Спустя минуту ко мне присоединяется Гарден. Его выражение лица своим довольством напоминает мне морду Малыша, однажды стащившего жареную курицу, которую госпожа Совкина поставила остывать на подоконник открытого окна. Как она ругалась! Даже замахнулась полотенцем, но, увидев оскал псины, вовремя одумалась…

Работаем молча. Гарден быстро осваивается в роли горничной, тогда как граф нас задерживает, да еще снятое белье бросает на второй столик, не удосуживаясь складывать. И после третьей палаты там высится, опасно кренясь вправо, целая гора.

Фрайд не скрывает отвращения, когда сдергивает с кроватей простыни двумя пальцами, будто они после заразных людей. А «раздевание» одеяла вообще превращается в балаганное представление.

К большому удивлению целителя Зеймора, мы заканчиваем вовремя. Он появляется, когда мы заправляем последнюю кровать.

— Молодцы, — улыбается он, светлея лицом. — Обычно боевики обходят лишь две-три палаты, да и то после них все переделывают.

— Без Соннэи и мы бы не справились, — признается Гарден.

Граф согласно кивает. Где-то на десятом комплекте с его лица сошло брезгливое выражение.

— Целитель Зеймор, а можно попросить вас об одолжении? — Ну не умею я закрывать глаза, когда в силах помочь.

— Что-то случилось, адептка? — хмурится искусник.

Пока не улетучилась накопленная смелость, быстро тараторю:

— Нет, я хочу подлечить лицо студента, проконтролируйте мои действия, пожалуйста!

Просьба удивляет целителя. Впрочем, стоящего рядом Гардена тоже.

Как правило, последствия стычек между студентами, если они не несут угрозы здоровью, намеренно оставляют в воспитательных целях. Но если кто-то с факультета целителей желает потренироваться, ему не запрещают.

— Адепт Гарден, вы даете свое согласие?

— А почему бы и нет? — вскидывает брови парень и присаживается на краешек ближайшей кровати. — На ком-то ведь должны тренироваться первачки? Соннэя, это шутка такая…

Я и не думаю обижаться, потому что с головой погружаюсь в работу.

По привычке, привитой мамой, не только заклинанием, но и пальцами исследую голову Эйнара, после чего приступаю к лечению, начав с гематомы. Восстанавливая поврежденные сосуды, ускоряю процесс кровоснабжения. И синяк идет на убыль. Затем настает черед подсохшей, но все равно неприятной даже на вид ссадины.

— Вроде бы все, — сообщаю внимательно наблюдающему за моими действиями целителю.

— Напомните номер вашей группы, — неожиданно просит он.

Встревожившись, называю.

— Вы брали частные уроки до поступления в академию?

— Да, немного, — уклончиво отвечаю я, лихорадочно соображая, кого из маминых столичных коллег назвать своим учителем. И при этом понимаю, что девушка, стесненная в средствах, вряд ли позволит себе индивидуальные занятия.

Но, к счастью, вопросов больше не задают — о себе напоминает наследник герцога Монтэма, невольно меня спасая:

— Целитель Зеймор, мы закончили? Я могу идти?

Губы графа кривятся в усмешке, за которой он скрывает раздражение.

Зеймор не успевает ответить — его опережаю я:

— Целитель, я могу осмотреть кровоподтек адепта Фрайда?

— Не возражаю, — кивает искусник.

Выжидающе смотрю на графа. Он сводит брови, недоверчиво меня рассматривая. Опасается, что отыграюсь за вчерашние нападки? Глупый, под присмотром целителя я не могу ему навредить, да и не хочу.

— Окаменели от счастья? Или страшно? — подкалываю Фрайда.

Морщинка на переносице графа разглаживается, и он решительно садится на место, недавно занимаемое Гарденом.

Буду честной с собой: я могу и не заниматься его лицом. И мне его почти не жаль.

Но мама как-то обронила интересную фразу: «Врагов нужно убивать добротой». Коли умен, станет если не другом, то просто нейтрально настроенным человеком. А коли глуп, что ж, хоть Создатель и далеко, наши поступки видят святые покровители.

Фрайд вздрагивает, когда я легонько касаюсь отека под глазом. Кстати, у моего пациента необычный цвет радужки — чернильно-черный, не понять, где она кончается и начинается зрачок. Природа часто одаряет парней красивыми ресницами — у братика именно такие, а у графа вдобавок и брови четкие, шелковистые, как мех смолисто-черного соболя. Спрашивается, зачем они мужчине? Непонятно… А еще у моего пациента густые волосы насыщенного черного цвета без рыжеватого отлива, который иногда появляется у брюнетов, часто бывающих на солнце.

Да, Фрайд — симпатичный молодой человек, жаль, слишком заносчивый.

Закончив его «латать», удовлетворенно вздыхаю. Все-таки мое призвание — исцеление, поэтому Каррай не прав, уговаривая перевестись на боевой факультет. Нет, не представляю себя в роли человека, причиняющего боль, наносящего раны, а не лечащего их.

— Хорошая работа, адептка, — одобряет целитель. — Что ж, ребята, вы свободны. И хотя мне понравилось, что вы вложились в сроки, больше вас я здесь не жду. Не нарушайте правила академии.

Выйдя в коридор, я сияю так, будто спасла человека от смерти, не меньше. Радость несколько меркнет, когда замечаю товарищей графа, близнецов Рауллов. В паре шагов от них подпирает стену высоченный парень, чья внешность кажется смутно знакомой.

— Гарден, наконец-то! — восклицает он с неприкрытым облегчением. — Еще пять минут с этими идиотами я бы не выдержал, опять наподдал бы по тощим шеям!

— Это кто еще кому наподдаст, Рич!

Близнецы синхронно сжимают кулаки. И я отмечаю, что лица их также носят знаки «доблести», тогда как на внешности их оппонента следов драки не заметно.

— Адепт, следите за языком, — строго произносит целитель. — Или получите новый наряд, не успев справиться с предыдущим.

Граф, идущий позади нас с Гарденом, снисходительно хмыкает — видать, уже позабыл, что чуть больше часа назад не знал, как надеть на одеяло пододеяльник. Впрочем, он и сейчас не в курсе, ибо научился только его снимать.

— Ричард, пойдем, нам пора. — Гарден тянет меня к выходу, подхватив под руку.

— До свидания, целитель Зеймор! — прощаюсь в полуобороте.

— Всего хорошего, адептка, — кивает он.

На лестнице Гарден сбавляет шаг.

— Соннэя, позволь представить тебе моего друга…

Парень, отрабатывавший наказание с близнецами, улыбается и, нарушая этикет, перебивает:

— Ричард Рорк Лайнет к вашим услугам, эрдесса.

— Соннэя Близард, очень приятно, — пораженная открытием, отвечаю я.

Какое совпадение! Сын оборотня, друга Каррая!

— Соннэя, вы еще очаровательнее, чем вас описывал Эйнар.