– И когда твой клиент…

– С минуты на минуту.

– А ты готова?

– Да.

По крайней мере, она была готова на 50 %, после того как переоделась в кимоно.

– А телефон установила? – спросил Грант.

– Я не хочу входить туда одна. Сделаю, когда поднимусь со Стивом.

– Будь осторожна. У него может снести башню, когда он поймет, что ты собираешься его снимать.

– Постараюсь.

Полицейский с трудом выпрямился и спустил воду. Шум ее вновь вызвал у него рвотный позыв. Он открыл кран, наклонился, прополоскал рот и отплевывался до тех пор, пока желчь не перестала жечь ему язык.

За окном было уже темно, а в доме еще темнее.

В свете свечи, стоящей на раковине, Грант изучил в зеркале свое отражение. Рассеянный свет должен был бы омолодить его лет на десять, но он выглядел еще хуже, чем раньше, – похудевшим, мертвенно-бледным и покрытым потом.

Глазницы напоминали темные провалы.

Головная боль не прекращалась – казалось, что его лобную долю засунули в кухонный комбайн.

– Сколько времени, Пейдж?

– Шесть пятнадцать.

Сквозь боль и туман Мортон ощутил отдаленную, но очень настойчивую, тревогу, хотя ему понадобилось несколько минут, чтобы понять ее причину.

Он выбрался из ванной на кухню и здесь оперся о кухонный стол, на котором его ждал телефон. Повсюду горели свечи – в гостиной, в столовой и по крайней мере полдюжины освещали теплым светом кухню.

– Стю должен был позвонить мне пятнадцать минут назад, – сказал Грант, взяв трубку.

Он несколько раз нажал на кнопку включения.

Ничего не произошло.

Детектив попробовал еще раз – теперь он давил так долго и так сильно, что его ногти побелели от напряжения.

С таким же успехом он мог пытаться включить кирпич.

Наконец он оставил телефон и опустил голову на стол, на мгновение ощутив облегчение от прикосновения прохладной поверхности.

– Грант, что стряслось?

– Аккумулятор сдох.

– То есть твой друг не может до тебя дозвониться?

– Ну да.

– Так позвони ему с моего.

– Я не помню его телефон наизусть, а в интернете его нет.

– И что же нам делать?

Грант оторвал голову от стола.

Ему казалось, что кто-то копается в ней отверткой.

– Не знаю. Это был наш единственный шанс.

Пейдж подошла к брату и положила прохладную руку ему на затылок.

– Пробьемся, – сказала она.

В холле послышался шум – кто-то барабанил в дверь. Казалось, что от ударов все здание ходит ходуном.

– Это, наверное, Стив, – предположила Пейдж.

От отчаяния, изнеможения и страданий Грант зашелся в кашле.

Но сейчас не время для боли.

Он заставил себя встать.

– Я буду в чулане возле бара.

Софи чуть не подпрыгнула, когда завибрировал телефон.

Она взглянула на имя звонившего:

«Стю Франк»

Потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, кто это – вечно шифрующийся частный детектив, которого они с Грантом использовали пару раз. Если она правильно помнила, бывший сотрудник правоохранительных органов. Шесть или семь лет назад его слили из-за скандала, связанного с несколькими детективами и опрометчивым выбросом на рынок конфиденциальной информации по демпинговым ценам. Даже во время кратких контактов Бенингтон было некомфортно с ним работать. Этого мужчину окружала аура, от которой кожа покрывалась пупырышками.

«И какого черта тебе может быть нужно?»

– Сейчас правда не могу говорить, Стю, – тихо прошептала она в трубку.

– У меня есть кое-что для Гранта, но я не могу до него дозвониться, – сообщил звонивший.

– Я его напарник, а не мамочка.

– Как скажешь, но на самом деле для него ты практически как мать. Так вот, у меня есть инфа по его полусумасшедшему запросу, который я получил от него после обеда. Я пытался до него дозвониться, но он не берет трубку.

Софи стало интересно.

– И когда, ты говоришь, ему нужна была эта информация? – уточнила она.

– Срок истек две минуты назад. В шесть. Он был очень категоричен. Я звонил ему пять раз, но телефон сразу же переключается на голосовую почту. Этот дом связан с каким-то расследованием или как?

Софи не знала, что ему отвечать, и сказала просто: «Да».

– Грант сейчас с тобой?

– Нет, но я собираюсь встретиться с ним позже.

Сквозь стекло Бенингтон увидела нечто, напоминающее фары «Краун Вик», вползающее на парковку рядом с черным вэном.

– И что же мне делать с этим файлом?

Софи открыла сумочку, достала бумажник и положила десятку на стол.

– А ты сейчас где?

– Кафе «Вита» на Холме.

Детектив выскользнула из кабинки.

– Встретимся там через двадцать минут, – сказала она.

С Доббсом она столкнулась в дверях.

– Давай выйдем, Арт.

Они оказались под моросящим дождем.

– И в чем дело, Софи?

Арт Доббс со своей проклюнувшейся лысиной и выпирающим животиком не очень походил на крутого копа, но под заношенным практически до дыр дешевым костюмом скрывался отличный стрелок и один из лучших детективов, с которыми Беннингтон доводилось работать.

– Сеймур, Тальберт и неизвестный сидят в одной из кабинок возле окна, – рассказала она. – Останься с ними.

– А ты что, уезжаешь?

– Мне позвонили по поводу Гранта.

– А я думал, что он болен.

– Я в этом не уверена.

– Во что-то влип?

– Пока не знаю. Я позвоню.

– У нас с женой столик заказан в «Канлисе».

Софи уже шла в сторону своего «Трейлблэйзера».

– За мной не заржавеет, – бросила она через плечо.

– Уж надеюсь.

– Напиши, когда они тронутся с места. Я буду в городе.

Грант, спотыкаясь, добрался до чулана, залез внутрь и закрыл за собой дверь.

Уселся на пол.

Подтянул колени к груди.

Обхватил голову руками.

Боль была такой, что ее можно было услышать – она ритмично пульсировала в тишине, как литавры. Мортон не мог понять, как Пейдж в полном одиночестве смогла продержаться здесь целых три дня. За те годы, что они жили вдали друг от друга, образ младшей сестренки в его памяти заменил образ наркоманки, бестолочи, а теперь еще и проститутки. Оказалось, что легко забыть ту маленькую девочку, которая нежно гладила его по волосам, когда слезы, сдерживаемые в течение всего дня, проливались поздно ночью. И эти приглушенные всхлипывания, которые он старался заткнуть подушкой. Она была гораздо сильнее, чем он сможет когда-нибудь стать.