– Ну да, все ясно.

– Возможно. Другой параграф Акта определяет агента иностранного ведомства как любое частное лицо, компаньона, объединение или корпорацию, которые действуют или работают в качестве представителя иностранного субъекта, а иностранный субъект определяется как правительство иностранной державы, лицо, постоянно проживающее за границей, или любое иностранное деловое сообщество, компания, объединение, корпорация или политическая организация.

– Повторите, пожалуйста.

Фэбээровец исполнил просьбу Вульфа. Тот в ответ покачал головой:

– Не знаю. Не думаю, что я должен регистрироваться в соответствии с этим Положением. Я работаю сейчас только на молодую женщину по имени Нийя Тормик. Она иностранка. Но она не деловое сообщество, не компания, не объединение, не корпорация и не политическая организация, и в данное время постоянно за границей не проживает.

– Где она?

– Перед вами.

Фэбээровец посмотрел на Нийю, внимательно её изучая. Затем он перевел пристальный взгляд на Вульфа. Наконец, медленно покачав головой, он объявил:

– Я тоже ничего не могу сказать. Мне ещё не встречались подобные случаи. Я должен посоветоваться с Генеральным прокурором. Позже я сообщу вам его мнение.

Он с достоинством поклонился, повернулся и вышел из кабинета.

Я хихикнул.

Кремер поднял руки, словно собираясь всплеснуть ими, и тоже направился к двери. На полпути он остановился и провозгласил:

– Я все слышал и не верю ни единому слову. Даже запиши я его слова на пластинку и проигрывай их себе каждый день, я все равно не поверю. Однако в силы правопорядка я верю. Пошли, Стеббинс. Прихватите с собой перчатку и ту штуку тоже. Мисс, завтра в восемь тридцать утра к вам на квартиру придет наш сотрудник, чтобы проводить вас в полицейское управление. Вы будете дома?

Она ответила, что будет, и Кремер, вместе с сержантом, следующим за ним по пятам, покинул кабинет.

Вульф налил себе пива и выпил. Я скрыл зевок. Нийя Тормик спросила, наморщив лоб:

– Может, с моей стороны было глупо все признать? С другой стороны, могла ли я поступить иначе?

Вульф вытер губы, откинулся в кресле и посмотрел на нее:

– Так или иначе, вы поступили правильно. Надеюсь, вы сказали правду?

– Да.

– А история, рассказанная Фабером, которую вы подтвердили и которая обеспечивает алиби вам обоим, тоже правда?

– Да.

– Вы, наверное, понимаете, что, не будь у вас этого алиби, вас сейчас могли арестовать и предъявить обвинение в убийстве?

– Понимаю.

– Вы знали, что Ладлоу – британский агент?

– Да.

– А то, что Фабер – германский агент?

– Тоже знала.

– А вы или мисс Лофхен – тоже агенты?

– Нет.

– Вам известно, кто убил Ладлоу?

– Нет.

– А какие-нибудь предположения на этот счет у вас имеются?

– Нет.

Вульф метнул взгляд в сторону, где сидела Карла.

– Мисс Лофхен, это вы убили Ладлоу?

– Нет, сэр.

– А кто это мог сделать, по-вашему?

– Даже не представляю, сэр.

Вульф вздохнул.

– Теперь вот что. Поговорим об остальных. Я имею в виду мистера и миссис Милтан, Дрисколла, Гилла, Баррета, мисс Рид, мадам Зорку. Вам что-нибудь известно о том, был ли кто-нибудь из них хоть как-то связан с Ладлоу, по делам политики или лично?

Нийя подняла глаза на Карлу и снова перевела взгляд на Вульфа. Затем открыла рот, снова закрыла и только потом сказала:

– Не знаю, насколько тесно они могли быть связаны. Они все знали друг друга. Мы сами не так долго работаем в школе Милтана.

– С Ладлоу и Фабером вы познакомились в школе Милтана?

– Да.

– Как вы узнали, что они иностранные агенты?

– Ну как… они мне сами сказали.

– Вот как. Просто так взяли и сказали?

– Они… ну, просто сказали, и все.

Нийя улыбнулась Вульфу.

– В определенных условиях… я хочу сказать, мужчина может кое-чем поделиться с девушкой, если обстановка тому благоприятствует.

– Вы были настолько близки с мистером Ладлоу? И с мистером Фабером?

– О, нет, нет. – Ее подбородок чуть вздернулся. – Вовсе не так близки.

– Еще они вам признались… ну да ладно. Итак, вы утверждаете, что вы не правительственный агент. Может, вы политический представитель? Вы приехали сюда с политической миссией?

– Нет.

– А вы, мисс Лофхен?

– Нет, сэр.

– Вы обе лжете.

Они так и уставились на него. Нийя вздернула подбородок. Глаза Карлы сузились, хотя и не настолько, чтобы не видеть, что творится вокруг.

– Мисс Лофхен, – резко сказал Вульф, – для интриганки вы на редкость неловки. С тех пор, как вы вошли в мой кабинет, вы дважды взглянули на книжную полку, на то самое место, где стоит «Объединенная Югославия». Я знаю, что вы спрятали туда одну бумагу. Я сам её оттуда вытащил и переложил в другое место.

Нийя по-прежнему не спускала глаз с Вульфа, но и только, зато Карла подскочила с побледневшим лицом, и бессвязно залепетала:

– Но я… Я только хотела…

– Знаю. – Вульф остановил её жестом ладони. – Вы хотели только оставить её там на некоторое время для пущей сохранности. Там, куда я её спрятал, она даже в большей безопасности. Я упоминаю об этом только потому…

– Где она?

Глаза Нийи Тормик были похожи на две шпаги, пронзающие Вульфа насквозь, а голос разил словно кинжал. Она вскочила и оказалась возле его стола так неуловимо быстро, что её движения напомнили мне Милтана, когда он продемонстрировал мне выпад со своей чемпионской шпагой.

– Где она?

Тут она повернулась, потому что Карла подбежала к ней и схватила за локоть. Нийя тряхнула рукой, пытаясь высвободиться, но Карла только крепче ухватила её локоть и отрывисто заговорила:

– Нийя! Нийя, сядь на место! Нийя, ты же знаешь…

Нийя в ответ разразилась потоком слов, для которых, попытайся я что-то записать, я все равно не подыскал бы подходящих английских букв. Ее подруга не осталась в долгу, но её речь была менее неистовой – Карла вполне владела собой.

– Я, между прочим, понимаю по сербско-хорватски, – заметил Вульф.

– О! – воскликнули они в один голос.

Вульф кивнул:

– Мне довелось пожить в Югославии. В свое время я немного поработал на австрийское правительство – я был тогда слишком зелен и не понимал, что этого не стоит делать. В 1921 году я все ещё был в вашей стране, и удочерил там одну девочку…