— Если скрывать вам нечего, то чего упираетесь, — хмыкнул Станка, шагая со мной и игнорируя возмущённый крик.

— Ты на что намекаешь, безбожница…

Ни проклясть Станку, ни предать меня анафеме Олег не успел. Нечеловеческий вопль с улицы заставил нас сорваться с места в мгновение ока. Едва распахнули двери и выскочили на крыльцо, как перед нами предстала ужасающая картина: перевернутый гроб и лежащий в белых одеждах покойный Владимир Максимович — прямо на полной дорожке. Все содержимое гроба валялось вокруг в хаотичном порядке. Люди с нелюдями наступали на крест, топтали бумажный венчик и пинали куда-то в траву икону Спасителя. Ведомые ужасом, они совершенно не знали, куда двигаться и что делать.

— Что за чертовщина? — выдохнул позади меня Олег, и я ощутила стойкий сладковатый запах. Настолько сильный, что было трудно дышать, а глаза слезились. Станка закашлялась, сдерживая тошноту и закрывая рукой нос.

— Призванный, — выдохнула я, не способная сдвинуться с места.

Я никогда не думала, что Призванного можно связать с живой душой. Точнее, теории о подобном ходили, но, как гласили источники, подобное занятие было опасным и скорей всего привело бы к летальному исходу невольной жертвы. Сейчас же, точно в агонии, подле гроба корчилась женщина. Она хватала себя за волосы и извивалась, прогибаясь в спине так сильно, что ее позвоночник грозился переломиться пополам. Черный платок, подхваченный ветром, устремился ввысь, и в эту секунду дочь Владимира Максимовича замерла, а затем вновь издала истошный вопль.

Резкая боль заставила нас закрыть уши. Душа пожилого мужчины, цепями прикованная к телу его дочери содрогнулась. Он издавал безмолвные крики, не способный ни говорить, ни звать на помощь. Истерзанное полупрозрачное тело с оголенными участками костей дернулось, будто пытаясь вырваться, но ничего не вышло.

— Инга, Боже! Помогите ей! — закричал кто-то в толпе.

Я наконец смогла очнуться, истошно завопив, бросаясь наперерез отчаянной даме в черном костюме, попытавшейся помочь дочери усопшего. Она схватила ее за руку, и в этот момент Призванный вместе с его живым носителем в очередной раз дернулись, хватаясь за свою спасительницу.

— Нет! Не трогай ее! — заорала я, только было уже поздно. Магия Хаоса заставила Ингу обхватить невидимыми глазу цепями свою жертву, высасывая из нее душу. Прямо на наших глазах румяное лицо женщины побледнело, приобретая сероватый оттенок, и она рухнула на колени, едва способная дышать.

Мимо меня пронесся огненный поток, который мазнул меня теплом по коже. Сформировавшись в шар, подчиняя наспех начерченной в воздухе руне, он было рванул на Ингу, но та просто выставила вперед одну руку и перехватила его. Огонь опалял кожу, пожирал одежду. Но ни Призванный, ни его носительница не обращали на это никакого внимания. Инга медленно повернула голову в нашу сторону, глядя совершенно пустым взглядом белых глаз, и, резко сжав обожжённые пальцы, погасила магию Олега.

«Разорвать связь двух душ сложно. Сделаешь хоть одну ошибку, пострадает одна и погибнет другая, более слабая. Ты должна быть максимально сосредоточена».

Каким образом, когда Призванный пожирает души на глазах, а остановить его очень сложно? В руках Инги умирал близкий ей человек, а она даже не осознавала это. По крупицам высасывала жизнь, забывшись в своем горе и полностью утонув в пучине магии Хаоса.

— Нам надо что-то сделать. Она умрет, если не поторопимся, — выдохнула Станка, потянувшись к колоде карт, прикрепленной к поясу сумки, но Олег остановил ее. — Что? Будем ждать полицию и твоих священников?!

— Я не… — начал было он, но я перебила его, выступая вперед и активируя дар внутри, который тут же отозвался. Я уже слышала крики позади себя. Из церкви бежали нам на помощь.

— Станка, помоги монахам защитить людей. Уводите их с территории храма, Олег, — я повернулась к Астафенко и выдохнула. — Мне будет нужен твой огонь на случай, если придется выжигать душу.

Я не хотела этого. Но уверенности в спасении Инги у меня совершенно не было. Некроманты — не боевые маги и не герои. Мы лишь те, кто делает свою работу.

К нам стекались силы церкви, а Призванный готовился к новому удару, и на кончиках пальцев Инги скапливалась сила. В руках Олега вспыхнули огненные всполохи, формируя в прямо в воздухе печати. Я приподняла лопату, коснувшись груди и собираясь призвать Жнеца, когда услышала:

— Зацикли время.

— Что? — не поверила я своим ушам, потеряв драгоценные секунды. Женщина слабо вскрикнула, теряя последние жизненные силы.

— Время! — рявкнул Олег, бросив на меня взгляд. — Попроси Жнеца зациклить его! Это даст ей время продержаться, пока мы будем решать проблему!

Больше рассуждать времени не было. Несколько священников бросились на передовую, активируя свой дар, а моя лопата отозвалась на зов. Я выдохнула и, коснувшись груди, ударила древком по земле. Жнец без всяких слов понял мою просьбу, откликаясь почти сразу.

«Время — ресурс дорогой. Особенно когда нужно зациклить чью-то магию. Она требует много энергии. Сколько дашь?»

— Три года, — выдохнула я, услышав довольный смешок в своей голове.

«Так тому и быть».

Печать была активирована, и стрелка на циферблате пришла в движение, начиная отсчет.

Справочная информация*:

Царицын — в нашей реальности город Волгоград

Одно дело — изгонять Призванного из нашего мира, когда он не привязан к кому-то. Совсем другое — разорвать связь двух душ, да еще родственников. Двудушники сами по себе сложный случай. Как-то на моей памяти два близнеца, один из которых погиб в утробе, оказались в одном теле. Мой наставник, Вольф Станиславович, с трудом смог разделить их. Отправил одного в небытие к Смерти, а другого оставил жить.

Сложный выбор, не всегда гуманный. Ведь когда люди не хотят расставаться, это часто выливается отчаянное сопротивление любым попыткам разъединить их. Но только так можно дать шанс человеку развиваться и жить нормальной жизнью.

В момент, когда несчастная жертва Инги упала на землю, одержимой Призванным, я ударила ковшом лопаты по земле. Поверхность подо мной мелко задрожала, реагируя на мощный выброс магии. Из-за этого несколько священников и монахов едва не столкнулись друг с другом. Зацикленное время не давало магии Хаоса распространиться по телу женщины. Вены становились черными, разрушая тело и пожирая остатки души. А затем вновь все возвращалось назад, оттягивая ее смерть.

Станка кричала, выводя людей через ворота и размахивала руками, пытаясь предотвратить панику. В это время несколько монахов раскрыли щиты. Тут и там воздухе, заряженном силой под завязку, мелькали руны. Один из священников успел отразить атаку Инги водяным щитом.

— Если в нее попадет хотя бы один фаербол, это нанесет ей физический урон. Как человек, Инга не способна защищаться. Вряд ли она даже осознает, что делает, — проговорила я, обращаясь к Олегу и поочередно прикасаясь к светящимся символам на древке лопаты. Едва заметные нити силы обвивали мои пальцы, отчего по коже пробегали искры и становилось немного щекотно.