- Как же ты очутилась в Коринфе?

- Когда стало окончательно ясно, что восстание обречено на поражение, то мой отец уговорил знакомого купца, чтобы тот перевёз его семью в Коринф, - ответила Гермонасса. - Отец остался в Клазоменах, чтобы защищать город от персов. Они взяли Клазомены штурмом. Отец был ранен, но сумел спастись. Он тоже перебрался в Коринф. Здесь живёт немало беглецов из Ионии.

Опять повисло молчание.

- Утром я пойду к Эвенету, - наконец сказал Фемистокл. - Я знаю, он честный и благородный человек. Постараюсь убедить его, что защищать от персов нужно не Истм, а всю Элладу. Если Эвенет проникнется моим стремлением не допустить варваров в Элладу, тогда он будет разговаривать с правителями Лакедемона иначе.

Вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом листвы на деревьях, доносившимся через открытое окно. С моря дул сильный ветер.

- А если Эвенет не проникнется твоим стремлением победить персов на дальних рубежах? - спросила Гермонасса.

- Тогда придётся искать другого спартанца, обладающего весом в Лакедемоне, чтобы заполучить его в союзники, - помедлив, ответил Фемистокл.

- Жаль, что я не мужчина, - вздохнула Гермонасса, - тогда бы от меня было больше проку.

- Судьба распорядилась, чтобы ты была женщиной, а не мужчиной, - промолвил Фемистокл. - Порой именно женщина оказывается настолько прозорлива, что выводит из затруднения даже умудрённых жизненным опытом старцев.

И он рассказал историю о том, как изгнанный из Спарты царь Демарат два года тому назад прислал своим согражданам странное письмо. Вернее, не письмо, а навощённую табличку, на которой не было написано ни строчки. Спартанские старейшины долго думали над тем, что может означать это послание, но так ничего и не придумали. И только Горго, жена царя Леонида, догадалась, в чём дело. Она посоветовала счистить с медной дощечки воск. Воск счистили, и под ним оказались слова, нацарапанные чем-то острым на меди. В своём послании Демарат предупреждал спартанцев о том, что Ксеркс собирает войско для похода на Элладу.

- Тогда тебе лучше взять в союзницы Горго, - засмеялась Гермонасса. - Уж она-то, конечно, имеет вес в Спарте! После случая с письмом Демарата спартанцы наверняка прониклись к жене Леонида огромным уважением!

- К сожалению, даже при всем уважении к Горго власти Лакедемона не позволят ей председательствовать в синедрионе, - покачал головой Фемистокл.

… Этот разговор с самого начал а не заладился, Фемистокл, попытавшийся прижать Эвенета к стенке доводами о двуличии спартанских властей, ожидал совсем иной реакции. Эвенет не стал отпираться и подтвердил, что властители Спарты и Коринфа сговорились втайне от афинян и их союзников не посылать войско дальше Истма. Но сам Эвенет к этому решению никакого отношения не имел.

- Если ты, Фемистокл, у себя на родине первый среди граждан, то я в Спарте даже не пятый, - молвил Эвенет. - К тому же вся спартанская знать делится на две категории: правители государства и предводители войска. Так вот, я - полководец, а не правитель.

Раздосадованный Фемистокл заметил, что спартанцы поступают удивительно неразумно:

- Общеэллинским войском распоряжаются лакедемоняне, не сведущие в военном деле. В синедрион же спартанцы посылают полководца, который ни за что не отвечает и ни в чём не смыслит.

- Мне даны указания, как действовать, - защищался Эвенет. - Большого ума не надо, чтобы проводить голосования.

- А как быть с фессалийцами? - напирал Фемистокл. - Скопады и их союзники рассчитывают на помощь войск Коринфского союза.

- Я передам просьбу Скопадов эфорами старейшинам в Спарте, - кивнул Эвенет. - Со своей стороны я сделал все, что мог!

Фемистокл уже было расстроился, не видя никакой возможности подействовать на Эвенета, чтобы в нём разгорелось желание пойти наперекор тайным замыслам спартанских властей. Но неожиданно тот заговорил о Гермонассе. От Фемистокла не укрылось то, с каким восхищением и даже благоговением отзывается о гетере Эвенет.

Смущаясь и краснея, как юнец, спартанец стал просить Фемистокла устроить ему встречу с Гермонассой.

- Когда ты едешь в Спарту? - спросил Фемистокл.

- Послезавтра.

- Почему ты не обратишься с этим к Адиманту?

- Адимант ненавидит Гермонассу! Ты же слышал, как она о нём отзывается.

- Я постараюсь помочь тебе, друг мой, - промолвил Фемистокл, радуясь в душе, что, может быть, через чары Гермонассы он сможет влиять на Эвенета.

Гетера выслушала Фемистокла, не спуская с него внимательных глаз. Понятна ли ей её задача? Конечно, понятна! Она сделает всё как надо. Ей ли не знать, как очаровывать мужчин! Этим делом она занимается с двадцати лет.

- А ты сетовала, что не родилась мужчиной, - сыронизировал Фемистокл. - Тогда Эвенет увлёкся бы другими женщинами, у которых в голове были бы украшения и наряды, а не мысли о спасении Эллады.

- А если бы вместо меня Эвенет возжелал бы твою жену, Фемистокл, как бы ты поступил? - с коварной улыбкой спросила Гермонасса.

Фемистокл мигом догадался, что стоит за этой фразой.

Он привлёк Гермонассу к себе и, глядя ей прямо в глаза, произнёс:

- Если ты думаешь, что мне безразлично, какие мужчины кроме меня будут дарить тебе ласки и комплименты, то ошибаешься. Однако без твоей помощи, моя богиня, мне теперь не обойтись. Если Эвенет глух к доводам разума, пусть капризный Эросподтолкнёт его к нужному для меня пути.

Гермонасса прижала палец к губам Фемистокла.

- Можешь не продолжать, - промолвила она. - Я сумею сделать Эвенета рабом своих чар. Я даже горда тем, что наконец-то моё ремесло гетеры послужит великому делу, а не обычному утолению мужской похоти.

Гермонасса сдержала своё слово. Вскоре Эвенет стал совсем другим человеком. Встретившись с Фемистоклом накануне своего отъезда в Лакедемон, он завёл речь о том, что если бы у него было хотя бы два таланта серебра, то, пожалуй, удалось бы убедить кое-кого из эфоров в необходимости оказания помощи фессалийцам.

- А я-то думал, что лакедемоняне почитают Аресаи Нику, ни во что не ставя Плутоса, - сказал удивлённый Фемистокл.

- Я тоже раньше думал, что самые красивые женщины живут в Спарте, но после встречи с Гермонассой изменил своё мнение, - вздохнул Эвенет.

Фемистокл развил кипучую деятельность и сумел раздобыть у своих коринфских друзей необходимые два таланта. Причём половину этой суммы ему одолжила Гермонасса.

Эвенет уехал в Спарту, пообещав Фемистоклу в случае успеха отправить к нему гонца с дубовым листом. Если гонец привезёт лист платана, значит, спартанское войско в поход не выступит.

Неокл, отец Фемистокла, первым браком был женат на незнатной женщине из Колиадского дема. От этого брака у него было трое дочерей, из которых две умерли ещё во младенческом возрасте. Третья дочь, родившаяся в месяце фаргелионе, в честь этого была названа Фаргелией.