— У Шубиной есть сестра, кстати, она перед вами побывала здесь с мужем, приехала попрощаться…

Гринбес умеет иногда смотреть — так не смотрит хищник на свою добычу, она буквально ввинчивалась зрачками в парня, препарировала его виртуально, отчего тот прервал рассказ, чувствуя себя заранее виноватым. А Лидия Николаевна осторожно, будто боялась спугнуть дичь, прошипела:

— Геночка, ты записал адрес сестрички с мужем?

Он уже понял, какую допустил оплошность, потупился, брови свел к переносице и засопел. Лидия Николаевна взметнула вверх руки, придя в ярость.

— О боже! Два молодых дарования на одну меня одновременно — многовато! Гена! Ты смерти моей хочешь? Это не просто труп, — указала она обеими ладонями на обнаженное тело. — Это убийство, Гена! Все, кто попадает в поле убитого человека, должны браться на заметку! Это свидетели, по меньшей мере, а возможно, заказчики, преступники… Вас этому в институтах уже не учат? Неужели ты не знал?

— Знал, но… она же сестра, и ничего такого…

Лидия Николаевна заходила по моргу, ее шаги отдавались в этом холодном помещении, а фразы повторяло слабенькое эхо:

— Боже! За что ты мне на старости лет послал сопляков? Эдьку, который из штанов лезет, ум свой показывая, и этот очкарик хренов. Они же ни хрена не умеют, ни черта не знают, кроме понтов ни на что не пригодны!

— Но… — заблеял бедняга. — Она была убита горем…

— Кто?!! — прорычала Гринбес.

— Сестра Шубиной. Она стояла у тела и так плакала…

— Слезами плакала? Натуральными? — явно издевалась Гринбес.

— А то! Искренне, горько плакала, честно! Я не решился приставать к ней с расспросами… Ну, видно же, когда у человека горе! Приличные ребята специально приехали попрощаться…

— Фу-х… Нет, я с вами дуба дам раньше законного срока! — Злющая Лидия Николаевна притормозила возле трупа, испепеляя взглядом недоразумение напротив и с другой стороны тела. — Рассказывай подробно, что тут было, как они выглядели, что говорили… Дословно!

Последнее слово рявкнула так — чуть очки не упали с носа парня.

* * *

Не предполагал Георгий, что выбор одежды (занятие крайне неинтересное для нормального человека) занимает столько времени. Он замаялся бродить за Ириной, в конце концов, порядком устав, развалился в кресле и, выпив кофе, который ему любезно предоставили в отделе женской одежды, буквально провалился в черную дыру. Но почти сразу, как ему показалось, его лица коснулась теплая ладонь, одновременно он услышал очень близко:

— Гоша… Проснись…

Мгновенно открыв глаза, Георгий прямо перед собой увидел жгучую брюнетку с прической каре и улыбающиеся кровавые губы, которые сказали:

— Гоша, нам пора. Вставай.

— Ты кто? — подтянувшись на руках, спросил он.

— Не притворяйся. У нас еще пару часов есть, давай поедим…

— Ты?! — обалдел он, наконец узнав в брюнетке свою спутницу. — Ничего себе, преобразилась! Это что, парик?

— Неужели правда не узнал меня? — распахнула она броско накрашенные глаза и улыбнулась. — Отлично, этого я и добивалась. Идем, у нас мало времени.

— Мало для чего? — поднимаясь, поинтересовался Георгий.

— Чтобы поесть и добраться до офисного центра. Девочки! — крикнула она консультантам. — Огромное спасибо, что разрешили мужу поспать. Удачи вам!

Девушки улыбнулись в ответ, а Георгий поблагодарить их не удосужился. Намерения Ирины посетить офис мужа, мало сказать, удивили его, собирая многочисленные пакеты, он поинтересовался:

— А что мы там забыли? У офисного центра?

— Через два часа конец рабочего дня, я хочу посмотреть, кто остался с Даниилом, может, найду тех, на кого можно положиться.

— Ты доверишься людям, которые работают у твоего мужа? Офисные крысы — особая раса, они скорее предадут тебя, наперегонки побегут стучать…

— Смотря кто там работает, — мягко прервала его она. — Мы припаркуемся напротив входа и, не выходя из машины, понаблюдаем… Ой, идем, я чудовищно голодная.

В одном из ресторанов торгового центра набрали еды полные подносы и уплетали за милую душу все, что лежало на тарелках, до последней крошки. Георгий предложил Ирине попробовать мясные шарики, которые он взял, она оценила вкус и, в свою очередь, предложила кусок форели с ее тарелки.

— Рыба не мясо, много не съешь… — Но все же кусочек он отправил в рот и покивал. — Неплохо. Знаешь, не люблю общепит, думал, превзойти бабу Любу из нашей столовой невозможно, но должен признать, здесь умеют удивить, а это не самый крутой ресторан, верно?

— Ты отвык и отстал от города.

— Честно скажу, мне по кайфу и в деревне. У меня все есть: природа, большой и современный дом, хозяйства, уважение, я ни от кого не завишу… если не считать всяких вымогателей из надзорных служб.

— Я тоже довольна всем, но иногда можно и покутить.

Вокруг столики не пустовали, быстро освобождались, их занимали другие, а Георгий с Ириной не спешили, говорили о работе, будто ничего не случилось, когда же речь зашла о родных, он вспомнил:

— Да! А ты свою маму предупредила? Представь, она узнает из СМИ про Ирму Шубину и…

— Не волнуйся, предупредила в тот же вечер, в пятницу. И ты забыл, я уже не Ирма Шубина, я Ирина Балашова, живу не в городе, а в деревне, мама об этом знает. Между прочим, дед Тема пригласил ее к нам погостить, она должна скоро приехать.

— Это хорошо. Следователи обязательно пожелают связаться с ней, а тебе, как я понимаю, нужно, чтобы все были уверены, будто убили тебя, а не другую.

— Вот об этом я как-то не подумала… Мама не умеет врать, она, конечно, попытается, только любому станет понятно…

Ее раскрашенное под женщину-вамп личико вдруг стало по-детски испуганным, расстроенным, не отвечающим созданному образу. Да и чего стоит обертка без содержания? Георгий чуть не расхохотался — актриса из нее неважная, Иришу легко выбить из роли, а задачи поставила перед собой — агенты разведки отдыхают. Вздохнув, он взял ее за руку и постарался успокоить:

— Не паникуй. Что мешает сейчас предупредить ее? Скажи, что когда будут ей звонить с незнакомых номеров, она не должна отвечать. Не надо вообще брать трубку.

Из сумочки Ирина поспешно достала смартфон, да вдруг ее осенило:

— А к ней полиция не может приехать?

— Сто километров, говоришь? — задумался он. — Ну, будь я следователем, послал бы помощников поговорить с твоей мамой вживую, а не по телефону. Если она не умеет притворяться… тогда, думаю, любой опер озадачится: почему мать не убивается от горя. Знаешь, давай исходить из худшего?

— Давай. А что надо делать?

М-да, и это беспомощное чудо хочет подобраться к убийцам? Она себя сильно переоценила, с другой стороны, вернуть свое имя — это правильный шаг. Значит, ему надо отнестись серьезней к ее затее и управление поисками взять в свои руки, а пока Георгий проинструктировал Ирину: