Джей ничего не ответил.

— Умоляю, помиритесь, — произнесла Барбара, кладя украшенную перстнями руку ему на плечо. — Уверена, что бы там у вас ни стряслось, все еще не поздно исправить. Сыграем свадьбу попозже, через месяц или даже через год, только не держите друг на друга зла. — По-прежнему не дождавшись ответа, Барбара прошептала: — Ты мне все равно что сын, Джей… — Ее голос дрогнул. — А Шарлотта единственная любимая дочь. Я буду молиться за ваше счастье и надеяться на лучшее…

Проводив миссис Хэнкок, Джей выпил еще кофе, вновь растянулся на диване и, лишь на несколько минут задумавшись о том, в самом ли деле Шарлотта утаила от матери причину их разрыва, дал волю другим мыслям. Только они занимали его с той самой минуты, когда Айлана оставила его вчера одного в ресторане. Он размышлял о ней и ночью в гостинице — ему не удалось сомкнуть глаз до рассвета, — и в самолете, и по дороге из аэропорта домой. Но никак не получалось взять в толк, чего же она желает от жизни, как относится к нему и почему не оставила в его сердце ни капли надежды.

Нет, все не так, как она утверждает, решил Джей. Ей следует не избегать серьезных отношений, а поскорее избавиться от придуманных страхов и былой обиды. Но как? Если можно было бы взять и выкинуть их из сердца, она давно так и поступила бы. Надо помочь ей, спасти ее, вырвать из тисков прошлого. Доказать, что жизнь небезнадежна, что истинная любовь не знает ни измен, ни коварства. Но каким образом достучаться до ее сердца? Если она даже видеть его больше не желает? И есть ли в этом прок?..

В мучительных раздумьях и страшной тоске Джей провел два дня. Телефон Айланы был по-прежнему отключен. В приюте отвечали, что она еще не вернулась. Он уже почти отчаялся. Что ему оставалось? Вернуться в Окленд и караулить Айлану у ее дома? А если она уехала надолго? И вдруг опять куда-нибудь в Азию? Надежда на новую встречу с ней таяла в его сердце с каждой минутой.

Вечером второго дня позвонила Шарлотта.

— Привет, — сказала она так ласково, будто проклятой измены, Окленда, Айланы в их жизни никогда и не было. — Как поживаешь?

— Нормально, — буркнул Джей.

— И я нормально. Только безумно скучаю. Тебе передали мой подарок?

— Да. — Джей тяжело вздохнул.

— Нет-нет, ничего не говори, — поспешно попросила Шарлотта. — Подходящих слов тут не подберешь, я прекрасно понимаю.

Как ни сложно было Джею поддерживать беседу, за понимание он был Шарлотте благодарен. Впрочем, истерзанный одиночеством и чувством безысходности, он даже немного обрадовался звонку.

— У меня к тебе предложение, — сказала бывшая невеста. — Не жениться на мне, не пугайся. — Она засмеялась. — По-моему, родители слишком расстроились, когда я сказала, что свадьба отменяется. И твои, и мои. Наверное, теряются в догадках. Давай успокоим их хоть самую малость?

— Каким образом?

— Пригласим в театр. Я уже сегодня заказала бы билеты. В «Арена Стейдж», допустим, на субботу. Что скажешь?

Джей задумался. Сейчас ему было совершенно не до спектаклей и не до встреч с кем-либо. Но отвлечься следовало, не то он точно сойдет с ума за две недели затворничества. И потом, действительно стоило побеспокоиться о родителях. В этом Шарлотта была права.

— В принципе… я не против.

— Отлично. — Шарлотта помолчала, как бы в нерешительности. — Буду ждать субботу с нетерпением, — добавила она торопливо и, чтобы Джей не успел ничего ответить, положила трубку.

Когда он вошел в фойе «Арена Стейдж», все были уже в сборе. Мать, как всегда в простом, но элегантном платье, с уложенными в прическу волосами, смотрела на приближающегося сына с тревогой. Отец взглянул на него спокойно, но очень внимательно.

— А вот и ты! — воскликнула Шарлотта и сделала ему навстречу два шага. — Привет!

Они поцеловались, едва прикоснувшись друг к другу губами. Затем Джей обнял мать, отца, обменялся рукопожатиями с Барбарой и Ричардом Хэнкок. До начала спектакля оставалось больше десяти минут. Идти в зал было рановато.

Барбара взяла за руки дочь и Джея.

— Ну, что же, дорогие наши дети! Очень рады вас видеть вместе. Надеемся, в скором времени получим еще одно приглашение на свадьбу, и уж на ней-то мы обязательно повеселимся!

Все, за исключением Джея, засмеялись. Последних слов Барбары он вообще не услышал — его внимание привлекло проходившее мимо семейство: белый мужчина, темнокожая женщина и их сын. Мальчику было лет девять, но светящейся во взгляде любознательностью, формой глаз и губ он очень походил на Уилли.

Уилли, подумал Джей, вспоминая, что пообещал прийти в приют еще хотя бы раз, и заливаясь краской стыда. Ему представилась Айлана, сидящая на кроватке малыша, умный мальчишечий взгляд, детская площадка, игровая, и с устрашающей силой потянуло назад, в Окленд. Уилли, мысленно произнес он про себя, и ему в голову вдруг пришла до крайности простая идея. Спасительная. Быть может, самая светлая в его жизни.

Не пытаясь скрыть волнения, он посмотрел на отца. Тот, видимо, все это время за ним наблюдал. Джей сразу прочел в мудрых глазах любимого человека: если тебя что-то тяготит, сын, если ты вдруг почувствовал, что кому-то другому сейчас нужнее, действуй. Мы с мамой все поймем, всегда тебя поддержим, можешь на нас рассчитывать.

Ободренный этим немым благословлением, Джей посмотрел на Шарлотту и принял решение расстаться с ней раз и навсегда. Сейчас же! Да, момент был не вполне подходящий. Возможно, стоило немного подождать, хотя бы до конца спектакля. Но Джей ясно понял, что ждать не может ни секунды, что обязан тотчас круто и бесповоротно изменить свою судьбу. И не только свою.

— Шарлотта! — Он взял ее за руки, на прощание в последний раз сжал их и отпустил, с удивлением отмечая, что ее тепло больше не волнует его. — Прости меня. Может, сейчас не время, но…

Она смотрела на него с удивлением и испугом. У нее были красивые глаза, Джей и теперь это признавал, но слишком уж холодные, как у моделей в модных журналах. Он окинул взглядом остальных.

— Барбара, Ричард, мама, папа. Мне очень неудобно, но я вдруг вспомнил, что кое-что пообещал одному другу. Самому преданному на свете. Пообещал и до сих пор не сделал. Мне надо бежать. Посмотрите спектакль без меня. Он повернулся к Шарлотте. — Прости, но больше ни на что не надейся. Ты сама все разрушила, взяла и безжалостно разбила. Как ту несчастную вазу. Возможно, на счастье. Даже скорее всего.

— Но, Джей… — В глазах Шарлотты заблестели слезы.

Джей потрепал ее по щеке — просто чтобы успокоить. Всем своим существом он уже был в Окленде, в сиротском приюте, где в одну прекрасную минуту понял, в чем смысл жизни, увидел истинную красоту.

— В прошлое уже не вернешься, — пробормотал он. — Больше не звони мне, ничего не придумывай, не предлагай. Забудь обо мне.

— Ты собрался к ней? — помимо воли вырвалось у Шарлотты. — В Окленд?