— Я искала особого агента Кэплана…

— Не считайте меня дураком.

— Мне было любопытно, — отозвалась Кимберли, — но ничего не вышло. Охранники, выполняя свой долг, прогнали меня.

— Понятно. А что после того, как вы беспокоили морских пехотинцев в лесу, начинающий агент Куинси? Что скажете о часе, проведенном в разговорах с особым агентом Маккормаком? Ведь вас недвусмысленно предупредили не говорить о своей находке ни с кем в академии. Как это объясните?

Кимберли оцепенела. Бросила неуверенный взгляд на Мака, подавлявшего желание выругаться. Конечно, их встреча в «Перекрестке» была на виду у всех. Глупо, глупо, глупо.

На сей раз Уотсон не стал ждать ответа Кимберли. Он был в ударе — или, может, видел, как напрягся сидевший напротив Куинси.

— Представьте себе мое удивление, — продолжал Уотсон, — когда я узнал, что моя подопечная не вернулась, как я того требовал, к себе в комнату, а отправилась в лесу; потом ее видели оживленно беседующей со слушателем Национальной академии, который, оказывается, работал над делом, имеющим поразительное сходство с убийством, случившимся сегодня утром. Кимберли, вы делились сведениями с особым агентом Маккормаком?

— Нет, я получала сведения от него.

— Право, это весьма интересно. Особенно в связи с тем что он десять минут назад стал у особого агента Кэплана главным подозреваемым.

— О Господи! — вспылил Мак. — Я всеми силами стараюсь помочь в расследовании дела, которое представляет собой начало долгого, жуткого кошмара. Вы хоть представляете, с чем столкнулись?

— Где вы были вчера вечером? — резко перебил его особый агент Кэплан.

— Сперва в баре «Карлоса Колли», в Стаффорде. Потом вернулся в Квонтико и случайно столкнулся на стрельбище с начинающим агентом Куинси. Не имеет значения…

Кэплан быстро перевел взгляд на Кимберли.

— В какое время вы видели его на стрельбище?

— Часов в одиннадцать. Я не смотрела на часы…

— Видели, чтобы он шел к общежитию?

— Нет.

— Куда он направился?

— Не знаю. Я пошла к общежитию. И не обращала на него внимания!

— Стало быть, — обратился Кэплан к Маку, — никто не знает, где вы были после половины двенадцатого прошлой ночью.

— Не считаете ли вы поразительным совпадением, — заговорил Уотсон, — что здесь происходит убийство, очень во многом сходное с вашими прошлыми делами, когда вы находитесь в академии?

— Это не совпадение, — ответил Мак. — Убийство было спланировано.

— Что?

Уотсон умолк и бросил взгляд на Кэплана. Тот явно недоумевал. Очевидно, им обоим очень нравилась версия «полицейский из Джорджии — убийца». Почему бы нет? Haшел труп в восемь утра, закончить дело до шести вечера. Это настоящая сенсация. Идиоты!

— Может быть, — спокойно вмешался Куинси, — стоит человеку высказаться. Разумеется, — сухо добавил он, — это всего-навсего совет независимого консультанта.

— Конечно, — поддержала его сидевшая рядом Рейни. — В конце концов, это для пользы дела.

— Благодарю, — церемонно отозвался Мак и бросил благодарный взгляд на Куинси и Рейни, при этом старательно избегая глаз Кимберли. Что она испытывает сейчас? Чувствует себя обиженной, сбитой с толку, преданной? Ничего подобного он не хотел, однако теперь ничего не мог с этим поделать.

— Подтверждение всему, что я скажу, можете получить у моего куратора, главного специального агента Ли Грогена из управления полиции штата в Атланте. Да, начиная с девяносто восьмого года у нас произошел ряд убийств, похожих на то с которым вы сегодня столкнулись. После третьего случая мы создали сводную опергруппу для ведения расследования. К сожалению, после седьмого убийства человек, которого мы искали, так называемый Экокиллер, попросту исчез. Опергруппа стала работать по множеству направлений. Три года спустя мы оказались на мели. Однако полгода назад обстановка снова накалилась. В корреспонденции оказалось одно письмо. В нем лежала газетная вырезка, письмо редактору, такое же, как те, что убийца отправлял в «Атланта джорнэл конститьюшн». Только это было отправлено в «Виргинией пайлот». А потом я начал получать телефонные звонки…

— Вы? — перебил его Куинси. — Или опергруппа?

— Я. По сотовому телефону. Понятия не имею почему, но получил уже шесть звонков. Голос звонящего всегда искажен каким-то электронным устройством, и он-она-оно всякий раз сообщает одно и то же — Экокиллер снова становится беспокойным. Готовится совершить нападение. Только на сей раз для своих развлечений он избрал Виргинию.

— Значит, ваше руководство отправило вас сюда, — заговорил Уотсон. — С какой целью? Быть сторожевым псом? Чудесным образом предотвратить очередное преступление? Вы даже не сообщили никому о своих тревогах.

Мака снова охватил гнев.

— К вашему сведению, я говорил, черт возьми, о свои тревогах всем, кто соглашался меня слушать. Но давайте посмотрим фактам в лицо: нераскрытых дел здесь пруд пруди; у всех, кто приезжает сюда, есть какое-то незавершеное дело, не дающее спать ночами. Я только добился предварительной встречи с экспертом-лингвистом из отдела поведенческих наук — доктором Эннунцио — и показал ему письма редактору. Однако что думает о них эксперт, я не знаю, потому что с тех пор он не отвечает на мои звонки. И вот пожалуйста. Я получаю хорошее указание к верному пути, а вы идете по ложному следу, тупой параноик.

— Отличное подведение итогов, — заметила Рейни. Лицо Уотсона над красным форменным галстуком покрылось красными пятнами. Мак неотрывно смотрел ему в глаза. Ему не следовало так злиться и заводить врагов, когда нужны союзники. Но Маку было наплевать. Погибла еще одна девушка, и он устал стоять в кабинете, обсуждать с этими людьми дело, которого они не поймут вовремя, чтобы быть полезными.

— Я все-таки не вижу убедительной связи между этим убийством и теми, что произошли в Джорджии, — заговорил Кэплан. — Звонивший сказал вам, что так называемый Экокиллер совершит нападение на этой неделе?

— Конкретно не говорил.

— Сказал, что это произойдет возле Академии ФБР?

— Нет.

— Назвал причину того, что этот убийца не давал о себе знать три года?

— Нет.

— Или почему перебрался из Джорджии в Виргинию?

— Нет.

— То есть он ничего вам не сказал.

— Вы правы, сэр. Это основной недостаток нашего расследования. Пять лет спустя мы так ничего и не знаем, сегодняшний случай ничего не изменил. Поэтому, может, закончим собрание, чтобы я мог заняться делом.

Бывший морской пехотинец, не ответив, обратился к остальным присутствующим.

— Итак, мы располагаем только письмом, написаным редактору газеты за полгода до сегодняшнего дня. Это слишком притянуто за уши. Какой-то серийный убийца из Джорджии, который три года бездействует, вдруг привозит труп на территорию Квонтико, уведомив до того о их целях только слушателя Национальной академии. В этом нет никакого смысла.