всего на свете хочу треснуть его по башке. Желательно вот той кованой подставкой.

Но сдерживаюсь. Этим я точно Любе не помогу.

– Если с моей девушкой или с нашим ребенком что-нибудь случится, я отомщу, – цежу негромко. – Возможно, я вернусь и женюсь на этой шалаве, вашей внучке. Но превращу ее жизнь в такой ад, что ты, Ринатик, кровью тут все захаркаешь.

– Что ты? Что ты? Милый мой! – подрывается с места Алимов. – Я только предложил тебе мировую. Как я могу желать кому-то потери ребенка, если только что сам стал отцом!

Алимов поднимает руки к небу и, елейно улыбнувшись, тянется ко мне с объятиями.

Не замечая его потуг, резко толкаю дверь. И сразу натыкаюсь на Сурового и Дениса, прогуливающихся по коридору.

– Едем, пацаны, – бросаю мимоходом. – Кажется, у нас завелся крот. И Люба в опасности.

– Позвони ей, – протягивает мне айфон Суровый. Тыкаю в знакомый контакт. Но телефон отключен. Звоню Марату. Тоже вне доступа.

И увидев в контактах Макса знакомое «Круэлла», не задумываясь, на ходу пишу сообщение матери. Телефон сразу взрывается сумасшедшей трелью.

– Да, мам? – роняю сипло. И тут же глохну от гневного крика.

– Ты где, Тимур?! Срочно возвращайся! У нас большие проблемы!

Глава 29

Марат

– Дело сделано? – раздается в трубке скрипучий голос. Гуфар. Отец родной.

– Я еще работаю над проблемой, – вздыхаю недовольно. Тру затылок в задумчивости. Люба вышла из кабинета и пока не вернулась обратно.

– У тебя в запасе всего три часа, – напоминает Гуфар. – По нашим данным Манучаров уже на аэродроме в Чкаловском. Скоро прилетит к нам. Ринату нужна стопроцентная гарантия.

– Я когда-нибудь тебя подводил? – рычу, выходя из кабинета. Кругом снуют сотрудники. Не привлекая их внимания, подхожу к туалету. Ну, где еще порыдать девке Тимура?!

Но дверь в сортир распахнута. В предбаннике одна уборщица натирает раковину, а около толчка вторая драит пол.

В несколько шагов пересекаю коридор и, оказавшись в приемной Манучарова, заглядываю к нему в кабинет. А там идет шмон. Круэлла роется в ящиках сына.

– Чего тебе? – рявкает недовольно.

– Любу ищу.

– Загляни под стол, – гневно отрезает Альбина. Да еще смотрит раздраженно.

Ну, погоди у меня, сучка! Наши скоро к власти придут.

– Неля! – зовет Круэлла длинноногую блондинку, ошивающуюся в приемной. – Зайди! Срочно!

Девица на огромных каблуках проносится мимо меня. И застывает как вкопанная.

Лошадь, блин!

Развернувшись на сто восемьдесят, иду в кабинет к Суровому. Но его нет на месте. Все заперто, блин.

Приходится спуститься вниз на пульт охраны и отследить камеры.

– А что ты ищешь? – лениво интересуется Вадька, маленький прыткий парень, обычно дежурящий на дверях.

– Да я Любу потерял, – усмехаюсь криво. – Вроде пока к ней приставлен.

– Так она ушла с полчаса назад. Вылетела, как пробка из шампанского.

– А куда пошла, не видел? – интересуюсь спокойно, хотя внутри все клокочет от ярости.

– Так через парк почесала, – смеясь, машет рукой Вадька. Улыбается во все тридцать два. Так и хочется вдарить кулаком в табло. Выбить все зубы на хрен. Но это я еще успею.

Сжав кулаки, выбегаю на парковку. На ходу открываю тачку. Прыгнув в нее, завожу движок. Устало тру лицо, соображая, куда делась эта стерва.

Друзей у нее почти нет. К сестрам она не сунется. В Мироновку тоже сразу не попрется. Остается только хата.

«Но здесь я тебя быстро найду», – хмыкаю недовольно. Поднимаюсь в квартиру Тимура и, прихватив связку ключей Манучарова, по винтовой лесенке спускаюсь к Любке.

Открыв дверь, застываю на пороге. В обычно чистой квартирке на полках пыль. Шагнув на кухню, замечаю черствый хлеб на тарелке и покрывшиеся пленкой остатки чая в чашке.

– Та-а-а-к, – стону в голос. Чешу затылок, соображая. Куда эта сволочь могла деться?

– Может, пошастает и придет домой? – вздыхаю устало.

С этой девчонкой ничего невозможно спрогнозировать. Я придумал идеальную подставу. Подкупил Харбинского. Бриллиант должен был найтись в строго определенное время. А когда мало что соображающая Люба села бы в Рэндж на переднее сиденье, случилась бы небольшая авария. Мне бы только осталось доставить девчонку в клинику и сдать на руки докторам. Остальное – дело техники. И ко мне никаких претензий. Вот только приезд Годарова я не учел. Эта надменная скотина порушила идеальный план.

Олень, блин!

«Это не предательство, вовсе нет, – думаю я, расхаживая по квартире любовницы Янычара. – По большому счету я – солдат Алимова. Как только наш жених подрос, Ринат захотел ежедневно получать информацию. Что ест? С кем дружит? Кого шпилит?»

Вот тут-то отец и вспомнил обо мне. Хитростью выдурил меня у матери и отчима, которого я считал своим родным отцом. Устроил в элитную гимназию, где мы с Манучаром и Годой учились в параллельных классах. А когда все нормальные дети поступали в ВУЗы России, меня Гуфар отправил в Англию, в военную академию. Потом пара лет подготовки в лагерях и участие в одном небольшом вооруженном конфликте. А когда Манучарову потребовался телохранитель – помощник, я сразу и нарисовался. Личное знакомство и опыт военных действий сразу выделили меня среди других претендентов. А кристально чистая биография добавила еще очков.

На протяжении нескольких лет все шло своим чередом. Ринат получал отчеты, Тимур считал меня своим другом и правой рукой. Доверял безотчетно. А отец гордился.

Жизнь текла своим чередом, ко всеобщему удовольствию. Я уже считал дни до окончания службы. Собирался уволиться после свадьбы Манучарова. Купить дом в Дубае, завести покладистую цыпочку и выйти на покой.

Но мелкая гадина умудрилась залететь! И мало того, сбежала!

Ждать дома? Или вернуться на работу? – размышляю лениво. И аж подскакиваю на месте от неожиданности.

Визитка абортария и серьга так и остались на столе в кабинете Елецкой. А это компромат.

Уже собираюсь рвануть в офис, когда в кармане дребезжит сотовый.

Альбина!

– Да, слушаю, – отвечаю по-военному бодро.

– Приезжай в офис, Маратик, – резко бросает Круэлла. – Нужно срочно поговорить.

В отличие от Тимура, его мать не умеет держать покер-фейс. Все эмоции напоказ. Настоящая вздорная бабенка.

– Сейчас буду, отъехал на минуту, – говорю совершенно спокойно. И как только Круэлла обрывает связь, звоню лошадке Нелли.

– Зайди в кабинет к Елецкой, – прошу вкрадчиво. – И убери со стола сережку. А визитку спусти в шредер.

– Не могу, – печально сообщает кобылка и тут же добавляет свистящим шепотом. – Альбина заперла Любин кабинет и опечатала собственным штампом.

– Ну и ладно, – отмахиваюсь весело.

И закончив дурацкий разговор, опрометью несусь в квартиру Тимура.

Эта старая сучка меня вычислила. Может, она и против Любы, но уж точно