Вот они подошли, и викарий указал графу туда, где сидела Мариста.

Конечно, сейчас ее попросят освободить место, которое она занимала с тех пор, как себя помнила.

Может быть пересесть сразу?..

Но граф все-таки один, а мест много; к тому же, если она сейчас уйдет, это может быть истолковано превратно.

В общем, Мариста осталась сидеть, где сидела.

Единственным утешением для нее было то, что она не заняла высокую скамью с резными подлокотниками и специальным пюпитром для книг, принадлежавшую ее отцу.

Проводив графа, викарий вернулся на свое место и погрузился в молитву.

Граф сел и взглянул на Маристу.

На губах его появилась легкая улыбка, как будто он знал, что она не ожидала увидеть его в столь ранний час, и шепотом, чтобы слышала только она, сказал:

— Доброе утро, Мариста! Как видите, я исполняю свой долг.

— Я.., я не ожидала.., что вы придете на службу, — пролепетала девушка, — и я боюсь, что не должна больше занимать это место, раз замок уже.., не принадлежит нашей семье.

— Я думаю, мы вполне уместимся на одной скамейке, — заверил ее граф, — и нам не будет тесно, если только кто-нибудь еще не захочет к нам присоединиться.

Предположив, что он имеет в виду кого-то из своих гостей, Мариста прошептала:

— Гулянье за полночь не очень совместимо с посещением церкви.

На этом им пришлось прервать разговор, поскольку служба началась.

На сей раз викарий, ко всеобщему удивлению, говорил всего десять минут.

Это так отличалось от его обычной многоречивости, что Мариста заподозрила, будто граф попросил его уложиться в определенное время.

Певчие вели себя как подобает, и, хотя Мариста ко всему этому давно привыкла, сейчас она пыталась взглянуть на службу глазами графа и подумала, что ему, наверное, она кажется скучной.

Прихожане, как в те дни, когда сэр Ричард был еще жив, дождались, пока Мариста и граф покинут храм.

На церковном дворе граф неожиданно сказал:

— Не хотите ли, Мариста, чтобы я отвез вас домой?

Как видите, я пытаюсь соответствовать тому образу владельца замка, который вы мне нарисовали.

Мариста не удержалась от улыбки.

— Я была совершенно уверена, — молвила она, — что вы не придете в церковь, и не сомневаюсь, это было в первый и последний раз.

— Как бы там ни было, — усмехнулся граф, — надеюсь, я заслужил вашу похвалу.

— Зачем вам моя похвала? По-моему, вы и так вполне довольны собой.

— Допускаю, что я был доволен собой, пока не приехал в замок, — кивнул граф. — Но с тех пор, Мариста, вы так ясно указали мне на мои ошибки и недостатки, что теперь я очень остро их ощущаю.

Мариста издала слабый вскрик.

— О, только не это! Вам совсем не нужно себя изменять! Ни в лучшую, ни в худшую сторону… Вы — это вы, какой есть.

Граф взглянул на нее с любопытством.

Они ехали в чрезвычайно удобном открытом экипаже, и Мариста восхищалась, как модно и элегантно выглядит граф в изящной визитке и высоких ботфортах, которые наверняка вызвали бы у Энтони жгучую зависть.

Один его белый галстук чего стоил!

Мариста в отчаянии подумала, что если Энтони желает выглядеть так же элегантно, то на своих пятидесяти пяти фунтах он далеко не уедет.

— Чем вы встревожены, Мариста? — вдруг спросил граф.

— Откуда вы знаете, что я встревожена?

— Я уже говорил, у вас очень выразительные глаза.

— Значит, мне придется впредь опускать их в вашем присутствии или говорить только о том, чем я сама хочу с вами поделиться.

— Мне кажется, хотя я могу и ошибаться, — заметил граф, — вы от меня многое скрываете.

Застигнутая врасплох, Мариста поспешила задать вопрос:

— Почему вы. — , думаете, будто я от вас что-то скрываю?

— — Скажем так — это мне подсказывает моя интуиция.

Все секреты разом пронеслись у нег в голове: деньги, заработанные Энтони; друг, которого он привел в дом и о котором нельзя рассказывать; его интрижка с леди Дэшфорд и настойчивое желание поехать в Лондон.

— Ну конечно! — воскликнул граф, как будто она произнесла все это вслух. — Может быть, вы наконец расскажете мне о своих тайнах и позволите разделить с вами ваши заботы?

— Нет, ни в коем случае! — запротестовала девушка. — Секреты такая вещь.., их нельзя открывать.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно!

— Я разочарован, — пожал плечами граф. — Я думал, вы мне доверяете.

— Я вам доверяю, но на сей раз это никак не связано с лордом Дэшфордом.

Сказав это, она поняла, что немного слукавила.

Но, с другой стороны, как рассказать графу о том, что Энтони пошел на большой риск ради денег для поездки в Лондон к леди Дэшфорд?

Экипаж подкатил к Довкот-Хаусу.

Граф накрыл ладонью руку Маристы.

— Я всегда чувствую, когда вы встревожены, — молвил он. — Вам пора перестать волноваться за других и начать думать о себе, как я уже советовал вам при нашей первой встрече.

К счастью, Маристе не пришлось отвечать — экипаж остановился, и лакей, спрыгнув с запяток, распахнул дверцу.

— До свидания, милорд, — сказала Мариста, когда граф проводил ее до парадного входа. — Большое вам спасибо за то, что подвезли меня.

— Не очень-то вы гостеприимны, — сухо заметил граф. — Может быть, пригласите меня в дом?

Мариста поняла: если сейчас попросить графа зайти, это будет катастрофа.

Она оставила мистера Толмарша в гостиной, и, скорее всего, он все еще сидит там, читая книгу о замке.

Испуганная предложением графа, она какое-то время могла лишь смотреть на него, ибо не знала, что ответить.

Наконец, видя, что он ждет, она пролепетала:

— Я… Простите, но.., сегодня это не очень удобно. Летти спала, когда я уходила, и она может быть.., не одета…

Все это прозвучало не очень убедительно, и ей показалось, будто граф посмотрел на нее так, словно знал, что она не только оправдывается, но и боится.

Мариста потерянно ждала, что он будет настаивать, но граф, помолчав немного, произнес:

— Мне хватит ума понять, Мариста, что мой визит неуместен, однако я надеюсь увидеть вас завтра у себя на приеме или, может быть, даже раньше.

Он приподнял цилиндр, а Мариста сделала реверанс.

Она стояла на пороге, пока граф шел к экипажу, а затем уехал.