Наина Ельцина рассказывала: «Нас долгие годы с Борисом Немцовым связывали теплые и дружеские отношения. Они оставались неизменными, как бы ни складывалась политическая биография Бориса: был ли он губернатором, был ли он первым вице-премьером, уходил ли он в оппозицию. Это ничего не меняло. Дело в том, что он на любом посту оставался человеком — светлым и искренним. Все знали об особом отношении Бориса Николаевича к Борису Ефимовичу.

Борис Николаевич очень любил Бориса Немцова. Они чем-то похожи, несмотря на то что они из абсолютно разных поколений, прошли разный жизненный путь. Они оба такие смелые, оба высокие, статные, оба отчаянно бесшабашные, оба искренние. Они шли навстречу всем жизненным испытаниям совершенно одинаково. Наверное, поэтому среди политиков первой волны Борис Николаевич и заметил Бориса Ефимовича. И так их связь осталась на всю жизнь. Борис Немцов как-то не похож на всех нынешних политиков. Он не такой. Они какие-то все скучные…»

А Борис Ефимович, значит, был веселый. Ну и правда — чего грустить, если ты фаворит президента и любимец женщин. Кто бы вообще узнал о нем, если бы он в свое время не был грамотно и, кстати, абсолютно бесплатно «раскручен» маститой нижегородской тележурналисткой Ниной Зверевой? Разве когда-нибудь «выписали» бы его в Москву, если бы за него не «вписалась» сама Татьяна Дьяченко? Разве что только короткостриженая Ирина Хакамада могла позволить себе обронить в одном из интервью, что Немцов ее интересует исключительно как политик, но отнюдь не как мужчина. В общем, не мальчик из церковного хора. И смерть он встретит с украинской моделью, а не в компании соратников по «революции», потому что и «революция» для Немцова — это игра обиженного плейбоя в игру для взрослых мальчиков с мозолистыми руками.

Немцов интриговал. Интриговал против всех — против коллег по правительству, друзей из партии, и однажды даже замахнулся на великого и ужасного царедворца, Бориса Абрамовича Березовского. В ноябре 1997 года первые вице-премьеры Немцов и Анатолий Чубайс на встрече с президентом Ельциным добивались отставки Березовского с поста заместителя секретаря Совета безопасности РФ, который тот себе выторговал за блестящую кампанию по удержанию власти Бориса Николаевича в 1996 году. По воспоминаниям Бориса Ельцина, Немцов и Чубайс на этой встрече говорили, что «человек, который путает бизнес с политикой, не может занимать эту должность, приводили примеры, говорили, что Березовский подрывает авторитет власти в стране». На следующий день был подписан указ президента об отставке Березовского. Ельцин вспоминает, что вице-премьеры «дали повод» избавиться от Березовского, которого Ельцин охарактеризовал как «надоевшую порядком «тень». Так ушлый Борис Ефимович изгнал демона российской политики из Совбеза.

Надо отдать должное Березовскому — ведь именно он обрушил правительство Немцова — Селезнева, буквально размазав Бориса Ефимовича из дальнобойных орудий подконтрольных центральных телеканалов. Борис Абрамович элегантно, как бы вскользь напомнил о еврействе Немцова, сравнив их отчества — собственное и Немцова — с отчеством Ельцина.

«Мне кажется, у господина Немцова чисто генетическая проблема. Он Борис Ефимович, а порой он Борис Абрамович. Но быть он хочет Борисом Николаевичем. Президентами не становятся, президентами рождаются. Если Борис Ефимович это поймет, то, я думаю, он прекратит свои голословные заявления», — глумился Березовский. Этим он очень поэтично демонстрировал манию величия Немцова, его нравственную несостоятельность. Время Бориса Немцова подходило к концу.

26 декабря 1997 года Госдума приняла постановление, в котором охарактеризовала Немцова как безответственного и малоквалифицированного политика, предложив Ельцину освободить его от занимаемой должности. В частности, речь шла о визите первого зампреда в Швецию, где он недвусмысленно публично запугивал потенциальных инвесторов перспективой, что красные губернаторы сведут вкладываемые иностранные капиталы к нулю, ликвидируют их.

«Подобные заявления, по сути, являются средством давления на оппозицию в лице демократически избранных руководителей органов государственной власти субъектов Российской Федерации, попыткой дискредитировать их путем создания экономических трудностей.

Б. Е. Немцов, грубо поправ этику поведения лица, занимающего государственную должность Российской Федерации, в ходе указанного визита лишний раз проявил себя как безответственный и малоквалифицированный политик. Заявления и поведение Б. Е. Немцова диаметрально расходятся с линией руководства страны на сотрудничество всех общественно-политических сил в объявленный Год согласия и примирения.

В связи с вышеизложенным Государственная дума Федерального Собрания Российской Федерации заявляет: публичные призывы Б. Е. Немцова, сделанные им в ходе официального визита в Швецию, являются недопустимым выпадом против оппозиции и против стабильности в обществе; действия Б. Е. Немцова провоцируют политическое противостояние в стране, не соответствуют целям и направлению экономических реформ, проводимых в Российской Федерации, подрывают престиж государства и несовместимы с занимаемой им должностью».

Сказано по сути верно, зубасто. Сейчас трудно представить, чтобы Государственная дума, которой руководит бывший «смотрящий» за внутренней политикой в администрации президента Путина Вячеслав Володин, приняла подобное постановление в отношении премьера Дмитрия Медведева. Ничего подобного и представить нельзя. А во время ельцинской вольницы такие вещи не были из ряда вон выходящими.

К слову о красных губернаторах, которые возмутились и возмутили Думу: это еще один артефакт девяностых, практически полностью изживший себя ко второму сроку избрания Владимира Путина. «Красный пояс», по сути, это группа российских регионов с устойчивой поддержкой КПРФ и других левых партий на местных и федеральных выборах. К нему относились преимущественно аграрные области Центральной России, национальные республики Северного Кавказа, а также ряд регионов юга Сибири и Дальнего Востока. По мнению политолога Александра Кынева, «фактически так называемый красный пояс 1990-х был не чем иным, как остаточной поддержкой прежней коммунистической власти. Как только новая власть «устоялась» и вернулась к привычной (а-ля советская) риторике и поведению, она стала наследовать электоральную базу власти предшествующей». О «красном поясе» мы подробней поговорим в главе про еще одного сбитого летчика — Геннадия Зюганова.

Итак, что делает Ельцин после угроз Госдумы? А ничего! Снова переназначает Немцова вице-премьером правительства по стратегическим направлениям — энергетика, природные ресурсы, транспорт, предпринимательство и многое другое. Впрочем, торжество продолжалось недолго, а именно с апреля до «черного августа» 1998 года. 17 августа федеральное правительство и Центральный банк России объявили о техническом дефолте по основным видам государственных ценных бумаг. Кроме этого было принято решение о переходе на плавающий курс рубля. Эта новость стала настоящим шоком, пострадали не только обладатели государственных облигаций, но и, без преувеличения, почти все граждане России. Особую ярость в обществе вызвало то, что президент России Борис Ельцин за три дня до объявления дефолта заявил: «Девальвации не будет. Это я заявляю четко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это все просчитано».