– Перл? – окликнула ее мать.

– Все хорошо, – отозвалась Перл, переглянувшись с Отисом. – Не волнуйся.

Кэт уже поднялась в свою комнату, Бью играл в комнате отца. В кухне было прибрано и чисто. Дома Перл обычно ждал приятный контраст с холодом, льдом, напряжением тренировок. Но в этот раз нигде не валялось ни игрушек, ни грязных кастрюль, из духовки не доносилось шкворчания, на полу не было даже пакетов из-под покупок. Перл включила телевизор и подобрала то, что хотела, – шумную и безмозглую программу на канале «Дисней». Потом аккуратно заправила волосы за уши, запаслась рисовыми крекерами, расстегнула свой школьный портфель и занялась уроками.

Октябрь 2010 г.

Майя уже усвоила свою обязанность бездетной третьей жены – делать групповые семейные фотографии. При этом ею так помыкали, что она чувствовала себя почти что официанткой в ресторане. К кому еще было обратиться с такой просьбой у водопада в Корнуолле? С кем родство наименее тесное, с кем связь тоньше всего? Чья принадлежность к семье наименее весома? Поэтому именно Майе выпадало стоять с тяжелым фотоаппаратом Эдриана, требовать от малышни правильных поз и от всех – улыбок, кричать: «Еще разок, Бью спрятался за Отиса!»

Потом она отдала фотоаппарат Эдриану, тот проверил, как получилось, сказал с улыбкой: «Прекрасно!», приобнял Майю и вернул ее в свой мир.

С коттеджем в Фоуи получилось неплохо. Слава богу! Сьюзи – и та не нашла, на что бы пожаловаться. Дети веселились вовсю, даже Перл с загипсованной рукой: она сломала руку, упав дома с крыльца, и уже две недели не тренировалась. По наблюдению Майи, это пошло ей на пользу: она стала как-то свободнее, опять превратилась в ребенка. То, что все теперь пеклись о ее безопасности, а не восхищались ее достижениями, словно приоткрыло ее с другой стороны. Теперь она охотнее сидела на коленях у родителей, благосклоннее относилась к объятиям. Но Майя по-прежнему звала ее про себя «императрицей». Сначала холодность Перл ее пугала, но сейчас девочка казалась ей даже трогательной.

На золотой кукурузной стерне, по пути к парковке, рядом с ней появился Бью.

– Возьмешь меня на ручки, Майя?

Майя посмотрела на малыша и улыбнулась. Для него это был дальний поход, но Кэролайн не стала брать с собой коляску, хотя огромная коляска была приспособлена именно для такой пересеченной местности. Видимо, Бью уже просился на руки к матери, но та отказала. «Ты уже большой мальчик, – наверное, сказала она, – тебя уже тяжело таскать».

Должно быть, подумала Майя, со своими детьми все по-другому или, когда их у тебя трое, кончается весь пыл? Но когда она посмотрела на Бью, на его толстый полосатый свитерок, каштановые кудри, румяные щечки, ножки в миниатюрных кожаных ботиночках, единственной ее мыслью было: «Конечно, возьму!» Она схватила его и восторженно прижала к себе.

Кэролайн уже отпирала свою машину и что-то кричала Отису, слишком сутулившемуся на ходу. Красавчик Отис. Если бы Майя могла сойтись с ним поближе! В его задушенном взгляде она видела родственную душу. Но даже еженедельные визиты и ночевки детей не позволяли толком в них разобраться – не хватало времени.

Она поставила Бью на гравий стоянки и одернула задравшийся на спине свитерок, умилившись ямочке у него на пояснице. Бью заспешил к матери.

– У тебя листик, – раздался за спиной голос Люка, снявшего что-то с пиджака Майи. – Вот! – Он бросил лист на землю и улыбнулся.

– Спасибо.

Он кивнул, странно глядя на нее своими бледными глазами.

При знакомстве с Люком Майя испытала шок. Она представляла старшего сына Эдриана совсем не таким. С Кэт она познакомилась раньше и ждала примерно того же: брайтонский парень, грубоватый, немного шутник, немного насмешник. Но она ошиблась: он оказался язвительным сухарем, тощим как скелет, с челкой, в очках с толстой оправой, в которых, как выяснилось, стояли простые стекла, этакий студент-модник. Она даже приняла его за гея. При первой встрече он оглядел Майю с головы до ног, заставив ее ужасно смутиться своего наряда: блузки в цветочек от Dorothy Perkins и видавших виды черных джинсов. В следующий раз она, сама того не сознавая, постаралась одеться лучше и испытала странное чувство торжества, прочтя в его взгляде подобие одобрения.

Геем он не был, наоборот. Она слышала его отзывы о разных подружках, но прошло полтора года после первой встречи, прежде чем она увидела его девушку – Шарлотту, как раз из тех, по кому мужчины сходят с ума. Маленькая, фигуристая, искрометная блондинка, она смотрела на каждого так, словно для нее никого больше не существовало, по-детски смеялась, благоухала зелеными лугами и увитыми розами беседками, глаза у нее были как летние небеса, одевалась она с очаровательной небрежностью: «Это? Старая вещица!» Майе она понравилась: веселая, ласковая, Люку она была в самый раз; может, недостаточно умная и недостаточно жесткая для него, и тем не менее.

Он не пригласил Шарлотту в Корнуолл. Сказал, что она слишком занята на работе. Майя обрадовалась возможности как следует пообщаться с Люком. Как ни странно, из всех детей Эдриана она ближе всех сошлась именно с Люком. В летние каникулы он навещал ее по выходным, они вместе ходили по магазинам, болтали по телефону. Почему-то они подружились, как будто находились по одну сторону какого-то непонятного разлома.

Майя не обсуждала с Эдрианом эту дружбу – сама не знала почему. Раз-другой ей даже приходилось врать ему про то, куда и с кем она ходила, когда на самом деле встречалась с Люком в городе, чтобы пропустить рюмочку и пробежаться по магазинам.

Просто в ее положении – а, видит Бог, быть третьей ох как непросто! – необходим кто-то, помогающий выпускать пар. С Сарой пар было не выпустить, потому что она говорила: «А чего ты ожидала, выходя замуж за мужчину с таким багажом?» Малышня, ясное дело, исключалась, а Кэт – Кэт была так мила, так уверена, что все чудесно, что все вокруг купаются в радости! Майя не решалась проткнуть иглой реализма ее большой розовый шар жизнелюбия. Никто лучше Люка не знал ту почву, на которую ступила Майя. Никто не умел ходить по ней так, как он.

Кэролайн погрузила в свой «Ауди-универсал» троих младших и пристегнула их ремнями, две перепачканные собаки уже таращились в заднее окно. Она первой выехала в сторону дома. Майя сидела вместе с Люком на заднем сиденье маленькой машины Сьюзи. Эдриан сел впереди, со Сьюзи. Майя улыбнулась Люку.

– Как дети! – сказала она, имея в виду рассадку.

Люк ответил ей улыбкой. На нем был свитер от Sarah Lund с выпущенном наружу воротником красной рубашки, узкие джинсы и ботинки-«броги». Он вбирал голову в плечи, чтобы на ухабах не стукаться головой о низкий потолок машины.

– Взрослые дети, – подхватил он. – Мутанты-переростки.

Майя с усмешкой уставилась на затылки Эдриана и Сьюзи, на их седеющие волосы и морщинистые шеи. Мама с папой. Она перевела взгляд на руки Люка, лежавшие на сиденье, покрытом жестким чехлом, – юные, с гладкой кожей, не испорченные. У нее возникло желание накрыть его руку своей.