Эдриан вздохнул, ожидая продолжения – добрых вестей после дурных. Но таковых не последовало.

– И все?

– Скорее всего. Мне очень жаль.

– Спасибо за попытку, – сказал Эдриан, снова вздыхая.

– Что вы, мистер Вольф! Я знаю, как тяжело переживать неведение при утрате близкого человека. Было бы очень хорошо пролить на эту загадку хоть какой-то свет.

– Можно задать вам один коротенький вопрос? Про украденные телефоны?

– Конечно, задавайте.

– Оказалось, что женщина, про которую я вам рассказывал, та, что нас преследовала, связывалась со мной по краденому телефону. Телефон-то краденый, но с родной сим-картой. Что вы можете об этом сказать?

Инспектор был явно озадачен.

– Гм, – сказал он, – как-то странно… Откуда вы знаете, что телефон был краденый?

– Я нашел женщину, у которой его похитили. Она работает в агентстве недвижимости. Это был ее рабочий телефон. Несколько месяцев назад его украли. Дело было в Южном Лондоне.

– Понятно. Когда зайдете за компьютером, можете оставить нам телефон. Попробуем с ним разобраться.

– Поздно! – удрученно ответил Эдриан. – Я отдал его первоначальной обладательнице. Он понадобился ей на случай, если по нему позвонит мать.

– У вас есть возможность получить его назад?

– Даже не знаю. – Эдриан вспомнил кислую Шин из детского приюта и резкую Тиффани. – Не думаю.

– Обычно сим-карта из краденого телефона уничтожается перед перепродажей телефона. Иначе его можно отследить. Еще это делается для того, чтобы конечного пользователя не донимали звонками друзья первоначального владельца. Так что это очень странно. Мне надо поразмыслить, поспрашивать…

– Огромное вам спасибо! Если не возражаете, после работы я зайду за своим ноутбуком.

– Заходите. Меня не будет, я отдам компьютер дежурному.

После разговора Эдриан опять посмотрел на схему у себя на столе. Он передвинул бумажку «живет/работает возле почты?» ближе к почтовому отделению на своей схеме, задумался, потом подпрыгнул на месте. Конечно! Невероятно, как это не пришло ему в голову раньше! Новое объявление! Надо повесить новое объявление!

Он рано ушел с работы, забрал из полицейского участка в Кентиш-Таун свой компьютер и прибежал на почту за пять минут до закрытия.

Взяв из стопки рядом с доской объявлений чистый бланк, он написал на нем:

ОБЫСКАЛСЯ!

ДЖЕЙН, ОТЗОВИТЕСЬ!

ВЫ ЗАБЫЛИ ПОД СПИНКОЙ МОЕГО ДИВАНА

СВОЙ ТЕЛЕФОН.

ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ МНЕ!

ЭДРИАН

(И БИЛЛИ)

Перл в пятый раз выкатилась на лед и, наконец, выполнила двойной аксель, никак ей не удававшийся последние пять минут. Она горделиво взглянула на Полли, своего тренера, одобрительно улыбавшуюся ей и беззвучно аплодировавшую с края катка. Кэт громко свистнула с трибуны и показала большой палец. Перл добилась своего. Наградой была гордая дрожь во всем теле. Но Перл была необходима похвала. Она позволила себе улыбку и поехала к выходу, схватив по пути полотенце и бутылку с водой.

– Молодец, Перл! – сказала Полли, обнимая подопечную. – Это успех. Я знала, что сегодня у тебя получится. Блестяще! Завтра мы закрепим результат, хорошо?

Перл кивнула и высвободилась из объятий, сознавая, что она вся мокрая. Она помахала рукой Кэт, стоявшей на трибуне неподалеку, с руками, засунутыми в высокие карманы кардигана на молнии, жевавшей резинку и радостно ей улыбавшейся. Кэт помахала в ответ, и они вместе пошли в раздевалку.

– Ну, ты даешь, Перл! – сказала Кэт, восторженно расширив глаза. – Честно, иногда мне прямо не верится, что мы с тобой родня!

– Где мама? – спросила Перл.

– Сегодня у нее процедуры. То ли жемчужная ванна, то ли еще что-то. – Кэт пожала плечами, плюхнулась на скамейку и передала Перл спортивную сумку.

Перл кивнула. Жемчужная ванна, еженедельная эпиляция, ужины в ресторанах, такси, новые бюстгальтеры, укладка волос феном – все ради Пола Уилсона.

Перл вздохнула. В свое время она принимала жемчужные ванны вместе с матерью. Это было баловством, вроде мороженого. «Почему бы нам не принять жемчужную ванну?» – предлагала ей мать. Перл забиралась туда следом за ней и любовалась ее обнаженным телом, строила пенные пирамиды на своей плоской груди и кричала: «Смотри, у меня сиси больше, чем у тебя!» Она брызгала воду матери на спину, потом насухо ее вытирала, их головы окутывал густой пар, зеркало запотевало, из крана мерно капала вода. Они с мамой, больше никого.

– Что делаем? Идем домой?

– Как скажешь. Может, чаю? В дешевый ресторанчик, вроде «Макдоналдс»?

– Годится.

Перл запихнула потное тренировочное трико в сумку и натянула джинсы и джемпер.

– На улице прохладно, – предупредила ее Кэт, подавая куртку с капюшоном.

Садясь в пассажирское кресло маминой машины, Перл собралась с духом. Кэт была худшим на свете водителем. Вечно она подъезжала слишком близко к припаркованным машинам, едва не сбивая их зеркала. Если Перл испуганно ахала, Кэт возмущалась и сворачивала слишком близко к потоку противоположного направления. Она выезжала на незнакомые маршруты, ничего заранее не спланировав, тормозила посреди дороги, наплевав на выстроившиеся сзади машины, чтобы прочесть дорожные знаки или указатели поворота, гневные гудки вызывали у нее приступы гнева и брани. Еще у нее была привычка персонажей телефильмов (все остальные ее стремительно изживают): поворачиваться при разговоре к Перл. Из-за этого Перл, находясь в машине, управляемой Кэт, старалась держать язык за зубами.

Кэт вытащила из своей огромной сумки телефон и позвонила Отису.

– Привет, братишка, это я. Мы едем в «МакДак». Что тебе привезти? Блюдо с собой?

– Блюдо на вынос! – прошипела Перл. Она всегда боролась за правильный английский. Мать называла ее «самой большой британкой из всех британцев».

Кэт прижала телефон плечом к уху и стала выруливать со стоянки, болтая при этом с Отисом о биг-маках и пепси-макс. При появлении впереди пешехода она резко била по тормозам, заставляя сестру ужасаться. Та часто думала, что напрасно мать позволяет Кэт ее возить. Уж не наплевательство ли это? Перл представляла, как мать станет себя винить, если дочь погибнет или покалечится в аварии, а она в это время будет нежиться одна в жемчужной ванне и мечтать за закрытой дверью о своем Поле Уилсоне.

Кэт без приключений доставила Перл в «Макдоналдс». Уже через десять минут они сидели за столиком друг напротив друга. Кэт отправила в обведенный ярко-красной помадой рот сразу половину биг-мака и сказала с набитым ртом: