— Это тебе мама так сказала?

— Нет, что ты! Мой папочка не постыдился выяснять отношения с мамой, когда я была дома. Он так кричал, что я все прекрасно слышала в своей комнате.

— Бедная моя!

Джей, страстно желая утешить ее, протянул руки, но Айлана покачала головой. И он вдруг ясно увидел в ней ту маленькую несчастную девочку и оттого, что был не в силах повернуть время вспять и оградить от выпавших на ее долю совсем не детских бед, почувствовал себя беспомощным и жалким.

— Поверь, жизнь очень многообразна, — осторожно заговорил он. — Сегодня испытывает нас неверностью и предательством, а завтра вдруг награждает настоящей дружбой… или же любовью…

Айлана, на время притихшая, опять ощетинилась.

— Не надо! Даже не пытайся рассказывать мне сказочки про любовь. И потом… — Она замолчала, глубоко вздохнула, успокоилась и добавила прежним ровным голосом: — И потом, все это совершенно ни к чему. Еще раз повторяю: мне не нужен ни муж, ни постоянный любовник. Лучше забудь обо мне.

— Но, Айлана…

— Я говорю «нет»! — отчеканила она, пронзая Джея непреклонным взглядом.

— Но так нельзя. Забудь обиду, причиненную тебе и твоей маме отцом. И присмотрись к какой-нибудь счастливой паре, например к Фабио и Джанет. Помнишь, ты сама мне доказывала, что им удастся сохранить чувства и создать счастливую семью?

Айлана промолчала, и это приободрило его.

— Попробуй вырваться из заколдованного круга прошлого, сделай первый шаг, — негромко, но с чувством сказал Джей. — Я помогу тебе и никогда не подведу, клянусь…

— Джей! — Впервые за эти несколько дней она посмотрела на него жалобно. — Очень тебя прошу: выбрось эту нелепую идею из головы. У тебя все равно ничего не выйдет, только потратишь впустую время. Возвращайся в Вашингтон, к Шарлотте. Может, сумеешь ее простить и все начать заново…

— Нет, — решительно ответил он.

— Ну-ну, не торопись, — как можно мягче и ласковее произнесла Айлана. — Приедешь домой, отдохнешь, встретишься с Шарлоттой. Тогда и примешь окончательное решение. А обо мне забудь. По крайней мере, больше не звони и не пытайся со мной связаться. Так для тебя же будет лучше.

— А для тебя? — спросил Джей.

— Для меня это единственно возможный вариант. — Айлана подозвала официанта, заплатила за кофе, поднялась, надела кофту, взяла сумку с шоколадом и наконец-то улыбнулась открытой, может несколько грустной улыбкой. — Еще раз спасибо за подарок. И за все остальное. Удачи!

Она уже сделала шаг к выходу, когда Джей остановил ее, взяв за запястье.

— Ответь на последний вопрос. Ты почувствовала ко мне хоть каплю…

— Нет, — быстро, не глядя ему в глаза, произнесла Айлана, высвободила руку и зашагала прочь.

Лгать у нее всегда получалось весьма неубедительно. Точнее, не получалось вовсе.

Первый сюрприз поджидал Джея в подъезде собственного дома. Прямоугольный сверток в подарочной упаковке.

— Это вам от мисс Хэнкок, — сообщил консьерж с загадочной улыбкой. — Принесли сегодня утром.

— Спасибо, Филип.

В свертке оказалась фотография в дорогой рамке. С изображением Джея и Шарлотты в тот день, когда они прилетели на Корфу. Два влюбленных голубка. Джей взглянул на снимок с тоской и позавидовал себе прежнему: в то время, несколько месяцев назад, жизнь представлялась ему сказкой. На обороте было выведено знакомым ровным почерком:

Ничего не говори. Просто вспомни.

Джей еще раз взглянул на фотографию и положил в ящик письменного стола. Голова гудела после бессонной ночи, не было желания ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор, ни тем более куда-то идти.

Теперь-то, пожалуй, стоит попросить отпуск, подумал он, потирая виски. На работе проку от меня все равно не будет. Может, куда-нибудь съездить? Нет, что-то нет желания. Просто посижу дома, немного приду в себя.

Он собрался позвонить Рипли и спросить, как тут шли без него дела. Но машинально, в сотый уже раз, набрал номер Айланы. Ее телефон по-прежнему был отключен. Видно, в самом деле она не желала больше его слышать…

Рипли сказал, что ничего особенного за эти дни не стряслось. Походило на то, что на работе начался редкий период относительного спокойствия.

— Для отдыха в самый раз. Но лучше съезди куда-нибудь в теплые края, отдохни по-человечески, — посоветовал друг.

— Я бы съездил… Но что-то меня никуда больше не тянет, — медленно произнес Джей.

— Все страдаешь? — осторожно поинтересовался Рипли.

Джей уже собрался было выложить напарнику, что за эти несколько дней его угораздило опять по уши влюбиться и снова обжечься, но в последнюю секунду передумал. Во-первых, взглянул вдруг на себя со стороны и нашел смешным. Во-вторых, подумал, что у Рипа и собственных неприятностей наверняка предостаточно.

— Ладно, дружище, все в конце концов перемелется, — не дождавшись ответа, сказал Рипли. — Она за эти дни не давала о себе знать?

— Она? — В первое мгновение Джей не понял, о ком идет речь. — А-а, Шарлотта! Как же! — Он усмехнулся. — Даже в Окленд прилетала.

— Прилетала в Окленд? — Рипли присвистнул. — К тебе?

— Угу. — Джей потер лицо, чувствуя, что смертельно устал.

— Ну и дела! И что ты решил?

— Знаешь, меня от этой истории уже тошнит, — ответил Джей, растягиваясь на диване.

— Тогда давай не будем, — с полуслова понял его Рипли. — Сначала, повторяю еще раз, хорошенько отдохни. А там уж все решится само собой.

Две недели отдыха Джею дали беспрепятственно. А до Айланы он в тот день так и не дозвонился и ближе к вечеру узнал телефон приюта. На вопрос: «Могу ли я поговорить с Айланой Перис?» — ему ответили, что она уехала на несколько дней из города.

Второй сюрприз обрушился на него как снег на голову, когда около девяти вечера он вливал в себя десятую чашку кофе. К нему без предупреждения пожаловала… мать Шарлотты. Задав бесчисленное количество лишенных всякого смысла вопросов, Барбара Хэнкок перешла наконец к главному.

— Шарлотта сказала, что свадьба отменяется, — сказала она, чуть опустив густо накрашенные ресницы. — Но когда я спросила почему, ей вздумалось резко перевести беседу в другое русло.

Джей всегда недолюбливал манерную миссис Хэнкок, но сейчас, увидев блеснувшие в ее глазах слезы и то, как дрогнул ее подбородок, почувствовал жалость, почти симпатию. Барбара смущенно отвернулась, несколько раз моргнула, борясь с подступающими слезами, тяжело вздохнула и вновь посмотрела на Джея.

— У меня возникло ощущение, что вы повздорили или что-то в этом роде, — сказала она, с тревогой заглядывая ему в глаза. — Душа до сих пор не на месте.