За раскрытым окном виднелся больничный парк, аллейки, лавочки. Среди густой зелени возвышалась крашенная зеленой краской крыша морга. Только с пожарной лестницы он и просматривался. На подъезде к нему стояли микроавтобус с траурной полосой и несколько легковых машин. На дорожке нервно ходил мужчина в черном плаще. Лица я не мог рассмотреть, он нагнул голову. Но почти наверняка это был Рамирес. Больше просто некому. По пандусу из морга наши «лемуры» выкатили каталку с установленным на ней гробом, следом вынесли крышку. Лица лежавшей в гробе девушки было не разглядеть – слишком далеко. Но кому там еще быть, как не Инесс?

Рамирес склонился, поцеловал мертвую в лоб и тут же дал знак закрыть гроб. Я уже мчался вниз, прыгая через ступеньки. Выскочил на улицу и, не теряя времени, ломанулся к моргу прямо через кусты. Автобус и сопровождавшие его машины уже выезжали за шлагбаум. Выглядел я, наверное, ужасно; Петруха, не успевший зайти внутрь, даже отшатнулся от меня.

– А что я могу сделать? – сразу же принялся он оправдываться. – Но, оказывается, ее брат. Приехал забрать тело. Тебя только здесь не хватало… Ну что бы ты стал делать? Снова морды бить? Быстро бы утихомирили.

– Куда ее повезли? – схватил я приятеля за полы халата.

– Откуда я знаю? Все, забудь и успокойся.

– Она же живая!

– Тебя, Марат, только могила и исправит.

Крыша автобуса тем временем уже еле виднелась, медленно ползла над бетонным забором больничного двора.

– С тобой позже поговорим! – крикнул я, бросаясь к машине. Мотор взревел. Никогда не лихачу, но тогда мои желания опережали возможности машины и ограничения, наложенные законами физики.

– Стой, сумасшедший! Открой сейчас же, – Петруха рвал на себя заблокированную дверцу автомобиля. – Никуда тебя не пущу!

Слава богу, он не успел стать у меня на пути. Потому как ничто не могло меня остановить в ту минуту – во всяком случае, мне так казалось. Колеса шумно провернулись по сухому асфальту, даже в салоне запахло горелой резиной. Автомобиль рванул вперед, навстречу опускающемуся шлагбауму. Полосатая пластиковая доска легко отлетела, сбитая капотом, и скрылась в кустах. Я еле успел притормозить перед поворотом на улицу, прямо передо мной проплыл борт двухсалонного автобуса. Я выскочил за ним, обогнал по встречной – благо такси, мчавшееся на меня, в последний момент вильнуло в сторону.

Похоронный автобус маячил далеко впереди. Мчаться дальше не получалось: слишком много машин, того и гляди врежешься. А как потом догонять? Пришлось сбавить скорость.

– Главное, я их вижу, – шептал я.

Как назло, светофоры переключались в самый неподходящий момент. Всегда находился кто-нибудь передо мной, кто не мог вовремя тронуться с места или вообще глох. Я уже с трудом различал впереди траурный кортеж.

– Ну же, ну… – Я уже разговаривал сам с собой в полный голос.

Моя нога нервно вдавливала и отпускала педаль газа. Передние колеса стояли прямо на пешеходном переходе, прохожие боязливо обходили меня, косились и тут же ускоряли шаг. Наверное, я казался им безумцем, севшим за руль. Да так оно в общем-то и было. На светофоре еще даже не зажегся желтый сигнал, а я уже стартовал. Повезло: водитель, двигавшийся по перпендикулярной улице, догадался не тормозить и ускориться. Мой передний бампер чуть-чуть не коснулся его багажника, но все-таки мы разъехались. Удалось выиграть квартал.

Я не мог понять, каким образом похоронному автобусу удается так быстро продвигаться по городу. Ведь его водитель не делал головокружительных финтов на перекрестах, не нарушал правил… И тем не менее я никак не мог догнать его. Вообще, по городу ездить непросто, а еще сложнее, если пытаешься ехать быстрее других. Из этого ничего не получится. В лучшем случае выгадаешь пару минут, пробираясь из одного конца города в другой. Но мне и нужны были именно несколько минут, чтобы догнать кортеж, остановить его. Ведь они увозили в гробу живую девушку! И, скорее всего, не знали, что она жива.

Мы все удалялись от центра.

– Куда вы везете ее? – спрашивал я, глядя на то появлявшийся впереди, то исчезавший автобус. – Куда?

Под эстакадой уже поблескивала россыпью машин Кольцевая. Кортеж, свернув на кольцевой съезд, начал спуск к ней. Передо мной двигались одна за другой две дальнобойные фуры, их никак нельзя было обогнать. Думал, на магистрали пойдет легче, но я вновь попал в плотный поток машин. Меня словно несло течение, с которым было бессмысленно бороться. Проносились мимо рекламные щиты, упирались в наплывавшие на город низкие облака шпили новомодных высоток, ажурной вышивкой вписывались в небо металлические фермы вышек мобильной связи. Кортеж ехал не так уж быстро, но приблизиться к нему все равно не получалось. Другие водители не спешили обгонять его. Оно и понятно, плохая примета – вырываться вперед покойника. Словно ты спешишь попасть раньше его на тот свет. Меня не покидало смутное чувство, что этой дорогой я ехал совсем недавно. Если бы задумался как следует, вспомнил бы, когда и куда. Но преследование захватило меня, и «лишние» мысли отсекались сами собой. Лишь бы догнать, перегнать и, развернув машину поперек дороги, остановить кортеж. Я заставил бы их открыть гроб.

Похоронный автобус ушел на боковой съезд с Кольцевой, я – следом за ним. И тут вспомнилось, именно по этой узкой асфальтированной дороге таксист вез нас с Петрухой к даче неизвестно кем задушенного Дмитрия Петровича.

– Сейчас, сейчас… – шептал я, увеличивая скорость. – Сделаю вас.

Победа казалась уже такой близкой… И тут впереди показалась неподвижная патрульная машина дорожной инспекции. Как всегда бывает в таких случаях, она открылась глазам в последний момент, до этого ее скрывал бугор земли. Инспектор шагнул к асфальту и взмахнул жезлом, требуя остановиться. Я глянул на спидометр. Конечно же, гнал я выше положенных здесь восьмидесяти километров в час. Инспектор с поднятым жезлом промелькнул мимо. Я еще колебался, тормозить или нет. Но когда милиционер бросился к патрульной машине, все же нажал на тормоз.

– Куда спешим? – вполне благожелательно осведомился офицер, подходя к моей машине.

Я решил не тратить время на объяснения, да вряд ли бы он мне поверил. Чем проще оправдываешься, тем скорее тебе поверят.

– Извините, но я от колонны отстал, нагоняю. Вон, похоронный автобус. А дорога здесь пустая, просматривается хорошо, вот и превысил…

Милиционер смотрел на меня, склонив голову. Близость смерти всегда делает людей сговорчивее. Мое объяснение было не из проходных.

– Это не повод нарушать правила дорожного движения.

– Я знаю, но не успел спросить, на какое кладбище они едут, – торопил я инспектора. – Если надо, я сейчас отдам вам документы, а потом заеду, все оформим. Я не могу отстать от них. Вы мне не верите?

– Ладно, поезжайте. Похороны – не свадьба, это святое. Единственное мероприятие, на которое нельзя опаздывать, – смилостивился офицер и даже козырнул. – Конечно же, верю. Такими вещами не шутят. На вас смотреть тяжело…