- Знаешь, это не мое дело, кто ему отсасывает и кого он нанимает.

- Почему бы тебе не сказать мне, что то, как происходит вербовка, тебя тоже не волнует?

Доменико сначала широко открыл глаза, а потом расхохотался.

- Лаура, прости, но ты ревнуешь?

От этих слов у меня по спине пробежал озноб. Неужели я так бездарно притворялась равнодушной?

- Я с нетерпением жду, когда мой год закончится, и я вернусь домой. Что я должна надеть? - спросила я, отворачиваясь от зеркала и пытаясь сменить тему.

Доменико ехидно улыбнулся и двинулся в сторону комнаты.

- Ты не можешь ревновать к шлюхе, потому что то, что она делает, это ее работа. Я уже приготовил тебе платье.

Когда он вышел, я села, спрятав голову в ладонях. Если я так плохо держу себя в руках, то что будет дальше. «Сосредоточься!» - приказала я себе, хлопая по щекам.

- Если ты так хочешь дисциплинировать себя, я с радостью ударю тебя сильнее.

Я подняла глаза и увидела Массимо, сидящего в кресле сзади меня.

- Хочешь дать мне по морде? - спросила я, обводя глаз карандашом.

- Если это тебя беспокоит...

Я пыталась сосредоточиться на том, что должна была сделать, но его зоркий взгляд очень мешал мне справиться с любой, даже самой простой и привычной задачей.

- Ты чего-то хочешь или оставишь меня одну?

- Вероника - шлюха, она приходит, отсасывает у меня, а я трахаю ее, если захочу. Любит насилие и деньги, радует самых привередливых клиентов, в том числе и меня. Все девушки, работающие у меня...

- Я что, должна это слушать? - я повернулась к нему, скрестив руки на груди. - Рассказать тебе о том, как меня трахал Мартин? Или, может быть, ты хотел бы это увидеть?

Его глаза стали совершенно черными, и хитрая ухмылка уступила место каменному лицу. Он поднялся с места и уверенным шагом подошел ко мне. Он схватил меня за плечи и усадил на столешницу рядом с умывальником.

- Все, что ты видишь здесь, принадлежит мне! - он схватил меня за голову и повернул лицо к зеркалу. - Все ... что ... ты видишь, - сказал он сквозь стиснутые зубы. -И я убью любого, кто потянется за чем-то, что мое! - он повернулся и вышел из ванной..

Все его, отель его, шлюхи его, и игра его. В голове у меня засветился гнусный план, с помощью которого я решила наказать за несказанное высокомерие Черного. Я вошла в спальню и посмотрела на разложенное на кровати золотое платье с блестками, без спинки. К сожалению, несмотря на то, что оно было великолепно, оно ничем не годилась для реализации моего намерения. Я подошла к шкафу, где висели аккуратно развешанные все мои вещи.

- Тебе нравятся шлюхи? Я покажу тебе шлюху... - пробормотала я по-польски.

Я выбрала платье и туфли, после чего отправилась изменить макияж на более подходящий. Минут тридцать спустя, когда Доменико постучал в дверь, я застегнула сапоги.

- Охренеть, - сказал он, нервно закрывая дверь. - Он убьет тебя, а потом и меня, если ты так пойдешь.

Я насмешливо засмеялась и встала перед зеркалом. Телесное платье на тонких бретелях больше походило на юбку, чем на платье. Оно обнажало всю спину и бока, но именно так и должно было быть. Поскольку платье довольно плотно закрывало грудь, огромный крест, усыпанный черными кристаллами, я повесила на спину, чтобы еще больше обратить внимание на мою наготу. Длинные сапоги до середины бедра отлично подчеркивали тот факт, что платье едва прикрывало мой зад. На улице было тепло, но, к счастью, Эмилио Пуччи, чьи сапоги у меня были на ногах, предвидел, что есть женщины, которые любят носить ботфорты круглый год, и разработал эту модель, чтобы она была воздушной, шнурованной по всей длине и без пальцев. Они выглядели непристойно и заоблачно дорого. Волосы я связала в очень тугой хвостик на самой макушке. Сексуальная, простая и гладкая прическа идеально сочеталась с дымчатыми тенями и яркой глянцевой помадой.

- Доменико, а кто мне все эти вещи купил? Если он заплатил за это, то, похоже, знал, что когда-нибудь я это надену. Ты хорошо выглядишь, так что я понимаю, что ты идешь с нами?

Молодой итальянец стоял, держась за голову обеими руками, и его грудь торопливо вздымалась вверх и вниз.

- Я пойду с тобой, потому что Массимо нужно еще кое-что сделать. Ты знаешь, что у меня будут неприятности, когда он увидит тебя в таком наряде?

- Тогда ты скажешь ему, что пытался остановить меня, но я была сильнее. Пошли!

Я схватила черный клатч и крохотное болеро из белой лисы, после чего, проходя мимо него с радостной улыбкой, переступила через порог. Он что-то бормотал, следуя за мной, но, к сожалению, я все еще не обладала способностью говорить на его языке.

Когда мы вышли из лифта в вестибюль, весь персонал стойки регистрации застыл в неподвижности. Доменико кивнул им, и я, все еще гордая собой, шла рядом, ухмыляясь. Мы сели в припаркованный у входа лимузин и отправились на вечеринку.

- Сегодня я умру! - проговорил он, наливая себе янтарную жидкость в стакан. - Ты злая, зачем ты так со мной поступаешь? - Он выпил весь коньяк одним духом.

- О, Доменико, не переусердствуй. Кроме того, не с тобой, а с ним. Впрочем, я выгляжу очень элегантно и сексуально.

Молодой итальянец опрокинул еще один стакан и налил себе еще, развалившись в кресле. Сегодня он выглядел особенно модно в светло-серых брюках, сапогах аналогичного цвета и белой рубашке с закатанными рукавами. На его запястье блестел красивый золотой Rolex и несколько браслетов из дерева, золота и платины.

- Сексуально - конечно, но элегантно? Я искренне сомневаюсь, что Массимо оценил бы такую элегантность.

«Ностро» прекрасно отражал характер Массимо. Двое здоровенных телохранителей охраняли вход, к которому шли по фиолетовому ковру. Спустившись по лестнице, глазам предстало элегантное и темное место. Боксы отделяли друг от друга большие занавески из тяжелой темной ткани. Эбеновые стены и блеск свечей делали обстановку здесь чувственной, эротичной и очень привлекательной. На двух подиумах стояли почти обнаженные женщины с масками на лицах, которые извивались в такт музыке Massive Attack.

Длинный черный бар, обитый стеганой кожей, обслуживали исключительно женщины, одетые в очень обтягивающие боди и туфли на высоких каблуках. На обоих запястьях у них были надеты кожаные браслеты, имитирующие узы. Да, в этом месте вкус Массимо определенно ощущался.

Мы прошли мимо бара через зал, где толпа лениво терлась друг о друга в такт песне. Огромный телохранитель, прокладывающий нам путь между людьми, отодвинул еще одну занавеску, и моим глазам предстал зал с высоким потолком. Монументальные скульптуры из черного дерева изображали как бы соединенные друг с другом тела, но меня скорее поражало их величие, чем то, что имел в виду автор. В углу зала, на возвышении, чуть прикрытый полупрозрачной тканью, находился бокс, в который нас провели. Он был определенно больше остальных, и я могла только догадываться, что здесь происходило, раз в центре была установлена танцевальная труба.