Корреспондент был настроен скептически:

— И кто же этот счастливчик?

— Занимайся своим… биип… делом, ты, убогий… биип!..

Лэнс, разумеется, отказывался от любых интервью. Примерно час спустя сплетники откопали старую любовь Пиппы — Андрэ из Праги.

— Мы с Пиппой год прожили вместе, — бесстрастно сообщил он. При каждом звуке сигарета в углу его рта двигалась вверх-вниз, как иголка в швейной машине. Пиппа обратила внимание, что глаза его были все такими же синими и безжизненными.

— Вы все еще встречаетесь с ней?

— Без комментариев.

Пиппа швырнула подушку в телевизор:

— Ах ты, шмук!

Следующей оказалась Кимберли:

— Я считаю поступок Пиппы омерзительным. Вчера на ней собирался жениться Лэнс Хендерсон. Она же подвергла его чудовищному унижению, а мне причинила множество неудобств. Лично я потратила около десяти тысяч долларов на участие в этой свадьбе.

— Вы намерены предъявить иск?

— Меня волнует только то, чтобы Лэнс нашел себе более достойную жену.

— Он уже нашел, ты, крыса! — заорала Пиппа.

Другой телеканал разбил лагерь напротив «Флер-де-Ли». Их камеры запечатлели вереницу грузовиков, покидавших поместье Уокеров глубокой ночью.

— Это напоминает похороны, — подчеркнул репортер. — И это первые из двух похорон, которые на этой неделе предстоят Уокерам. Семья продолжает оставаться в изоляции. — Он подошел к охраннику. — Что вы можете рассказать о минувшей ночи, сэр?

Чарли захлопнул окошко прямо перед носом журналиста. Нимало не смутившись, репортер подошел к белому «мерседесу», стоявшему неподалеку. — Простите. — Стекло опустилось. — Вы друг семьи?

Миссис Бинго Бунтц-четвертая, ослепительная в сапфирово-синем костюме и шляпке в тон, смерила репортера взглядом:

— Я здесь, чтобы потребовать обратно свой свадебный подарок. Свадьба, очевидно, не состоялась.

С трудом подавляя усмешку, репортер взглянул на четыре десятка автомобилей, выстроившихся за миссис Бунтц:

— Это очередь на возврат?

— Можете назвать это так.

— Могу я узнать, а каков был подарок?

— Около пятидесяти тысяч долларов золотыми монетами.

— Ха, ха! Уверены, что не кастрюлька для фондю?

Стекло поднялось.

Нетвердой походкой Пиппа проковыляла в ванную и проглотила пригоршню аспирина. Она считала свадебные затеи Тейн цирком для прессы, но это было в десять раз хуже. Прихватив из кухонных шкафчиков Джинни все коробочки с хлопьями, она вернулась на диван. Глаза ее горели.

— Где же Пиппа Уокер? — вопрошала очередная дама-корреспондент. — Все молчат. — Дама продемонстрировала утренние газеты. Пиппа ахнула, разглядев заголовки. «Отвергнутый футболист. Дедушку-миллиардера убили слова».

— Никто не станет осуждать ее исчезновение! — Она хохотнула на пару с коллегой. — Что ты об этом думаешь, Харви? Мата Хари или сбежавшая невеста?

— Заблудшее дитя, — только и ответил он. Лишнее слово, хотя бы одно, грозило судебным разбирательством.

Телеканалы долго перемывали кости Тейн, затем попытались изобразить объективный подход, уравновесив ситуацию длинными некрологами Энсона. Психологи в интервью рассказывали о предсвадебном волнении и о том, почему вообще богатые женятся. Уайетт Маккой, не разглашая финансовых подробностей феерической затеи Тейн и даже не упоминая о своем увольнении, произнес практически рекламную речь о стоимости свадебных торжеств и как фирма «Счастье навеки» претворяет мечты в реальность. Эксперты-юристы гадали, был ли подписан добрачный контракт. Эксперты по этикету объясняли, как следует правильно возвращать свадебные подарки в случае расстройства свадьбы. Болтовня длилась бесконечно. Пиппа, словно в трансе, ловила каждое слово.

Наконец во второй половине дня зазвонил телефон. Это была Джинни.

— Приходишь в себя?

— Нет. Дедушка умер.

— Мне очень жаль. Но, на случай, если переживаешь, это не ты убила его.

— Я пыталась вернуться домой, — плакала Пиппа. — Тейн не хочет меня видеть; возможно, это навсегда.

— Аминь! Прости, неудачная шутка.

— Я хочу пойти на похороны.

— Пиппа, ты не можешь. Сама подумай.

— Я могла бы замаскироваться.

— Все папарацци страны разыскивают тебя. Охрана будет внимательнее, чем на инаугурации президента. Журналистов соберется целое стадо. Представляешь, какой будет скандал, если они обнаружат тебя, да еще пытающуюся замаскироваться? Ты должна сдержать собственные чувства и позволить достойно похоронить деда.

— Наверное, мне следовало покончить с собой, — прошептала Пиппа.

— Отлично, только не в моем доме, идет? — И когда Пиппа не рассмеялась, Джинни добавила: — Не забудь выключить джи-пи-эс на своем телефоне. Иначе твое местоположение можно определить.

Когда же пресса назвала ее «Уокер-динамо», Пиппа пала на кровать и прорыдала два дня. Почему такие жуткие истории происходят с такими хорошими людьми? Сквозь слезы она иногда смотрела новости о похоронах. Тщательно обыскала кухню Джинни в поисках жирных продуктов. Телефон трезвонил день и ночь, репортеры предлагали Джинни баснословные деньги за эксклюзивное интервью. Пиппа время от времени включала и свой телефон, дабы проверить сообщения. Те же самые репортеры предлагали ей те же суммы. Один раз позвонил Уайетт Маккой — заявил, что он все время подозревал неладное и что был бы счастлив предложить тридцатипроцентную скидку на ее следующую свадьбу. Кимберли имела наглость спрашивать, вернула ли Пиппа обручальное кольцо. Ни слова от Тейн. И это молчание терзало Пиппу.

На третий день, когда она доедала последнюю замороженную пиццу из запасов Джинни, раздался звонок в дверь. Пиппа едва не подавилась куском пепперони, но не двинулась с места. Посетитель терпеливо не отпускал звонок с полминуты, пока она не решилась все же на цыпочках подкрасться к двери и прильнуть к глазку. На ступенях, с кейсом и хозяйственной сумкой в руках, переминался Шелдон Адельштайн, адвокат ее дедушки. Шелдон считался фактически членом семьи по меньшей мере лет пятьдесят и был крестным отцом Пиппы.

Она никогда еще не открывала двери с такой радостью.

— Шелдон! — Пиппа бросилась на шею гостю так энергично, что с того слетела шляпа. — Как ты меня нашел?

— Чарли, охранник у входа, обмолвился, что ты можешь быть здесь. Остальное было делом взятки охраннику у здешних ворот. — Шелдон сделал шаг назад и смерил Пиппу оценивающим взглядом. Когда он видел ее в прошлый раз, девушка была ослепительна в белом свадебном платье. Сейчас она была непричесана, неумыта и растеряна. Мятая футболка не добавляла очарования. — Полагаю, ты не отваживаешься выходить из дому.