– Н-да, вот эт картина Репина, – тихо пробормотал Шпалер. На удивление самого бандита, открывшийся пейзаж его зацепил, заставив что-то колыхнуться в черствой, прогнившей душе.

– Расходимся, не? – спросил Шпингалет. Ему на причуды Зоны было плевать. – Мальчики направо, девочки налево.

Выдернутый из водоворота мыслей Шпалер хотел было ответить что-то колкое и обидное, но не успел даже рта раскрыть. Справа, на периферии зрения, показалось какое-то движение. Бандит обернулся, окликнул собравшегося было уходить Шпингалета, приказав тому заткнуться и остановиться. А секундой позже над Зоной разнесся многоголосый отборный мат.

В сторону группы двигался выводок мутсобак.

– Голов сорок, не меньше, – дрожащим голосом констатировал факт кто-то позади Шпалера. – Вот непруха…

Столь большие скопления мутантов встречались крайне редко и, как правило, лишь перед Грозой. Они даже название свое имели: гон, и спутать его было нельзя ни с чем. Те редкие счастливчики, которым удалось лицезреть гон своими глазами и пережить его, рассказывали вещи совершенно невероятные. Будто бы видели, как бок о бок, спасаясь от аномального буйства стихии, неслись и ловцы, и кабаны, и крысы, и карлики, и много кто еще. Бежали огромной толпой, в приступе ужаса уничтожая все живое на своем пути. Но, вопреки всему, слова эти веры не внушали: любой ходок знал, что мутанты разных видов друг друга на дух не переносят и вряд ли в Зоне есть такая сила, которая заставила бы их объединиться, пусть даже в борьбе за существование.

– Наверх, быстро! – закричал Шпалер и первым бросился к каменному уступу.

Уже забравшись на валуны и кое-как укрепившись, чтобы не сверзиться вниз, бандиты с содроганием наблюдали за прущими мутантами, которые получали тяжелые ранения в хаотично разбросанных по полю аномалиях, гибли от них же, но все равно неумолимо приближались.

– Эта что за ботва? – спросил кто-то тихо. – Гон шоле? Гроза же была недавно совсем!

– Нет, просто пожрать скотинки бегут, – озираясь, сипло выдавил Шпингалет. – Нашумели мы, запалились. А эти друзья человека услышали, кровь почуяли, прут теперь за халявой.

– Так они же аномалий как огня боятся, – высказался кто-то. – А этим вообще по барабану: вона их сколько подохло, а остальным хоть бы хны! Что происходит?

– Не понимаю я, что происходит! – сорвался Шпингалет. – Хавать нас будут, во что.

– На камни не взберутся, – попытался успокоить заметно нервничающих бандитов Шпалер.

– Да легко! – возразили ему. – Я, когда с корешом терпилу с хабаром по болотам гонял…

– Пацаны, – перебил кого-то старший отряда. – Умолкните все нахрен! А теперь, на счет «три», со всех стволов! И… Три!

Первый ряд мутсобак смело подчистую, отбросив растерзанные тела монстров назад, под лапы остальных тварей. Но те оказались более сообразительны: бросились врассыпную, заставив бандитов на миг замешкаться с выбором целей, из-за обилия которых глаза разбегались. Но практически тут же стрельба возобновилась, только менее прицельная: мешали аномалии, изменяющие траекторию полета пули, к тому же шныряющие из стороны в сторону звери сами по себе были очень трудной мишенью. Как результат, большинство пуль уходило «в молоко».

– Держать оборону, не пускайте к камням!

Но поздно. Первая мутсобака вскочила на уступ, резко дернулась в сторону, уйдя от выпущенных ближайшим боевиком пуль, и, оттолкнувшись, оказалась на самом верху, в метре от стрелка. Тот направил ствол прямо на изъеденное язвами тело монстра, спустил курок. Боек сухо щелкнул: закончились патроны. Сердце бандита пропустило удар. Последнее, что он увидел, прежде чем тварь перегрызла ему глотку, это голодный, полный ненависти взгляд.

Однако и самому зверю не удалось поживиться лакомой добычей: сразу три автоматные очереди разорвали ее на части, забрызгав черной кровью все вокруг.

– Держите фла-анг! – истошно завизжал Шпингалет. Бандит сам не заметил, как паника поселилась в его душе, порождая неумолимо нарастающий страх. Что было для него новым ощущением: в силу чрезмерной смелости, плотно граничащей с тупостью, Шпингалет редко чего-либо боялся. Но сейчас…

Царившая вокруг вакханалия заставила бандита крепче сжать АК, так и норовивший выскользнуть из вспотевших пальцев, и стрелять во все подряд, даже не пытаясь вести прицельный огонь. Ибо поймать столь верткую цель, да еще и числом в три десятка особей, было едва ли реально.

Внизу, под беснующейся толпой мутсобак, раздался взрыв гранаты, оглушивший Шпалера. Сразу пятеро иссеченных осколками зверей разлетелись в разные стороны, жалобно скуля и истекая густой, вонючей кровью. Но должного эффекта это не произвело: оставшиеся в живых четвероногие только усилили натиск, взбираясь на исполинские валуны по многочисленным уступам.

– Нет же, нет! Ааа-аа… – несколько монстров, прямо на глазах Шпингалета, окружили одного из стрелков. Набросились твари разом, будто по команде, в мгновение ока свалив несчастного на камень. Бандит истошно визжал, кричал, отмахивался и брыкался, но все было тщетно: мутанты одолели его, а потом и вовсе стащили вниз, сбросив уже мертвое тело на землю.

– Отходить надо, Шпалер, – утерев рот, жалобно проскулил Шпингалет. – Сожрут же.

Шпалер дал длинную очередь, сбив с камней еще одного зверя, и закрутил головой в поисках – маршрута.

И с ужасом понял, что отступать некуда!

Карабкаясь на валуны, никто из группы не заметил, что они, как назло, располагались особняком от остальной громады каменного лабиринта и теперь пути к нему, кроме как по земле, не существовало. Разве что кто-то мог перепрыгнуть минимум пятиметровое расстояние.

– Мы в ловушке! – крикнул Шпалер и кивнул назад.

Шпингалет бросил мимолетный взгляд за спину и, с ужасом осознав критичность положения, взвыл еще пуще, обреченно паля по монстрам, пока в обойме не кончились патроны.

Шпалер не стал брать пример с боевика и из последних сил, не теряя самообладания, монотонно отстреливал мутсобак. Менял опустевшую обойму и снова стрелял. А в голове его лихорадочно крутился единственный вопрос: «Что делать?» Несмотря на яростное сопротивление, псов оставалось ещё десятка полтора, в то время как количество подконтрольных ему парней снизилось до десяти. Остальные же пошли на корм тварям, пополнив списки погибших в перестрелке с «Гербом»…

Когда дрожащими от лошадиной дозы адреналина руками Шпалер вытащил заткнутую за пояс обойму и, вставив в автомат, не нащупал новой, в голове укрепилась отчетливая мысль о том, что все кончено. И дураку было понятно: никому не спастись. Не по зубам враг оказался. Но размазывать сопли и скулить, как Шпингалет, бандит не собирался. Вместо этого перевел режим стрельбы АК в одиночный и открыл огонь, считая каждый патрон: последний он твердо решил оставить для себя.

Тем временем почти стемнело. Ночь неумолимо опускалась на Зону, ограничивая видимость, скрадывая очертания предметов. Похолодало, на небе зажглись звезды, выглянула бледная луна, но этого все равно было недостаточно: освещения категорически не хватало. Пытаясь разглядеть зверей сквозь прицельную планку, Шпалер отчаянно матерился, понимая, что не знает, куда стрелять.