и сложив руки на груди. Она плакала, и каждую клеточку ее тела наполнял горячий, сводящий с ума, гнев. Она отомстит за сестру. За единственную родственную душу во всем мире. И она не боится смерти.

Через какое-то время лейтенант Бэнг тихо вмешался:

– Мистер Мартинес… Один из преступников мертв. Он на кухне. Из первичного осмотра можно предположить, что он относился к афро-американскому преступному синдикату «Острый нож» …

Лив резко очнулась и с невероятным гневом заорала:

– Что за бред ты несешь, чучело??? Какой еще «Острый нож» ?? Я лично…

И в этот момент рядом с ней вихрем возник Джонни и так сильно схватил ее за руку, что Лив опешила, вытаращившись на него, но затем вырвала руку и рванула на кухню.

Тело лежало на том же месте, лицом вниз. Только это был явно совсем другой человек. Лив не верила глазам. Она медленно подошла к нему, потеряв дар речи. Рядом с ней вдруг внезапно оказалась толпа полицейских, отец, Джонни, и лейтенант Бэнг спокойно проговорил:

– Труп мужчины, заколот ножом прямо в сердце, смерть наступила где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи, практически сразу после убийства вашей дочери. Видимо в квартире находился еще кто-то… – и тут он посмотрел на Лив. – Судя по побоям и вашему внешнему виду, это были вы, мисс Мартинес. Соседи подтвердили, что вы никуда не выходили весь день и были с сестрой одни, когда произошло нападение. Вероятно, вы и закололи одного из нападавших, и теперь я прошу опознать его тело.

Лейтенант развернул труп лицом вверх, и Лив увидела маску номера два на его голове, а веки и губы, обнаженные через круглые прорези, принадлежали черному мужчине…

Лив истерично захохотала.

– Да, фараон-умник, признаюсь, я заколола одного из подонков кухонным ножом… Можете меня арестовать. Но этого жмурика я впервые вижу! Это же негр! – Лив закрыла лицо руками и снова залилась хохотом. – Когда я сбежала, они были еще в квартире! Это они подменили труп, чтобы замести следы! Чертовы ублюдки!

– Лив. – взял ее за плечо отец. – Ты же видишь – это не человек Генри. Тебе показалось… Смотри, обыкновенные ботинки… Ты была в панике и ужасе и просто…

– Обозналась?!? – закричала Лив, схватившись за голову. – Отец, говорю тебе, они подменили труп, а номера два унесли с собой!!! Почему ты мне не веришь, дурья твоя башка??? А в общем – к черту! – Лив махнула на него рукой и понеслась к себе в комнату. – Мне плевать на твое мнение, плевать, веришь ты мне или нет! Надеюсь, ты сдохнешь не в одиночестве! Прощай, осел!

И она, залетев в свою комнату, стала рьяно собирать вещи, заперев замок изнутри и не реагируя на интенсивный стук и крики снаружи. Она быстро переоделась в нормальную одежду, схватила телефон, сунула его в карман и кинулась собирать одежду, кидая ее в раскрытый чемодан. Когда вещи были надежно смяты и заперты в чемодане, Лив резко подхватила его, и вдруг молниеносная невыносимая боль пронзила ее грудь и живот, и в голове как будто что-то вспыхнуло белым огнем… Лив упала на пол без сознания.

Глава 8

Первое, что она услышала, медленно приходя в себя, это тонкое пиканье: пик, пик, пик… Лив с огромным трудом разлепила горячие, как будто полные песка, глаза и резко зажмурилась. В помещении, где она лежала, были яркие лампы и белоснежные кафельные стены. Медленно, постепенно привыкая к яркому свету, Лив снова подняла веки и осмотрелась: небольшая белая комната, посередине – кровать, на которой она лежала, рядом тумбочка и капельница, а с правой стороны – монитор, демонстрировавший удары ее сердца и пикающий в такт.

Лив с трудом опустила глаза, почувствовав резкую боль в голове, и увидела на одной руке иглу капельницы, а на другой – какие-то датчики, видимо, от того самого компьютера. Она была укрыта одеялом, переодета в какую-то сорочку и все это как-то совсем не вязалось с ее планами…

Лив нахмурилась. Она все вспомнила. Сестра. Ее убили. Отец. Он ей не верит. Она должна сама найти остальных троих и заказчика и самолично убить их… И она собиралась уехать из квартиры и начать слежку, как вдруг…

Дверь в комнату отворилась, и в проеме показалась густая борода, толстые стекла очков и очень густые брови в белом колпаке. Обладатель всего роскошества улыбнулся и вошел внутрь.

– Как вы себя чувствуете, мисс Мартинес?

Лив нахмурилась, гневно оглядев мужчину в белом халате, с озорными карими глазами, ухмыляющегося ей через свою кустистую бороду, и с трудом произнесла:

– Кто вы такой? Где я? Что со мной было?

Мужчина ухмыльнулся и, подойдя к компьютеру, стал что-то проверять на мониторе, одновременно глядя в какие-то записи.

– Меня зовут Калеб Солден, я – личный доктор мистера Эйдена Мартинеса, вы находитесь в моей подпольной клинике, над нами сувенирная лавка «Go, go, New-York» в качестве прикрытия и у вас был разрыв селезенки. Не волнуйтесь, мисс Оливия, – тут же поднял руки доктор, увидев, как Лив вытаращила на него глаза. – У нас самое современное оборудование, и мне ассистировали лучшие хирурги города. Операция прошла успешно. Я пришлю медсестру обработать шов, а пока давайте измерим температуру…

Он вставил подмышку Лив градусник, а сам начал делать записи в карте, присев рядом на стул. Лив нахмурилась:

– Спасибо, конечно, доктор Солден…

– Можно просто Калеб.

– Спасибо, доктор Калеб, но теперь скажите, во сколько меня выпишут? Мне нужно идти. Думаю, уже давно утро, не знаю, сколько я провалялась тут…

Доктор Калеб весело рассмеялся и посмотрел на Лив.

– Милая, вы немножко не в курсе. Когда вы сюда поступили, у вас было внутреннее кровотечение, сломано два ребра и разорвана селезенка. Еще бы минут двадцать – и вас было бы уже не спасти. Операция длилась восемь часов. После нее вы были без сознания четыре дня. Но чтобы вы сильно не расстраивались, скажу, что вас постоянно навещал Брайан Клаусон, его посылал отец, он, к сожалению, сам не мог приехать, был слишком занят…

– Ну естественно. – язвительно вставила Лив, закатив глаза.

– Похоронами мисс Джессики. – добавил доктор, и Лив мгновенно сникла, почувствовав укол вины. – Так же приходил сын Оливера О-Коннела, кстати, он снаружи, сейчас я его позову.

Доктор Калеб встал. Лив раздраженно посмотрела на него.

– Черт! Четыре дня впустую! Так, доктор, вы не ответили, я могу уйти, м-м-м… скажем, завтра утром?

Доктор нетерпеливо вздохнул и сказал:

– Вы слишком слабы, мисс Оливия, кроме того, перенесли тяжелую операцию. Вы сможете уйти