Я вызвал Белого, потом Пурциладзе. Там пока нормально. А вот Мокерия вызвал меня сам.

– Товарищ лэйтенант, немцы ведут сильный артиллерийский огонь. Напротив нас замечено скопление пехоты противника. Наблюдали несколько лодок и плотиков. Какие будут приказания?

– Продолжать наблюдение. При попытке форсирования открывать огонь без приказа. Если немцам удастся зацепиться за ваш берег, докладывать немедленно! Ясно?!

– Так точно.

– Удачи, сержант.

Я отключился и приказал ординарцу вызвать Тигра.

– Тигр, здесь Кит. Немцы накапливаются на правом фланге. Будь готов поддержать Мокерию. На левом пока тихо, но я опасаюсь именно его. Так что придётся тебе раздвоиться.

– Понял вас, Кит. No pasarán comandante[12].

– No pasarán!

Немцы снова пошли вперёд. И на этот раз бардака не было. Двигались перебежками, стреляя на ходу. Только непонятно в кого. Часть расползлась по склону, залегла и начала обстреливать наш берег и ДОТ. Другие бежали к мосту и пытались преодолеть его бегом. Многие бросались в воду и, кажется, собрались преодолеть реку, прячась за мостом и держась за него же. А что, умно. Как раз этих скромняг, которые прячутся от хороших людей, и ждал третий станковый пулемёт. В отдельном окопе на гребне.

И всё-таки, как я ни ожидал, что немцы сумеют переправить на наш берег крупные силы пехоты, это случилось внезапно. Вот только что всё было под контролем и вдруг… Видимо, получив приказ, немцы рванули по мосту. Толпой. Одновременно на берег против правофлангового ДОТа выскочили несколько танков и начали бить по амбразурам. Под их прикрытием пехота кинулась к воде, таща лодки, доски и прочие плавсредства.

А на левом фланге началась полновесная атака силами до роты пехоты при поддержке нескольких, хоть и малокалиберных, миномётов. Причём уже по нашему берегу. Танки снова пошли к переправе, на этот раз не пытаясь оттаскивать технику, а, наоборот, прикрываясь ею. Высунутся из-за сгоревшего собрата, выстрел, и назад. Опять высунутся и снова назад. Потом рванутся к следующему укрытию. И так почти десяток машин.

Теперь в бой вступили почти все наши силы. Вели дуэль с танками орудия. Раскалялись от непрерывной стрельбы пулемёты в казематах и их собрат на берегу. Справа возникла серьёзная обстановка, несколько T-III не давали нормально работать нашим пулемётам, а пехота хоть и с трудом, но приближалась к берегу. Придётся пустить в бой кавалерию.

– Тигр, здесь Кит. Нужна помощь справа. Там танки нашим пулемётчикам стрелять не дают. Справитесь?

– Так точно. Идём к Мокерии.

Через три минуты я наблюдал быстрый бой нашего трофея с немецкими танками. Для начала Рамон выскочил из-за ДОТа прямо перед ними, практически в лоб. Прежде чем немцы сообразили, что это не их удачливый камрад, он влепил два снаряда в лоб одному танку и отскочил назад, за бетонную глыбу укрепления. Дальше он действовал как в старом вестерне. Выскочил, пальнул, отскочил. То с одной стороны, то с другой. На пару минут даже я увлёкся, пытаясь угадать, откуда он высунется на этот раз.

Потом я отвлёкся на левый фланг. Пока что и Пурциладзе, и всё ещё безымянный старшина держались. По докладу из укрепления часть немцев пошла в обход по большой дуге, надеясь выйти к ним в тыл. А тут снова начался артобстрел. На позициях Белого встают столбы огня, земли, дыма и пыли. Подразделения ещё не вступили в бой, а уже наверняка несут потери. Додумать я не успел, загудел телефон.

– Товарищ лейтенант, сержант Белый ранен!

– Серьёзно ранен? В каком он состоянии?

– Осколком в грудь. Он без сознания и дышит тяжело. Что нам делать?

– Приготовиться к бою. Я скоро буду у вас.

Вызвал Зимина. Тот прибежал быстро, понимая, что просто так я его звать не буду.

– Принимай командование в АППК. Что делать, знаешь. Я буду на связи. Корду я забираю с собой.

– Есть.

Старшина, ничего больше не спрашивая, занял место у перископа и начал отдавать команды. Вот сразу видно профессионального артиллериста, не мне чета. Забрав с собой ординарца и санинструктора, я побежал к позициям. Белый выглядел плохо – осколок сильно разворотил грудь. Правда, санинструктор сказал, что сержант отделался относительно легко: сердце и лёгкие не задеты, а остальное зарастёт, лишь бы заражения не было. Он наскоро перебинтовал рану и вместе с тремя бойцами потащил моего зама в ДОТ.

В качестве НП сержант использовал просторный блиндаж в три наката. Он пока выдерживал обстрел, а главное – рация работала. Разглядывая в бинокль бой вокруг левофлангового укрепления, я вызвал комиссара.

– Тигр, здесь Кит. Как у вас?

– Порядок, командир. Двоих подбили, третьего покалечили, четвёртый сам уполз. Сейчас проконтролируем пехоту в реке – и всё.

– Добро. Потом иди к нам, тут становится жарко. Да, Андрей, Михалыча в грудь ранило, я сейчас на НП.

– Понял, командир. Держитесь.

Не успел я положить наушники, как раздался крик:

– Воздух!

Вот чёрт, серьёзно немцы обозлились. Это же с шести, можно сказать, утра второй налёт. И третий артобстрел. Уважают!

Пикировщиков на этот раз было всего два десятка. И «мессеров» прикрытия столько же. Все мои бойцы с надеждой смотрели в небо, надеясь на наших соколов. Как они утром люфтваффе уделали, любо-дорого вспомнить. Не забыли о нас и на этот раз. На истребители свалилась четвёрка, на «лаптёжников» ещё одна. Я только успел подумать, что на этот раз наших маловато, как из облаков выскочили ещё две пары и набросились на увлёкшихся первой группой немцев.

Бомбы опять упали где попало. Учитывая точность бомбометания у Ju-87, нам здорово повезло. Лётчикам точно надо будет проставиться. Потом, когда всё закончится. Вообще-то мне придётся ограбить винный ларёк, стольким я уже про себя пообещал выставить бутылку. Воздушный бой перемещался в сторону противника, а вот слева дела шли всё хуже. Похоже, немцы продолжают переправлять на нашу сторону людей и средства поддержки. Я только что ясно слышал пушечные выстрелы.

Телефонная связь с Пурциладзе всё ещё работала.

– Сержант, доложите обстановку.

– Товарищ лейтенант, немцы подтащили два орудия и бьют по амбразурам. Один из пулемётов повреждён. Среди гарнизона ДОТа трое раненых. В прикрытии ранены практически все, хотя тяжёлых пока нет.

– Сержант, слушай приказ. Оставить ДОТ и идти на соединение с нами. Затворы с пулемётов снять. Патронов и гранат взять сколько сможете. Вход в укрепление заминировать. Выполняйте.

– Есть, товарищ лейтенант.

Странно было отдавать такой приказ, но свою роль укрепление уже отыграло. Теперь, когда немцы уже на этом берегу, держать там людей бессмысленно, только погибнут зря. А здесь каждый ствол будет на счету. Спустя четверть часа гарнизон и бойцы старшины стали отходить. Их прикрывал пулемёт и тот, кто лежал сейчас за ним, оставался почти на верную смерть.