И сразу же мальчик подумал о том же, о чем и Сирена: два вулкана охраняют вход в бухту, где спрятана «Рана». Если рухнут прибрежные скалы, перекрыв большими валунами реку Смерти, то их фрегат окажется запертым в бухте. Похороненным! Капли пота выступили на верхней губе Калеба.

— Завтра перед дождем, когда менеер уедет в свой офис, поезжай верхом к бухте и посмотри, все ли там в порядке с «Раной», — сказала девушка, надеясь отвлечь мальчика от мрачных предчувствий. — А затем поезжай вдоль берега вниз по реке и посмотри свободен ли проход в море. Хотя я не сомневаюсь, что все в порядке.

Мысли о «Ране» отвлекли мальчика. Лицо его засияло. Если Сирена говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть. Ребяческая вера светилась на его лице.

— Хорошо. Я все сделаю, как ты сказала, Сирена! Как хочется снова увидеть корабль!

Калеб явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Обитая в этом богато обставленном доме, одеваясь в тонкие, из льняного батиста рубашки и обуваясь в блестящие жесткие башмаки, юнга мечтал о море и качающейся под ногами палубе.

Сирена молилась, чтобы ее уверения оказались правдой. Если «Рана» будет заблокирована в бухте, то это приведет лишь к одному — к провалу ее мстительных планов. А тогда лучше умереть!

* * *

Уже наступал вечер, а задвижку на дверь так и не поставили. Сирена была вне себя от гнева. Кто виноват? Экономка или Риган ван дер Рис? Если бы ей пришлось держать пари, она решила бы, что виноват Риган. Фрау просто выполняла распоряжения хозяина. Очевидно, приказа юфрау недостаточно.

Резко постучав в дверь из тикового дерева, Сирена замерла в нетерпении. Дверь открыл сам хозяин с бокалом в одном руке, и с душистой сигарой — в другой. Он насмешливо улыбнулся, уловив еле сдерживаемый гнев на лице девушки.

— Знаете, — сказал он просто, — я уверен, что мы могли быть друзьями. Как… благоразумно с вашей стороны нанести мне визит. И без четок! — Риган шутливо помахал сигарой.

Сердце Сирены подпрыгнуло в груди. Никогда еще ей не приходилось встречаться с таким мужчиной. Она ощущала его обаяние, силу, мужественность; все в нем казалось необыкновенно волнующим и привлекательным. Взяв себя в руки, девушка вспомнила, что, собственно, привело ее сюда.

— Я хочу, чтобы на моей двери поставили задвижку! — потребовала Сирена. — Крепкую железную задвижку, — медленно произнесла она, четко выговаривая каждое слово, чтобы не возникло никаких сомнений по поводу серьезности ее требований.

Голубые глаза Ригана чуть сузились. Он поднес серебряный бокал к губам и неторопливо начал пить, не отрывая при этом взгляда от раскрасневшегося лица взволнованной невесты, затем решительно опустил бокал на стол и взял в рот сигару. Пахучее облако дыма расползлось по комнате.

— Задвижка вряд ли помешает мне войти в вашу комнату, если, конечно, я захочу туда войти. Но я не имею желания делать этого. Пока. И хочу, чтобы вы это ясно представляли, — насмешливо произнес он.

Сирена вздрогнула, как будто ей отвесили пощечину. Она еле сдерживала себя, и ее бездонные зеленые глаза потемнели от гнева.

— Если, — тихо произнесла она, — кто-то в этом доме вздумает без приглашения войти в мою комнату, я буду вынуждена…

Риган прервал ее. Глаза его смеялись, но голос был невозмутимо-насмешливым:

— Вы будете вынуждены взять четки и усиленно молиться, чтобы какая-нибудь волшебная сила разверзла небеса и поглотила непрошеного гостя. Моя дорогая сеньорита, позвольте мне повторить: никакие железные засовы, никакие магические молитвы над четками не сдержат меня, если я захочу войти.

Голубые глаза остановились на бокале, который он машинально взял со стола. Сирена также безотчетно смотрела на этот предмет. Загорелая сильная ладонь Ригана сплющила серебряные бока ни в чем не повинного бокала.

Глаза их встретились.

Ей хотелось наброситься на этого человека, бить, царапать его, хотелось заставить его считаться с собой, хотелось разодрать в кровь его красивое насмешливое лицо. Как смеет он думать, что может запугать ее, демонстрируя свою силу!

— Будет интересно посмотреть, как вы ломаете закрытую дверь. Я думала, что человек вашего склада характера и воспитания окажется выше этого. В любом случае, менеер, задвижка и замок не будут означать отказа вам в ваших супружеских правах, а просто обеспечат необходимое мне одиночество и защиту от любых вторжений (слуг, фрау Хольц, лично ваших), когда я молюсь или нахожусь в уединении. Все, разговор закончен. К завтрашнему дню обеспечьте установку задвижки и нового замка на моих дверях, — холодно произнесла Сирена и повернулась, чтобы уйти.

Ее всю трясло. Боже, что в этом человеке заставляло ее испытывать такое волнение?!

Сирена уже взялась за дверную ручку, как вдруг почувствовала: ее приподняли и повернули. Взгляды их встретились. И тут же она почувствовала на своих губах его жесткие губы. Голова у нее закружилась, тело напряглось. От менеера исходил волнующий мужской запах. Все поплыло у нее перед глазами… Но вдруг Риган грубо оттолкнул от себя девушку. Глаза его смеялись над смущенным выражением ее лица.

— Я всегда побеждаю, сеньорита, — холодно произнес он. — Запомните это.

Сирена, ощущая унижение и гнев, ответила ему в тон:

— А что будет, менеер, если в результате вашей победы вы окажетесь ни с чем?

— Тогда, сеньорита, так и будет. Иногда ничто — например, как сейчас, — лучше, чем что-то, — слегка наклонив голову, он дал ей понять, что больше ее не задерживает. — Завтра после обеда вам поставят задвижку и новый замок. И будем оба молиться, чтобы они вам помогли.

Сирена швырнула четки на кровать и распахнула дверки платяного шкафа. Она смотрела на одежду, а в воображении своем видела разбитую в щепки входную дверь, себя, испуганно сжимающую в руках четки, и Ригана, набрасывающегося на нее. Наконец она отогнала от себя все эти картины и принялась исследовать свой гардероб.

Фрау Хольц по просьбе менеера сняла с Сирены мерки и заказала в городе у портного несколько новых платьев. Заказ был очень быстро выполнен, но девушка не желала носить эти обновы. Проблема заключалась в том, что ей нужны были платья с длинными рукавами, чтобы скрыть шрам на руке во избежание ненужных вопросов, на которые она еще не была готова ответить.

О, что же надеть на этот пародийный прием, на котором она обязательно должна была присутствовать?!

На глаза попалось ее испанское платье, которое осталось нетронутым людьми Дика Блэкхарта, перерывшими все сундуки на корабле. Это было траурное платье, сшитое ею год назад, когда умер ее отец. Неглубокий вырез платья, отделанный темным янтарем, открывал длинную красивую шею девушки и оттенял ее нежную смугловатую кожу. Обтягивающий лиф подчеркивал полную грудь и тонкую талию. Сирена решила, что попросит Джулию помочь зачесать волосы назад и закрутить их в тяжелый узел на затылке, заколов его высоким гребнем, отделанным лунным камнем, с нежной кружевной мантильей.