Сталкер постучал в косяк двери. Странный жест, имея в виду, что окрест не осталось живой души, но понятный, если верить словам, продолжающим литься из уст Гвоздя. Ибо хозяин был суровым человеком, жестко придерживающимся установленных им самим правил. Приди к нему без предупреждения — и ты попадешь в серьезные проблемы, в этом-де Гвоздь однажды убедился на собственной шкуре, когда неосмотрительно переступил порог бокса, неся важную весть. Не рассказывал, что тогда случилось, но, похоже, головомойку он тогда получил изрядную, если уж запомнил на всю жизнь.

Горлум, как и следовало ожидать, не ответил. Сталкер постучал снова — и снова никакой реакции. Когда он поднял руку для третьего раза, Учитель толкнул его в плечо.

— Он мертв, — процедил сквозь стиснутые зубы, пытаясь справиться со злостью.

Каждая лишняя минута на этом погосте выматывала ему нервы.

Худыш кивнул и вместо того, чтобы постучать снова, нажал на ручку. На массивную, кованую, наверняка снятую с какой-то церкви и совершенно не подходящую к этому месту. Дверь уступила, отворясь с громким скрипом давно не смазанных петель. Гвоздь заглянул внутрь, пробормотал что-то и сразу же отошел. Даже порога не переступил.

— Нету его, — проворчал он, а физиономия при этом у него была такой, словно он почувствовал облегчение.

— Как это — нету?

Учитель протолкнулся мимо. Ему хватило единственного взгляда, чтобы понять: владелец покинул это место. Его рюкзак с инвентарем висел там, где и должен, сразу у входа, но крючок от маски оказался пуст. Помнящий посветил фонарем вокруг. У бокса была плоская крыша и четыре стены — три прямые, и одна изогнутая в трех местах, отделяющая внутренности от стены туннеля. Свет фонаря выхватывал из темноты металлическую, чуть ли не больничную, кровать, рядом стоял расшатанный комод, заставленный снимками мужчин в боевом обвесе и в черных мундирах, а еще дальше — стол, окруженный четырьмя простыми стульями. В одном из углов Горлум устроил себе настоящую ванную комнату. Там стояло помойное ведро, прикрытое куском доски, а рядом, под обломком зеркала, Учитель увидал столик с пластиковой мыльницей и… душ из пластиковой лейки — вроде тех, которые использовали для обеззараживания подле всякого выходного колодца. В общем, мужик жил богато.

В лишенном дверей шкафу — только теперь Помнящий рассмотрел, что из них сделали столешницу, — висело несколько мундиров, а под ними — большая брезентовая сумка. От легкого пинка она даже не шелохнулась. Учитель, услышав гневное бормотание сталкера, оставил ее в покое, как и увиденные мигом позже бутылки алкоголя. Настоящего, с поверхности. Кроме двух поллитровок горькой на застеленной тряпкой полке с посудой, стояла еще и емкость с настоящим виски.

Чтобы внимательно осмотреть внутренности бокса, хватило нескольких минут. Помнящий присел на стул, ожидая, пока смущенный Гвоздь положит все на место, чтобы, когда они уйдут, и следа не осталось от их визита. Присвечивая сталкеру, он вдруг заметил, что ни на одной из синих плит не было и следа от грибницы. Не было неонок и на потолке. Как видимо, Горлум отказался от удобства дармового освещения, и это его спасло. Если он находился здесь в момент выхода токсина, у него были немалые шансы успеть надеть маску и сбежать — или переждать худшее, без необходимости покидать дом. Все указывало, что он выбрал первое решение, а это усложняло дело. «Без второго ключа мы из Свободных Анклавов не выберемся», — подумалось Учителю.

— Вот ведь сука! — рявкнул он внезапно, вскакивая со стула.

— Где? — буркнул пойманный врасплох сталкер, оборвав очередной монолог, в котором описывал свои более ранние контакты с владельцем этого пристанища.

— Мы сейчас не можем отправляться в Запретную Зону, — решительным тоном заявил Помнящий.

— Ты это о чем?

— А ты не понимаешь? — Учитель ткнул на темноту за окнами бокса. — Нужно сообщить жителям соседних анклавов, что здесь случилось, потому что это — не конец.

— Как это — не конец? — удивленный Гвоздь замер с кружкой в руке.

— Я тебя что, слишком сильно треснул? — Помнящий вздохнул и начал объяснять. — Неонки добрались до нас из Зоны, верно?

— Да.

— Здесь, на границе, они появились в самом начале, — слушающий его с открытым ртом сталкер кивнул. Слепая Ветка была одним из первых анклавов, в которых поселились фосфоресцирующие грибы. — А значит, в этом месте они — самые старые. Ты все еще не допер? Им нужно несколько лет, чтобы дозреть и выбросить эти… эти ядовитые семена или что там у них.

Гвоздь снова кивнул, хотя по лицу его было понятно, что он слишком смущен, чтобы поспевать за потоком мысли Учителя.

— Споры.

— Что?

— У грибов это споры, если я верно помню.

— Сосредоточься на проблеме, а не на том, что там есть у грибов! Если здесь они полопались несколько часов назад, то следующие, в туннелях, могут выбросить токсин в любой момент. Один гриб я раздавил около входа. Он не настолько подвядший, как те, которые перестали уже светить, но он все равно куда мягче тех, что растут у нас, в анклаве Иного. Понимаешь? — он схватил сталкера за плечи и крепко встряхнул. — Они уже созрели! Скоро начнут лопаться и травить! А потом придет очередь Капитолия, Форта, Лицея…

Гвоздь задышал так часто, что его визор запотел.

— Мы должны предупредить людей о грозящей опасности…

— Верно. Причем как можно быстрее, чтобы у них было время отреагировать. Такую массу грибницы не убрать за несколько минут. На это понадобятся дни, а может, даже недели, а я не знаю, сколько времени еще осталось, — Учитель потащил Гвоздя к выходу.

Ждущий в дверях Немой отскочил, выпуская их наружу.

«Возвращаемся», — передал ему на пальцах отец.

Парень смотрел удивленно. «Почему?»

«Возвращаемся», — повторил Учитель, потянув его следом.

Он не желал много говорить. Подсчитывал, сколько еще есть у него времени, успеет ли он добраться до Капитолия, а потом вернуться на пограничье, прежде чем гвардейцы Белого появятся в окрестностях, — поскольку не сомневался, что те уже могли начать его искать. В лучшем случае, они появятся на пограничье через два, два с половиной часа. Если он напряжется, может успеть. Предупредить обитателей ближайшего анклава — будет достаточно. Тамошний главный пошлет дальше нескольких курьеров, а потому новости об угрозе разнесутся по Вольным Анклавам молниеносно. А сообщить властям в Капитолии — не займет больше часа-полутора, если тамошний судья не поверит на слово и захочет лично удостовериться в их сообщении. А значит, будет еще с час на поиск трупа Горлума и на то, чтобы скрытно выбраться в магистральный канал, где он навсегда исчезнет с глаз преследователей. «Может, так даже лучше», — подумалось ему. Гвардейцы Белого, которых предупредят по дороге курьеры, прервут погоню, едва только поняв, насколько большая опасность угрожает их близким. А зная их, он был почти уверен, что забьют на приказы Белого и повернут, едва лишь узнав о гибели Слепой Ветки.