Старший сыщик Эрмей Ранккала начинал все больше ненавидеть эту путаницу и жалел, что в свое время не выбросил газетное объявление, из-за которого все и завертелось. Он уже стар, и ему трудно разбираться в таких сложных делах. Но в секретной полиции не хватало служащих, молодые детективы чаще всего невнимательны. Зарплаты низкие, снаряжение старое и негодное.

Одним из самых грустных в истории секретной полиции было так называемое дело о тайном складе оружия. Сначала казалось, что это пустяк, но мало-помалу дело коснулось национальной независимости и осложнилось чередой трагических событий. На расследование этого дела на политическом и юридическом уровнях ушли годы. И теперь старший сыщик Эрмей Ранккала боялся, что в его руки снова попало дело такого же масштаба, но еще более запутанное.

Сыщик взглянул на часы. Уже начался обеденный перерыв. Ранккалу мучила изжога, наверное, выпил слишком много кофе. Он отложил альбом в сторону и вышел. Солнце все еще пекло по-летнему. Старший сыщик шел по улице Ратакату к торговой площади. Он купил помидор, протер его подолом куртки от пыли и откусил большой кусок. Мякоть брызнула на галстук. Как всегда! Ничего не выходит, как ни старайся. Старший сыщик Ранккала растоптал красную массу о камни мостовой и подошел к берегу грязного пруда. Ему пришла в голову мысль прыгнуть в эту воду и утопиться.

Утром самоубийцы прибыли в Алаттио. Сухопутный капитан Микко Хейкинен был твердо уверен, что такое важное и необратимое решение, как самоубийство, не следовало принимать на трезвую голову, без лучшей советчицы — водки. Полковник не возражал: один день уже ничего не решает. Жить им оставалось лишь короткий отрезок времени длиною в сутки.

Капитан Хейкинен нашел за углом какого-то здания лоток Винмонополии и занялся покупками. Он попросил продать ему 33 бутылки водки. Продавцы удалились в заднюю комнату. Они, конечно, привыкли к тому, что финские туристы падки на спиртное, но этот старик, конечно, вне конкуренции. Спросили у директора магазина, можно ли выдать одному алкоголику 33 бутылки водки. Директор сам пошел взглянуть на сухопутного капитана Хейкинена. Увидев, что финн — профессиональный пьяница, он дал разрешение на покупку и даже порекомендовал кое-какие норвежские ликеры.

Хейкинен взял и их. Всего получилось 45 бутылок. Полковник Кемпайнен пришел, чтобы заплатить и помочь отнести бутылки в автобус. Он полагал, что хватило бы и меньшего количества, но Хейкинен обосновал свою позицию тем, что человек умирает лишь раз в жизни.

Раздобыли и провизию, но только на один раз. Решили, что больше не нужно, ведь они уже приближались к концу своего путешествия.

Уула Лисманки захотел еще купить полкубометра сухих березовых поленьев. Странная покупка вызвала недоумение, но Уула объяснил, что сам-то он не собирается сопровождать самоубийц до конца. Он лучше останется здесь вместе с агрессивным оптимистом Сеппо Сорьоненом и будет смотреть, как автобус сорвется с обрыва Нордкап и полетит в волны Северного Ледовитого океана. А дрова Ууле нужны для того, чтобы не замерзнуть на ветреных скалах. Местность настолько пустынна, что здесь не растут даже карликовые березы.

Уула спросил у местных жителей, где можно купить дрова, желательно уже распиленные. Ему посоветовали сходить в один домик на краю города — там обычно торгуют сухими дровами для камина. Уула купил поленья и сложил их в багажное отделение автобуса Корпелы.

Из Алаттио поехали на северо-восток, к горному кряжу. Впереди мчался автобус, местная развалюха, которую флагман Корпелы без труда обогнал. В зеркало Корпела увидел, что автобус движется по маршруту между Алаттио и Хаммерфестом. Корпела вдруг подумал, что новехонький «Джамбо Стар» — слишком дорогая игрушка для гибели в волнах Северного Ледовитого океана. Им вполне сгодилась бы и машина похуже, вроде той, которую Корпела только что обогнал. Может, сделать последнее доброе дело и обменять свой автобус-люкс на местную развалюху, чтобы принести огромную пользу норвежской экономике? Корпела в микрофон спросил совета у самоубийц. Они тоже считали, что совершать массовое самоубийство на таком великолепном автобусе — непозволительная роскошь, и охотно согласились умереть на менее шикарной машине.

Корпела прижал к краю дороги трясущийся позади местный автобус, спросил, говорит ли кто-нибудь из самоубийц по-норвежски. Переводить вызвалась жительница Хельсинки госпожа Ауликки Грандштедт пятидесяти пяти лет. Она считала себя великосветской дамой и всю дорогу провела в раздумьях, но сейчас, когда понадобилось ее знание языка, очнулась. Корпела и Грандштедт отправились заключать сделку с водителем хаммерфестского автобуса.

Норвежский шофер поначалу злился на Корпелу за то, что тот так дерзко прижал его к обочине, но прекратил упреки, услышав заманчивое предложение. Поменяться автобусами посреди дороги? Этот финский водитель совсем, что ли, с ума сошел? Норвежец заявил, что у него нет времени шутки шутить, по расписанию он должен попасть в Хаммерфест к вечеру. Пассажиров в автобусе было десятка полтора, и большинство боялось не успеть на паром в Хуртигрутен.

Корпела попытался объяснить шоферу, что сейчас тот может совершить самую выгодную сделку в его жизни. Он окажется за баранкой шикарного туристического автобуса без всякой доплаты. Документы на машину в порядке, автобус оплачен без кредита. Неужели он не понимает, что ему представляется уникальная возможность разбогатеть прямо здесь, на трассе?

Мысль о внезапном обогащении никак не укладывалась у шофера в голове. Корпела предложил норвежцу осмотреть автобус. Заинтересованные пассажиры тоже отправились на экскурсию, после чего сочли сделку выгодной и стали злиться на нелепую трусость своего водителя. В кои-то веки предлагают удачный обмен — лови момент! Но местные жители хорошо знали своего водителя и только проклинали его глупость и бюрократизм.

Норвежец разозлился и заупрямился пуще прежнего. Он говорил, что никто не заключает сделки посреди тундры, что автобус ему не принадлежит, он собственность государства, и передавать его кому-либо он не имеет права, даже в обмен на первоклассную машину.

Между водителем и пассажирами разгорелся спор. Норвежцы хотели получить новый автобус на маршруте Алаттио — Хаммерфест, но остолоп-водитель никак не соглашался на сделку. Он только твердил про жесткое расписание и государственную собственность. Полный болван, решили все. В конце концов Корпеле все это надоело, и он взял назад свое царское предложение.

Они с переводчицей сели в свой автобус и скрылись из виду. Упрямый водитель местного автобуса молча поплелся в Хаммерфест согласно расписанию. Пассажиры всю дорогу его ругали.

После неполного часа яростной езды дорога резко повернула к океану. Подъезжали к фьорду Порсан-гин. По мере того как автобус продвигался вперед, у пассажиров стало пропадать желание общаться. При виде темно-серой волнистой поверхности океана самоубийцы окончательно потеряли дар речи. Итак, эта мертвая зыбь, по которой друг за другом катятся волны, станет их могилой, как только они въедут в устье фьорда и оттуда через десять миль морского пути — на остров Магерёюн, в северной части которого голый мыс Нордкап выдается в холодный океан.