«Буквально за два месяца больше ста критических публикаций и ни одного русского автора, все — евреи», — отмечал Миронов в одном из интервью. Такая сомнительная линия защиты, скорее выпячивающая антисемитизм, чем обращающаяся к здравому смыслу, вызвала еще больший взрыв в информационном пространстве. Что тут скажешь…

«Неприлично держать на министерском посту зоологического антисемита», — писала газета «Коммерсант-Daily» 1 сентября 1994 года. «Сейчас Госкомитет по печати возглавляет оголтелый националист и опасный для всей нашей журналистики человек Борис Миронов», — вторила ей «Общая газета» 2 сентября. «Кто же Миронов по своей политической принадлежности? «Национал-патриот»? «Великодержавник»? Как только служебные занятия хозяйственного, по сути, руководителя совмещаются с его политическими пристрастиями, к тому же весьма крайними, чтобы не сказать экстремистскими, — конец делу!» — вопрошала газета «Известия» 28 мая. «Когда нечто произносится министром правительства и это «нечто» более всего походит на речи Гитлера, то либо правительство должно уйти в отставку, либо министр», — утверждала газета «Сегодня» 31 августа. «Появились серьезные сомнения в соответствии господина Миронова занимаемой должности. Миронов предпочитает поддерживать газеты близкой ему ориентации, «Советскую Россию», например, или «Русский вестник». А вот на книгу прекрасных переводов Юлия Даниэля денег у возглавляемого Мироновым комитета так и не нашлось», — печалился еженедельник «Новое время» в сентябре 1994 года. «Расходуя народные миллиарды, Миронов руководствовался исключительно собственными пристрастиями, потребностями души и сердца. Более 200 миллионов, чтобы издать Пушкина. По нескольку сотен миллионов огребли издательства некоторых православных монастырей. Хорошие «бабки» получили издатели широко известного в узких кругах философа И. Ильина. Отставка Миронова, на наш взгляд, преждевременна: пусть сначала деньги вернет», — требовала газета «Московский комсомолец» 21 сентября. «Миронова сумели-таки снять с работы за националистические взгляды, о которых не уставала бить тревогу цивилизованная часть отечественной прессы», — торжествовала «Литературная газета» 7 сентября. «Один из самых громких политических скандалов последнего времени — снятие с должности председателя Роскомпе-чати Бориса Миронова. Как говорится, туда ему и дорога. Давно пора было вытурить его из нашего демократического правительства», — не скрывала своей радости газета «Вечерняя Москва» 13 сентября 1994 года…

Теперь буквально каждый шаг Миронова на посту министра печати сопровождался пристальным вниманием прессы, алчущей сенсаций на почве фашизма и антисемитизма. Как мы уже заметили, и сам министр с любезным удовольствием давал шанс натасканным журналистам впиться себе то в один, то в другой бок.

«А ведь я, — комментировал нападки Миронов, — занимаюсь сугубо профессиональной работой от создания генеральной схемы развития отрасли до государственной программы книгоиздания, способной воспитывать нравственно здоровое, крепкое отрочество. За последний век мы не столько погубили экономику, сколько человеческую душу. Однако сегодня все бросились заниматься политическими, экономическими реформами, не понимая, что, как бы распрекрасны ни были эти реформы, да что они, игра ума, не более, без гражданина России, крепко стоящего на ногах, честного, умного, справедливого, совестливого, уверенного в себе, уважающего себя, истинного хозяина своей земли, надежного защитника своего Отечества. Для великих преобразований нужны великие люди».

Однако это все демагогия. Я знаю министра слишком хорошо, чтобы купиться на подобные высказывания. Целеустремленный, по-настоящему крутой «политик с яйцами», Миронов всю жизнь был сторонником вооруженного восстания. Все эти разговоры о демократии, справедливости и преобразованиях в рамках чего-то нужны ему всего лишь для соблюдения правил игры. Говорю сейчас для истории, чтобы потом не переврали. Между тем, пока Миронов занимал должность министра, государственные книжные магазины, лавки и киоски заполнились пугающими домохозяек фолиантами с работами крупнейших «реакционеров», «философов-фашистов», поэтов-ардити[7] и патриотических писателей. Этот глубинный процесс не остался незамеченным, либеральное сообщество — а мы знаем их брата-стукача — писало в различные инстанции, чтобы не только сковырнуть мощного министра, но и напомнить президенту, опершись на кого он пришел к власти. Чтобы больше никаких «мироновых» в правительстве не было.

В этом смысле Ельцин сдержит обещания, но во время буржуазного термидора, уже при правлении Путина национал-патриоты из условного «националистического лагеря» все-таки возьмут министерские портфели.

Тогда же, в девяностых, Миронов не просто раздражал, но и всерьез пугал наступлением реакции, нового термидора, либеральное правительство, то и дело озвучивая все новые и новые заявления. Пожалуй, чашу терпения Ельцина переполнила статья «Народ жаждет идеала», написанная министром и опубликованная в самый разгар травли.

«Прежде спасал Россию от всякой политической заразы коренной инстинкт национального, православного самосознания, да разрушен он за последний век, — писал Борис Миронов. — Наш народ, среди любимых игрушек которого всегда был ванька-встанька, в своей необоримости схожий с самим русским народом, потерял основу — национальный идеал — и теперь больше похож уж не на ваньку-встаньку, а на перекати-поле, увлекаемый то коммунистической сказочкой, то демократическим манком… Что значит богатая, крепкая в прежней силе и уверенности Россия, о которой мечтаем, — это непременно Россия, сохранившая свои национальные корни, свои национальные традиции, свои национальные особенности, тогда естественно возникает потребность в приоритете национального воспитания, в главенстве воспитания отрока, способного гордиться своим Отечеством, верить в него, защищать его…

Мы можем туже затянуть пояса, выложить миллиарды на выпуск так называемой учебной литературы и, вырастив прекрасных математиков, экономистов, вырастим более изощренное поколение грабителей России. Без любви к Отечеству, без национального духа они будут с удесятеренной энергией грабить Россию, находить и изобретать более изощренные, чем нынешние, способы обхода государственных законов. Вот почему Пушкин, Гоголь, Достоевский, Победоносцев, Ильин… — те же учебники, не менее необходимые, чем математика с физикой… Нам нужны граждане России, а не просто знатоки школьных учебников. Не просто учить — воспитывать!.. России предстоит в чем-то возродить, в чем-то выработать новую систему национального воспитания, и от верного разрешения этой задачи будет зависеть ее будущий исторический путь… Не за страх и не за долг должно служить России, а за любовь и за совесть.

Кто бы я ни был, каково бы ни было мое общественное положение — крестьянин ли, рабочий, инженер, ученый или министр — я служу России, русскому духу, русскому качеству, русскому величию. Не мамоне и не начальству, не личной прихоти и не партии, не карьере, а именно России, ее спасению, ее строительству, ее совершенству. Мало быть русским, надо иметь воспитанное национальное самосознание. Идеология, как служение идеалу, призвана дать человеку верное чувство собственного духовного достоинства. Ни в чем другом так остро не нуждается Россия и ничто не способно спасти ее, обеспечить расцвет грядущей России, как свободный, достойный, гражданственный русский человек» (Российская газета. 1994. 16 июня).