– Сдавай понемногу назад, – велел Эйху Андрей.

Эйх молча кивнул. Он понял, что хотел от него лейтенант.

По мере того как мост двигался вперед, машина отъезжала назад, оставаясь все время на одном месте. Эйх погнал машину вперед, только когда расстояние от края моста до съезда с набережной сократилось до полутора метров.

Машина съехала с моста в тот самый момент, когда край его коснулся бетонного покрытия набережной.

Люди или иноформы – пока трансформация не закончилась, их было трудно отличить друг от друга – шарахнулись в стороны от несущейся на бешеной скорости машины.

Эйх невольно откинулся назад, ожидая неминуемого удара, когда передний бампер машины протаранил призрачную толпу.

Стиснув зубы, Эйх на предельной скорости гнал машину вперед, стремясь как можно скорее вырваться из этой безумной круговерти, когда перед лобовым стеклом мелькали то чьи-то неясные лица, то спины, то конечности, то вовсе какие-то непонятные, сюрреалистические образы, которые запредельная реальность отчаянно пыталась загнать в сознание сопротивляющихся ее воздействию людей.

Андрей, в отличие от Эйха, видел перед собой всего лишь неясные, расплывающиеся фантомы, но даже ему было жутковато, когда они падали на лобовое стекло и только после этого исчезали, словно облачка пара, вылетающие в морозный день изо рта. Поэтому он первым увидел опрокинутый грузовик, лежащий на боку и перекрывающий половину проезжей части.

– Стой! – закричал он и, привалившись плечом к Эйху, схватился рукой за руль.

Машина вильнула в сторону.

Удар бампера пришелся по задним колесам грузовика, который со скрежетом развернулся на пол-оборота.

Эйх ударил ногой по педали тормоза, и машина неподвижно замерла на месте.

Улица впереди была свободна от призраков.

Андрей приоткрыл дверцу и, наклонившись, посмотрел назад.

Набережная была пуста, если не считать нескольких иноформов, занятых каким-то своим непонятным делом.

Андрей захлопнул дверцу и посмотрел на Эйха, который сидел неподвижно, судорожно вцепившись руками в обод руля.

– Ну и кто же оказался прав? – негромко спросил он.

Повернув голову, Длинный Эйх посмотрел на лейтенанта.

– Давай пока не будем обсуждать это, Джагг. – Он медленно покачал головой и раздвинул губы в напряженной, натянутой полуулыбке.

Город казался вымершим.

Несмотря на сумеречное освещение, ни в одном из окон домов, стоящих вдоль шоссе имени Нени Линна, не горел свет.

Перебои с электричеством могли быть следствием как воздействия запредельной реальности, так и банальной аварии на одной из городских подстанций, вызванной всеобщей неразберихой и паникой.

По краям проезжей части, выехав передними колесами на тротуар, стояли машины, брошенные, как могло показаться, в страшной спешке. По большей части это были маршрутные авто с длинными, затянутыми брезентом кузовами, используемые как общественный городской транспорт. Но изредка среди них попадались и легковые машины, принадлежавшие высокопоставленным чиновникам из аппарата Пирамиды.

Возле одной из таких машин, стоявшей с распахнутыми дверцами и треснутым лобовым стеклом, в луже крови лежал человек, одетый в дорогой коричневый костюм. Руки его были раскинуты в стороны, а голова запрокинута далеко назад. На остроносых начищенных до зеркального блеска ботинках посверкивали миниатюрные отражения Борха-2.

– Где все люди? – ни к кому конкретно не обращаясь, задал вопрос Эйх.

– Мертвы, – коротко ответил ему Андрей. – Прежде чем начать перерождение, запредельная реальность должна убить человека.

– Почему?

– Должно быть, мертвая плоть более податлива и менее агрессивна.

– А те, кого мы видели на набережной? – спросил Эйх. И быстро уточнил: – Я имею в виду не фантомы, а реальных людей.

– Должно быть, это те, кого запредельная реальность сочла непригодным материалом для осуществления своих замыслов.

– Они не подвержены воздействию запредельной реальности?

– После ее воздействия они превратились в растения. Это существа, лишенные разума и самосознания. Они уже никогда не смогут стать людьми.

– Выходит, в Сабате не осталось никого в живых? – спросил сидевший за спиной у лейтенанта Лантер.

– Те, кто остался жив после того, как по городу прошла первая волна запредельной реальности, должно быть, сидят по домам, – ответил ему Андрей. – В нынешней ситуации это самая правильная тактика. Дома человеку все хорошо знакомо, он помнит каждое пятно на полу, каждую трещинку на стене. Поэтому запредельной реальности куда труднее заставить его верить в то, чего на самом деле не существует. В особенности если в одной комнате находится не один человек, а целая семья. Но это только временное спасение. До тех пор, пока концентрация запредельной реальности вокруг не станет более высокой.

– И что тогда? – спросил Кадишш.

– Тогда уже начнут видоизменяться физические объекты. Любой, самый обычный на первый взгляд предмет будет таить в себе смертельную угрозу. Простое прикосновение к нему может спровоцировать начало процесса перерождения. Кроме того, за работу примутся и направляемые коллективным сознанием запредельной реальности иноформы.

– Если я правильно понимаю, то чем большее число людей втягивает в область своего коллективного сознания запредельная реальность, тем сильнее она становится? – спросил Лантер. – Так ведь, Джагг?

– Верно, – не оборачиваясь, кивнул Андрей. – Толчком к началу всей этой катастрофы послужил ввод в Гиблый бор, на территорию, занятую запредельной реальностью, отрядов из двух региональных Управлений внутренней стражи. Если бы этого не произошло, то нам, возможно, удалось бы удержать ситуацию под контролем.

– Нам – это кому? – решил уточнить Кадишш.

– Нам с вами, ребята, – обернувшись назад, сказал Андрей. – Больше некому.

– Запредельная реальность становится сильнее с каждым новым проглоченным ею сознанием, – сказал, продолжая начатую тему, Лантер. – А убить иноформа практически невозможно. Убив его, мы тем самым просто спровоцируем очередной цикл перерождения, после которого он трансформируется в нечто еще более кошмарное, нежели то, чем он являлся до этого. Получается, что запредельную реальность невозможно победить? Какой же в таком случае смысл пытаться сражаться с ней?

– Вы помните ту девушку-иноформа из группы профессора Кармера, которая встретила нас в Гиблом бору? – обращаясь одновременно ко всем, кто находился в машине, спросил Андрей.

– Конечно, – ответил ему все тот же Лантер. – Кажется, ее звали Мииз. Несмотря на свой, прямо скажем, жутковатый внешний вид, в целом она произвела на меня очень даже приятное впечатление.