и вдаваться в подробности и тонкости трактовки тибетских текстов он не захотел. И, прощаясь с Варченко, только намекнул: продолжайте, а увидимся в следующий раз — тогда уж сразу все мне и расскажете.

Яков не знал, что следующего раза уже не будет…

Поездка с рукописями хасидов, не первая уже, завершилась успешно. Пожалуй, даже более, чем он сам ожидал. Уже давно Яков Блюмкин готовил эту победу и продал рукописи значительно дороже, чем предполагалось.

Сумму, чуть меньшую от намеченной Москвой, передал тем самым поселенцам, создающим рубежи мировой революции в Палестине. Пусть приобретут все, что нужно у надежных людей, а те сделают все для Якова Блюмкина.

Какие-то деньги он отдал еще одному человеку, тот отвезет их товарищам из ЦК Иранской коммунистической партии, им, Блюмкиным, созданной.

А вот оставшуюся сумму, о которой не знает никто, кроме него, он отдаст товарищу Троцкому при личной встрече. Это и будет его, верного солдата мировой революции Якова Блюмкина, скромный вклад в дело великой победы!

Но чем ближе становилась эта встреча, чем более придвигался домик на остове, где ждал его Лев Давидович, тем сильнее сомнения охватывали Якова. Он уже хотел отказаться от своего намерения, но одернул себя: что это ты ведешь себя, как кисейная барышня!

Войдя в комнату, где ожидал его вчерашний учитель и кумир, поймав его взгляд, Яша снова метнулся было к мысли «не надо!», но опоздал — уже передавал деньги, ликовал, видя сияющие глаза Льва Давидовича, а где-то в глубине души бренчали колокольцы: пропадаешь, пропадаешь!

Так и получилось…

Выслушав доклад о том, что свитки уже «беременны результатом», Троцкий порадовался, прошелся по комнатушке. Потом начал диктовать, как в старые добрые времена, планы мероприятий, которые должен подготовить и провести Блюмкин — планы гигантские, революционные, охватывающие все. Если они будут осуществлены, то, пожалуй, и Сталина уничтожать не придется. Во всяком случае, именно так и сказал товарищ Троцкий.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?