— Нельзя ли сделать свет поярче, ваше величество? — сдавленным голосом спросила она.

— Нет! — прозвучало в ответ.

— А можно взять корону и перейти в более освещенное помещение?

— Нет! И повторяю — ваши пять минут… Что вы делаете?!

У Марии тряслись руки, но она решила не отступать. Уложив два розовых бриллианта в свой шелковый мешочек, она спрятала его в сумку, из которой извлекла маленький фонарик и лупу. Вставив лупу в глаз, она включила фонарик и направила его на алмаз Стефани.

— Мисс Сантос! — Тон короля был очень резким — Этот камень бесценен. Я не желаю, чтобы вы тыкали в него фонариком и вообще ковырялись…

— Это подделка! — Эти ее слова, казалось, взорвали стены маленькой комнатушки. — То, что должно быть половиной алмаза Стефани, вообще не алмаз.

И без того бледное лицо короля стало совсем бескровным. Он вскочил на ноги:

— Отдайте корону!

— Ваше величество, этот камень — подделка. Похоже, это цирконий. Великолепная подделка, но… подделка. — Марию трясло, как в лихорадке. — Ваше величество, у меня в мастерской есть инструменты, я могу более тщательно исследовать камень…

— Отдайте корону! — взревел король. Он выхватил ее из рук Марии и стал запихивать обратно в бархатный мешочек, как вдруг странный звук вырвался из его горла, рука, выпустив мешочек, стала царапать грудь там, где сердце, и Эгей рухнул обратно на стул.

Мария вскочила, бросилась к двери и распахнула ее.

— Помогите! — закричала она. — Помогите, королю плохо!

Мгновенно пустой до этого коридор заполнился людьми. Мария прижалась спиной к стене, а кто-то уже смахнул все, что было на столе, — лупу, фонарик, бархатный мешочек, — в ее сумку, сунул сумку ей в руку и, подхватив под локоть, быстро вывел ее из дворца и усадил в лимузин.

Только в тишине гостевого дома Мария поняла, что в ее сумке оказалась и корона королевства Аристо.

Что делать человеку, если он, можно сказать, украл королевскую корону? Вернее, вынес ее из дворца и скрылся?

Мария сидела за своим рабочим столом, смотрела на корону и пыталась разобраться в том, что случилось за этот день.

Во-первых, она поняла, что беременна. Во-вторых, обнаружила, что половина знаменитого алмаза Стефани, вправленная в королевскую корону, — подделка. На ее глазах, после ее слов о подделке, у короля Эгея случился приступ.

Жив ли король? Неужели ее слова убили его?

Мария позвонила во дворец. Безрезультатно. У нее был личный номер секретаря королевы, но и по нему отвечал лишь автоответчик. Чтобы справиться с отчаянием, Мария заставила себя заняться делом — она решила проверить камень из короны всеми возможными способами, страшась и надеясь, что ошиблась.

Сложное электронное устройство, которое она привезла с собой, было достаточно простым в обращении. Если исследуемый камень был настоящим бриллиантом, при прикосновении к нему щупом загоралась зеленая лампочка, если же нет…

Мария снова и снова повторяла проверку, но зеленая лампочка не загорелась ни разу. Камень в короне был великолепной подделкой, способной обмануть всех, кроме специалиста.

Но может быть, она все же ошибается? Может быть, упустила что-то из виду? Ведь все возможно.

Она подняла трубку телефона и набрала номер. На другом конце света Хоакин ответил после первого же звонка.

— Мария! — обрадовался он, узнав ее голос. — Как твои дела? Села вот только что говорила…

— Хоакин, мне нужна твоя помощь.

Мария рассказала Хоакину о своем открытии, перечислила тесты, которые провела. Ответив на все его вопросы, она услышала тяжелый вздох друга.

— Не завидую тебе, малышка. Ты как тот гонец, которому предстоит принести дурные вести.

Мария грустно усмехнулась:

— Уже принесла.

— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, — после паузы произнес Хоакин. — Села велела передать, что, так и быть, обойдется без меня несколько дней. Мы оба любим тебя, ты же знаешь.

Мария улыбнулась:

— Я тоже люблю тебя, Хоакин…

— Как удобно!

Мария резко обернулась. В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял Александрос с холодным и отчужденным лицом.

— Александрос, я не слышала, как ты вошел.

— Ясное дело, что нет. Но ради бога, не прерывай столь увлекательную беседу из-за меня.

Мария быстро попрощалась с Хоакином и положила трубку. Соскользнув с высокого табурета, она подошла к Алексу. Тот не пошевелился. Не улыбнулся. Никак не отреагировал, когда она коснулась его.

— Твой отец…

— Я знаю.

— Он… он…

— Он в больнице. У него был сердечный приступ. — Алекс поджал губы. — Из-за тебя.

— Я не думала…

— Что ты ему сказала? Что ты спишь со мной, пока твой любовник ждет тебя в Нью-Йорке?

— Александрос, послушай…

— Лгунья! — Он схватил ее за плечи и приподнял, едва не оторвав от пола. — Ты с ним же разговаривала тем утром три месяца назад? — Когда Мария промолчала, он закричал: — Отвечай мне, черт тебя возьми!

— Я разговаривала с Хоакином, да. Но…

— Это без него ты не можешь прожить и нескольких дней?

— Александрос, — голос Марии дрогнул, — ты ошибаешься на его счет.

— Я ошибался на твой счет!

— Я уже говорила тебе, что Хоакин работает на меня. И он женат!

— Для такой женщины, как ты, это не имеет значения.

Эти оскорбительные слова, словно нож, вонзились в ее сердце. Мария вырвалась из его рук и отступила — лицо белее мела, глаза полны слез.

— Я этого не заслужила, — прошептала она.

«Заслужила», — мстительно подумал Алекс. Заслужила это и еще кое-что похуже. Он занимался с ней любовью, держал в объятиях, оберегая ее сон. Будил ее поцелуем. В эти недели он разделил с ней не только постель, но и свою жизнь. Дурак! Он дошел до того, что стал заботиться о ней. Позволил, чтобы она стала нужна ему так, как никто и никогда прежде…

Алекс даже думал предложить Марии остаться с ним после того, как она закончит здесь свою работу.

Он отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Она просто еще одна женщина, с которой у него был секс. Пусть, может быть, и красивее других. Умнее. Остроумнее. В целом же точно такая, как все они. И с ним она была только потому, что он… это он, принц, а не просто мужчина. Он — это власть и деньги, так привлекающие женщин. Ему не стоило забывать об этом.

Мария Сантос была его любовницей, купленной и хорошо оплачиваемой. Она не была его возлюбленной — в его постели она оказалась не по собственной воле, а потому, что он вынудил ее.