13 октября пиратский флот бросил якорь в тогда уже заброшенном и пустынном порту Гуатулько. Там они оставались более недели. Больных переправили на берег, а Тоунлей с частью команды обыскивал окрестности в поисках добычи. Во время одной из таких «вылазок» они вошли в индейскую деревню (по всей видимости, это была деревня Санта-Мария-Гуатулько), но среди ее жителей испанцев не оказалось. Во время своего пребывания в Гуатулько буканьеры чинили паруса, пополняли запасы питьевой воды, заготавливали дрова и ловили черепах. 22 октября они покинули порт и вышли в море.

Восстановившись после лихорадки, буканьеры проследовали вдоль побережья за пирогами, которые были посланы вперед в надежде заполучить пленных. В период с 1 по 6 ноября пиратский флот зашел в Пуэрто-Анхель, где в двух лигах от берега буканьеры нашли скотный двор, поспешно оставленный людьми. Там они досыта наелись говядины, свинины и мяса птицы, а оставшуюся часть продовольствия перенесли на свои суда. Два пиратских каноэ достигли Акапулько в конце октября, где и были замечены испанцами. По пути назад для воссоединения со своими судами пироги два раза приставали к берегу во время сильного прибоя. Первый раз это произошло в устье реки (по всей видимости, Ометепек), где они, пополняя свои бочонки питьевой водой, были обстреляны наблюдавшими за ними испанцами. Второй же раз пираты пристали к берегу в лагуне, в которой усилиями испанцев, расположившихся у выхода из нее, оказались блокированными на два дня.

13 ноября большая группа буканьеров пришла на помощь своим товарищам по оружию, подойдя к берегу в районе дельты реки Ометепек, и прогнала испанцев, укрывающихся за импровизированным бруствером. Группа пиратов, высадившаяся на берег, захватила мулата, который рассказал о том, что недавно в порт Акапулько зашло некое судно. Услышав об этом, Тоунлей, который был недоволен своим кораблем, стал строить амбициозный план по его захвату. Вечером 17 ноября Тоунлей в пределах видимости очертаний города на 12 каноэ со 140 людьми отчалил от своего судна и на следующий день высадился в Пуэрто-Маркес. В ночь с 19 на 20 ноября пираты на веслах прошли мимо внутренней гавани Акапулько и собственными глазами увидели желанное судно, стоящее на якоре прямо напротив замка Сан-Диего.

Тоунлею стало ясно, что увести корабль, не будучи при этом атакованным со стороны форта, было невозможно, так что он был вынужден довольствоваться тем, что увидел предрассветный ландшафт города и замка перед возвращением на борт своего корабля. Затем пираты в непосредственной близости от берега проследовали вдоль побережья к западу от Акапулько, совершили набег на деревню Петатлан, прошли мимо Зихуатенейо (23 ноября), а в Икстапе они пополнили свои запасы говядиной и захватили караван с провизией. В Икстапе буканьеры также взяли мальчика-мулата, которого в дальнейшем Сван оставил себе в качестве слуги. Роблес в своем дневнике говорит, что весть о том, что враг находится у Колимы, достигла Мехико 19 ноября. Возможно, буканьеры выслали вперед каноэ.

Между тем в Мехико вице-король был проинформирован о действиях пиратов и предпринял шаги для защиты манильского галеона. Он приказал адмиралу Исидру Атондо Антильону, который только что возвратился из экспедиции по добыче жемчуга в Нижней Калифорнии, незамедлительно выйти в море навстречу галеону, ожидаемому из Китая, и эскортировать его. Атондо 25 ноября вышел из порта Матанчел и через три дня подошел к мысу Сан-Лукас, где по удивительному совпадению уже стоял только что прибывший манильский галеон «Santa Rosa» («Санта-Роза»). Два судна пересекли залив, 8 декабря достигли берегов Салагуа, затем 18 декабря они подошли к Зихуатенейо и 20 декабря прибыли в порт Акапулько. Как им удалось избежать встречи со Сваном и Тоунлеем, которых они должны были обойти с юга от Салагуа, по сей день остается тайной. По всей вероятности, они под покровом ночи с 9 на 10 декабря смогли друг за другом незаметно проскользнуть мимо этих мест. В Мексике спасение манильского галеона считали чудом.

11 декабря пиратский флот вошел в Салагуа, и утром следующего дня 200 человек, высадившихся на берег там же, в рукопашном бою наголову разбили «большой» отряд противника. Взятые в плен испанцы, давшие врагу практически бесполезную информацию о сельской местности, ни словом не обмолвились о том, что манильский галеон всего три дня назад покинул залив. Несмотря на то что буканьерам недоставало хорошего дознавателя и они не получили информацию о галеоне, от мысли о богатой добыче, поджидавшей их в городе, они были в прекрасном расположении духа. 16 декабря пираты покинули Салагуа и, выстроив свои суда вереницей на расстоянии 30 миль от берега, взяли в блокаду мыс Корриентес. Тоунлей с частью команды на четырех каноэ направился на поиски продовольствия в Валь-де-Бандерас.

На берегу десант был атакован испанцами и в завязавшейся схватке потерял четырех человек убитыми, уничтожив при этом 18 противников. 28 декабря буканьеры были вынуждены снять блокаду и спуститься к заливу Чамела для пополнения запасов питьевой воды и древесины, в то время как Тоунлей с 60 соратниками оставался на берегу и обыскивал местность в поисках добычи. 11 января 1686 года флот вернулся на север и вошел в Валь-де-Бандерас.

После шести дней, проведенных в Бандерасе, в течение которых пираты забивали и солили говядину на глазах у «прекрасной компании» испанцев, буканьеры разделились на две группы. Сван и его люди, полагая, что манильский галеон уже успел миновать эти воды, избежав, таким образом, встречи с ними, необоснованно возлагали вину на Тоунлея за то, что тот напрасно потерял драгоценное время в Акапулько, вместо того чтобы провести его в поисках продовольствия. Сван планировал совершать набеги на побережье к северу от Бандераса, в то время как Тоунлей полагал, что более продуктивными будут рейды на юге. Не придя к единому мнению, два капитана разошлись и 17 января покинули залив Бандерас, направив свои суда в противоположные стороны. Каждый из них имел по одному кораблю и небольшому барку. При этом команда Свана насчитывала 200 человек, а Тоунлей имел в своем распоряжении 120 пиратов.

С точки зрения пиратов, выбор Свана плыть на север был серьезной ошибкой. 30 января 1686 года его суда бросили якорь за островами Масатлан (неверно названные острова Чаметли, но достаточно точно описанные Дампье в его воспоминаниях («Новый вояж вокруг света»)). Там Сван, взяв 100 человек из своей команды и рассадив их по каноэ, направился вдоль побережья на север и прошел около 30 лиг. Они высаживались в нескольких пунктах, но, к сожалению, вопреки их ожиданиям, здесь не было ни богатых шахт, ни городов, а весь рогатый скот был уведен в глубь материка.

12 февраля 80 пиратов высадились на берег в устье реки Чаметла (или Балуартэ) и пешком проследовали в Росарио, где украли 80 или 90 бушелей [6] кукурузы. 21-го числа 70 пиратов были посланы в Рио-Гранде-де-Сантьяго и от схваченного там испанца узнали о существовании города Сентикпак, находящегося в 15 милях в глубь страны. Сван, который все еще очень нуждался в пополнении запасов продовольствия для своего предстоящего круиза через Тихий океан, на восьми каноэ с командой в 140 человек поплыли вверх по реке и далее сухопутным путем добрались до города Сентикпак и 26 февраля захватили его, не встретив сопротивления. Там они нашли большое количество кукурузы, начали перевозить ее на лошадях к своим каноэ. Пока пираты перевозили кукурузу, большой отряд испанцев из засады перестрелял 50 буканьеров, что составляло четвертую часть всей команды Свана. Те же, кому посчастливилось выжить, добрались до каноэ и на веслах вернулись к своим кораблям. Сван еще до сражения освободил 20 пленников, но еды не было, и пираты умирали от голода и ели собак, кошек и лошадей.