Я отчаянно лгала, но Бжехецкий поверил и расслабился. Мне же просто не хотелось пускаться в долгие объяснения, как трудно искоренить подобную заразу в большом городе вроде столицы. Будет выглядеть, словно я оправдываюсь. Нет. Этого совсем не нужно. Аристарху Бжехецкому совсем не обязательно знать что-то подобное.

Этот Варк затаится как минимум на сутки, а за это время я успею выведать все как о нем, так и о других типах в округе. А дальше… дальше все зависит от самого вымогателя. И он будет полным дураком, если вернется и попытается мне что-то доказать.

«Ему еще повезет, если не полезет опять к старичку, а сразу возьмется за меня, — решила я. — Я буду добрее, если он больше не станет пугать Бжехецкого».

— Не переживайте, — с мягкой улыбкой произнесла я. — Все будет хорошо.

Аристарх нервно закивал, посматривая на дверь.

— Знаете, мне пора, — спохватилась я. — Не мешало бы вымыть руки. Да и, если честно, я ужасно голодна!

— Эллочка, деточка, — внезапно выпалил Бжехецкий, — что же вы? А я? Вот старый дурак! Вы из-за меня рисковали, а я еще вас не поблагодарил. Лишь ною о себе. Пойдемте! Пойдемте! — Он посеменил к входной двери, чтобы вновь ее закрыть. — Моя дорогая супруга обещала сегодня приготовить свое невероятное мясо под сметанно-грибным соусом! Пойдемте. Вы просто обязаны его отведать!

Я сделала слабую попытку вежливо отвертеться, а потом с благодарностью последовала за Аристархом за перегородку в глубине магазинчика, где пряталась винтовая лестница на второй этаж. Вежливость вежливостью, а я и сама перенервничала, так что готова была съесть не то что мясо под соусом, а целого зубра!

— Доброе утро, шеф, — стараясь выглядеть невозмутимой и собранной, поздоровалась я, входя в приемную.

Дверь в кабинет стояла нараспашку, открывая вид на горы на столе Белянского, кажется, еще немного увеличившиеся со вчерашнего дня.

Рейян что-то промычал, не отрывая взгляда от бумаг, а потом, будто очнувшись, вскинулся, уставившись на меня.

«Вот, сейчас вызверится!» — внутренне сжалась я. И без упреков старшего следователя знаю, что опоздала почти на час.

— Бонс, приготовьте кофе, — сказал начальник и глянул куда-то вбок: — И что там?

Кто-то забубнил в ответ, и я незаметно перевела дух. Значит, или не заметил, или решил не устраивать мне выволочку при посторонних. Что ж… Может, потом и вовсе забудет?

Бросив сумочку на рабочий стол, я поспешила в подсобку. Кофе так кофе. Так и быть, сварю что-то поприличнее той бурды, которую управление закупает для поддержания работоспособности своих служащих. Тем более что Бжехецкий просто-таки всучил мне пару увесистых банок самых лучших кофейных зерен.

Из-за старичка, собственно, я и опоздала, хотя не думала, что потрачу так много времени в жандармерии.

Браслет управления подействовал как универсальный пропуск в кабинет жандармского начальства, а уже там мне пришлось подключить все свое обаяние, чтобы вытрясти из пожилого мужчины, размякшего от моих улыбок, все необходимые сведения.

О ситуации с крышевателями торговцев в жандармерии знали, но, как меня заверили, не могли ничего с этим поделать. По словам шефа жандармов, этим делом занималась большая банда, но главаря этой банды никто из жандармов никогда не видел. Этот человек оказался достаточно умен, чтобы всегда держаться в тени и не попадаться. И, как итог, жандармы могли отлавливать подручных главаря десятками, что они и делали, отправив на отсидку множество таких Барков, как тот, с кем мне пришлось познакомиться, но это ни на шаг не приближало к стоявшему за всем человеку. О главаре его люди помалкивали, а на их место постоянно приходили новые мелкие жулики.

Сделав над собой усилие, я разыграла целый спектакль с заламыванием рук и глазами, полными слез, после чего шеф жандармов с жаром пообещал специально для меня, как секретаря большого начальника из управления, выделить дополнительный патруль на квадрат с лавкой рейяна Бжехецкого, на слово поверив моей байке о любимом дедушке, которого я периодически навещаю.

Именно из-за этого слезливого выступления я и задержалась, но оно того стоило. Теперь же мне предстояло решить, как поступить в будущем. Посещение жандармерии подтвердило мои предположения в отношении вымогателя. Теперь же оставалось лишь готовиться к возможным вариантам развития событий.

К Бжехецкому за компенсацией морального ущерба Варк не сунется. Что ему какой-то старичок? Да и лишний патруль, как я надеялась, отпугнет этого типа.

Оставалось две возможности: Варк соберет приятелей или наябедничает главарю. В обоих случаях агрессия будет направлена на меня, но во втором случае с реальной опасностью я столкнусь быстрее — если главаря не могут поймать, значит, у него есть связи в жандармерии и его не только покрывают, но и снабжают информацией. Вполне возможно, прямо сейчас уже другой жандарм записывает для неизвестного мой адрес.

— Что ж, — разливая по чашкам кофе, вздохнула я, — сама виновата.

— И что дальше? — раздраженно спросил Марьян, глянув на Баума, шефа команды, подчиненные которого проводили осмотр последнего места преступления. — Быстрее, Карсей, быстрее. Почему мне приходится тащить из тебя каждое слово?

Старший следователь перевел взгляд на свой стол, на свободном пятачке которого внезапно возникла высокая чашка с кофе. Чуть нахмурившись, Марьян поднял глаза и наконец заметил секретаршу. Та с невозмутимым видом улыбнулась, будто не заметив, что Белянский вот-вот вскипит, как чайник, и елейным голосом спросила:

— Что-нибудь еще, шеф?

Ему отчаянно захотелось вызвериться на девицу, но Марьян лишь прожег ее недовольным взглядом. Выражение лица Бонс не изменилось, на ее красивом личике ни один мускул не дрогнул. Она лишь чуть склонила голову и с едва прикрытой иронией приподняла бровь. Белянский тихо зашипел сквозь зубы и рявкнул на истинного виновника своего недовольства:

— Баум, сотню храксов тебе за шиворот, да говори уже!

Элла Бонс, которой полагалось вздрогнуть от этого окрика не меньше, чем двухметровому детине в темной форме жандармов, мявшемуся перед Марьяном вот уже четверть часа, танцующей походкой обошла стол и учтиво предложила Карсею вторую чашку:

— Кофе?

Шеф команды замотал головой.

— Так вот… Пропал он… — замямлил Баум. — Мы уж везде обыскали. Обыскались…

Белянский не выдержал и едва слышно зарычал, ощущая, как на ярость откликается сила. Хотелось взять и сровнять с полом всех обитателей второго этажа управления. А лучше поймать и сровнять с полом зарвавшегося молокососа, которого вышестоящее начальство по просьбе еще более высокопоставленных лиц спровадило в управление для стажировки.

— Баум, я тебе доверил папку с делом? — вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, с ледяным спокойствием спросил Марьян. — Или, может, вещественное доказательство размером со спичечный коробок?