«Никто не узнает, - мне так хотелось ему это сказать, что затряслись пальцы, и эта бредовая мысль никак не желала покидать голову. - Можно всё, никто не узнает».

И Габриэль вдруг, то ли услышав меня, то ли просто сдаваясь общему на двоих безумию, притянул мою ладонь к губам и поцеловал. Целовал ладонь и пальцы, запястье, и я перестала дышать, ощущая на коже его влажное, теплое дыхание, прикосновение мягких губ.

Прекратившаяся тряска свидетельствовала о том, что «спальник» добрался до первого остановочного пункта. В принципе, мы давно уже были к этому готовы - в какой-то момент неровная проселочная дорога сменилась мощеной городской, копыта лошадей зацокали бодрее и громче. Наваждение, притянувшее нас с Габом друг к другу, схлынуло после особо резкого толчка экипажа. Отодвинуться мы не могли и потому просто одновременно прикрыли глаза. Вероятно, Габ-таки вспомнил, что рядом с ним сидит не какая-нибудь яркая разбитная красотка, а, по меткому выражению Ларса, бледная моль Джеймс, мелкий неуклюжий парень. Очень странный парень, надо сказать. И я, кстати, тоже об этом вспомнила.

Внутренний голос, надо отдать ему должное, обошелся без комментариев, и я могла собраться с мыслями перед вылазкой. От сопровождения Габриэля надо избавиться, не заблудиться и не потеряться. Молочник! Лекарская! В Тороне, ближайшем к Академии по моим прикидкам городе, я не была ни разу - все мои выезды ограничивались Ринутой, тем самым городком, по чьему кладбищу мы с Габом имели счастье пробежаться.

Итак, в Тороне мне нужно было быстро отыскать лекарскую лавку, и объяснить, что понадобилось немой коротко стриженной девице в мужском наряде. При этом не попасть в приют смятенных духом. Честно говоря, была определенная надежда на то, что за пределами Академии немота рассеется, но - увы. Дело было не в территории, а в нас самих.

Дождавшись окончательной остановки, мы какое-то время посидели неподвижно, прислушиваясь. Снаружи уже не было привычной нам тишины - где-то ржали лошади, переговаривались - ну надо же! - люди, кто-то даже, какая неоправданная роскошь, кричал. Мне вдруг стало страшно покидать свое убежище, страшно, что экипаж уедет и мы никогда его не найдем.

«Ну ты и дура. Маршрут всегда один и тот же - злаки, их положат внутрь, овощи и фрукты - тут уже прицепят прицеп, потом мясо и молоко. Валите быстро. Долго стоять спальник не будет»

«Где я потом найду молочника? А если мы опоздаем?»

«Валите, кому говорю»

Я пихнула Габа локтем, приподняла крышку и выскользнула из короба, как змея, стараясь не обращать внимания на онемевшие в дороге ступни. Не оборачиваясь и не оглядываясь, шмыгнула вперед и завернула за первое попавшееся на глаза препятствие - им оказалось совершенно поразительное сооружение: каменная статуя девушки, в высоко поднятых руках которой было застывшее каменное пламя. Из искусно вырезанного ручного костра во все стороны разлетались струи воды, падая в основательную каменную чашу, из центра которой и возвышалась женская фигурка.

«Фонтан»

«Чего?»

«Это называется фонтан, как таких неучей только в академии берут»

Через мгновение рядом оказался Габриэль, его светлые волосы сияли в лучах полуденного солнца. Мы осторожно выглянули - кучер с помощником, нагруженные тюками, подходили к стоящему экипажу. Я выдохнула и огляделась. Брызги воды освежали лицо, многочисленные ряды торговых лавок пестрели вокруг небольшой круглой площади, проходившие люди, деловые и удивительным образом беззаботные одновременно, казались какими-то фантасмагорическими существами... Меня охватила эйфория свободы, и я позволила ей побушевать пару мгновений внутри, прикрыв глаза и совершенно нелепо улыбаясь. А когда я открыла глаза, Габриэль стоял передо мной, протягивая огромного красного леденцового петушка на деревянной палочке.

***

Мы побродили, не особо удаляясь от площади, пока я сосала леденец, словно маленькая. Мне так хотелось взять Габриэля за руку, но это желание я переборола - всему есть пределы, и с небес на землю придется опускаться очень скоро. Изображение зеленой черепахи - всеобщего символа лекарей над входом в небольшую лавку - я заприметила довольно быстро и уже сделала шаг в нужном направлении, но.

«Не сюда»

Габриэль покосился на меня, застывшую на пороге. Что ж, дорогой друг, если тебе кажется, что Джеймс ненормальный, то тебе не кажется. Иначе как ты можешь объяснить то, что на входе в самую обычную лавку он вдруг застыл соляным столбом, при этом лицо его приобрело самое что ни на есть мученическое выражение, а потом этот странный Джеймс Ласки попятился назад и, сделав неопределенный жест рукой, свернул в темный неприглядный и узкий переулок - не сразу и заметишь. По этому переулку, где практически не было ни людей, ни лавок, Джеймс сосредоточенно прошагал добрых две сотни метров, что-то беззвучно шевеля губами, а потом остановился перед двумя неприметными плотно сомкнутыми деревянными створками, безо всяких символов и постучал каким-то странными ритмом - два раза коротко и быстро, пауза, три раза коротко и быстро.

«Какого демона ты меня сюда привел? Мне не нужны твои тайны, мне нужно купить то, что мне нужно и вернуться обратно! Ты вообще подумал, что я должна буду объяснять Габу?!»

«Либо это твой парень и он тебе доверяет, либо пошел он к демонам»

«Он не мой парень, что нам здесь нужно? Что мне здесь нужно?!»

«Я продиктую. Напишешь на листочке, это не так уж дорого стоит»

«Понятно, я пошла отсюда. Я не буду играть втемную, тем более с самой собой» «Но ты уже играешь»

Я выдохнула и постучала условленным стуком. Небо его знает, откуда все эти сведения появлялись в моей голове, но в одном внутренний голос был прав - мой огонь, слишком капризный и своевольный в своих пристрастиях, следовало держать в узде. По словам моего alter ego в данной практически подпольной и тайной лавке имелось подобное средство, нацеленное на усмирение огненной стихии. Не то что бы это было так уж необходимо, но...

Дверцы распахнулись, я повернулась к Габриэлю и строго скрестила перед собой руки, а затем, для достоверности, ткнула пальцем на небольшую покосившуюся скамейку поблизости. После чего вошла в лавку, не ощущая и сотой доли решительности, которую, как хотелось верить, демонстрировала.

***

Тихонько прогундосил колокольчик, едва слышно.

В лавке было темно, тихо и совершенно, совершенно.. .обычно. Высокие стеллажи, на самых верхних полках - темные обложки книг, ниже - всякие разные склянки, банки, как в любой другой лекарской лавке. Были и полки с деревянными гребнями, полки с разными косметическими баночками и скляночками, на которые я покосилась не без сожаления. Если бы я была в любой другой академии, я могла бы. Ко мне вышла хмурая высокая женщина неопределенного возраста, с лицом, похожим на плохо пропеченный блин, в мятом коричневом платье. Оглядела меня с головы до ног. Хмыкнула.