По мнению Бурдье, одна из причин, по которым нельзя обойтись без понятия габитуса, заключается в том, “что с его помощью можно объяснить то постоянство диспозиций, вкуса, предпочтений, которое заставляет ломать голову неомаргиналистскую экономику” (Bourdieu/Wacquant 1996: 165). Это же касается и жилых пространств. Ни в чем другом не проявляется так отчетливо постоянство и даже упрямство, как в проблемах, на которые наталкиваются попытки изменить имидж города или то, что мы назовем интернализованными паттернами. На сегодняшний день в немецкоязычном ареале уже имеются первые эмпирические исследования по габитусу городов. Наряду с уже упоминавшимся дрезденским проектом следует упомянуть прежде всего диссертацию Лутца Муснера “Вена как вкусовой ландшафт” (Musner 2007), которая представляет собой первую исчерпывающую монографию о “культуре и габитусе одного города”. Символически определяющими отраслями экономики, оказывающими значительное влияние на репутацию и имидж Вены, стали, как указывает Муснер, идущие еще из императорских времен “индустрии вкуса” – придворная кондитерская “Demel” с ее тортом “Захер” и прочими сладостями, фирма столовой посуды “Lobmeyr”, фарфоровый завод “Augarten”, компания по производству роялей и пианино “Bösendorfer Manufaktur”, – которые в последние два десятилетия, взяв на вооружение новую моду и дизайн, объединяются в “экономику притязательных запросов”. При этом обнаруживается, что “покрой” этих товаров и в буквальном, и в фигуральном смысле не столько аристократически-светский, как в Париже, сколько выглядит выражением культурных претензий той группы, которая задает тон. Исследования, посвященные “габитусу” города, “характеру” конкретных мест, дают ответы на распространенные сегодня комментарии, описывающие нынешний постмодерный мир как лишенную пространственной специфики, а значит и различий плоскость, которая растворяется в универсальной структуре потоков (flows). Поскольку это считается результатом неостановимого процесса движения капиталов, то кажется, что конкретное место безразлично для протекания экономических процессов. Но работы, изучающие габитус, показывают, что в мире, в котором мы живем, пространство не стало менее важным, – как раз наоборот, оно приобрело, причем именно благодаря процессу глобализации, большее значение – в двояком смысле.

“Раньше в метро был совершенно особенный запах. Меня можно было бы спящим перенести в Париж, и я по этому запаху узнал бы, где нахожусь”, – пишет Гернот Бёме в своем эссе об атмосфере города (Böhme 1998: 149). Пусть запах парижского метро теперь уже выветрился или его уничтожили дезодорантами, но до сих пор существуют запахи, которые связаны у нас с определенными местами, определенными районами. А у социологов город – это обычно место, которое ничего не говорит нашим органам чувств; мы его не слышим, не чувствуем ни его запаха, ни его вкуса, так что, строго говоря, город становится своего рода “ничейным пространством”, “не-местом”[49]. В работах социологов мне предлагается неопознаваемый город, жаловался в одном из интервью Пьер Сансо, – разбитое на схемы образование, в котором не находят себе места те аспекты города, которые действительно меня трогают в прямом смысле этого слова. Где же чувственные впечатления, где настроения, где мечты, связанные с городом? Разве не эти “ненастоящие” вещи делают для нас город “настоящим”? У каждого города есть свой “способ существования” (manière d’etre), объяснял Сансо в том же интервью, и именно на этом “способе” и основана его индивидуальность. Три представленных выше компонента анализа города – текстура, воображаемое и габитус – вместе, как мне кажется, дают нам метод, позволяющий лучше прослеживать индивидуальность городов.

Balzac, Honoré de (2002), Pathologie des Soziallebens, hg. v. Pankow, Edgar, Leipzig [рус. изд.: Бальзак, Оноре (1995), Физиология брака. Патология общественной жизни. Москва. – Прим. ред.].

Bélanger, Anouk (2005), Montréal vernaculaire/Montréal spectaculaire: dialectique de l’imaginaire urbain // Sociologie et Sociétés, vol. XXXVII, Nr. 1, p. 13–34.

Benvenuto, Sergio (2004), Die Mysterien von Paris // Lettre International, Nr. 67, S. 35–44.

Bloomfield, Jude (2006), Researching the Urban Imaginary: Resisting the Erasure of Places // European Studies, Bd. 23, hg. v. Weiss-Sussex, Godela/Bianchini, Franco, Amsterdam/New York, S. 45–61.

Böhme, Gernot (1998), Die Atmosphäre einer Stadt // Breuer, Gerda (Hg.), Neue Stadträume, Frankfurt am Main/Basel, S. 149–162.

Bourdieu, Pierre (1993), Haute Couture und Haute Culture // idem, Soziologische Fragen, Frankfurt am Main, S. 187–196.

– (2005), Habitus // Hillier, Jean/Rooksby, Emma, Habitus: A Sense of Place, Hillier, Jean/Rooksby, Emma, 2. Aufl., London, S. 43–49.

Bourdieu, Pierre/Delsaut, Yvette (1975), Die neuen Kleider der Bourgeoisie // Kursbuch Nr. 42, S. 172–182.

Bourdieu, Pierre/Wacquant, Loic (1996), Reflexive Anthropologie, Frankfurt am Main.

Cherubini, Bernard (1995), L’ambiance urbaine: un défi pour l’écriture ethnographique // Journal des anthropologues, Nr. 61–62, p. 79–87.

Delorme, Pierre (2005), De l’école de Chicago à l’imaginaire urbain // ders. (dir.), La Ville autrement, Sainte-Foy 2005, p. 9 – 27.

Fink, Leon (2005), Chicago – a city of big shoulders and a long labor history, union-network.org/unisite.

Fumaroli, Marc (2003), Als Europa französisch sprach // Sinn und Form, 55. Jg., S. 149–162.

Hoffmann-Axthelm, Dieter (1993), Die dritte Stadt. Bausteine eines neuen Gründungsvertrags, Frankfurt am Main.

Lindner, Rolf (1996), Der Habitus der Stadt, Vortrag gehalten auf der deutschfranzösischen Tagung Anthropologie der Stadt/Anthropologie de la Ville, Berlin, 12./13. Januar 1996.

– (1999), The Imaginary of the City // BFWV/IFK (Hg.), The Contemporary Study of Culture, Wien 1999, S. 288–294.

– (2003), Der Habitus der Stadt. Ein kulturgeographischer Versuch // Petermanns Geographische Mitteilungen, Bd. 147, S. 46–53.

– (2006), The Gestalt of the Urban Imaginary // European Studies, Bd. 23, hg. v. Weiss-Sussex, Godela/Bianchini, Franco, Amsterdam/New York, S. 35–42.

– (2007), The Cultural Texture of the City, Conference Paper, published electronically.