– Какой такой наезд? – удивился Мономах. – Рукояткин же упал и сломал шейку бедра!

– Все так, только вот падение и перелом случились не сами по себе: Аркадия Андреевича сбил велосипедист.

– Правда?

– Сбил и бросил в парке, на практически безлюдной аллее. Его случайно обнаружила пара, выгуливавшая собачку.

– Дело возбудили?

– Нет.

– Как же так?

– Кроме слов Аркадия Андреевича, доказательств не нашли. Несмотря на то, что он четко указал место в парке, где его сбили, не удалось обнаружить следов наезда!

– Но почему ему не поверили на слово? – все еще не понимал Мономах. – С чего бы ему врать?

– То-то и оно, незачем! Не удивлюсь, если тут не обошлось без участия этой его племянницы, Тамары.

– Вы что-то имеете против нее?

– Думаете, я предвзята, потому что она меня уволила? Рассчитала на следующий же день после похорон Аркадия Андреевича… Но вы неправы! Я ожидала увольнения, ведь Тамара не стала бы держать у себя человека, который, во-первых, был до мозга костей предан ее дяде и, во вторых, на дух не переносит ее саму!

– Вы нашли другое место?

– Незачем. Я пенсионерка, кроме того, Аркадий Андреевич не оставил меня без денег, отписав приличное ежемесячное содержание в размере семидесяти процентов зарплаты, которую я у него получала.

– Щедро!

– Согласна, но мы проработали бок о бок без малого двадцать два года! Конечно, я была не вправе ожидать персональной пенсии, но ведь я и скорой смерти Аркадия Андреевича не ждала – несмотря на возраст, он был крепким, здоровым стариком.

– Уверены, что здоровым? – позволил себе усомниться Мономах.

– Аркадий Андреевич трепетно относился к своему здоровью. С тех пор как умерла его жена, он регулярно проходил врачебный осмотр.

– Получается, проблем с сердцем у него не возникало?

– Он с удовольствием цитировал слова своего терапевта, который говорил: «У вас не сердце, Аркадий Андреевич, а пламенный мотор!»

– Ну, знаете, так обстояли дела до травмы. Когда пожилой человек ломает шейку бедра, может возникнуть множество осложнений, однако если вы говорите, сердце работало хорошо…

– Вы, простите, врач какой специальности? – поинтересовалась Циммерманн.

– Той самой, – усмехнулся Мономах. – Я хирург, ортопед-травматолог.

– А какими осложнениями чреват такой диагноз?

– Самые распространенные, особенно в преклонном возрасте, пневмония и тромбозы.

– Не сердечная недостаточность?

– При отсутствии соответствующих заболеваний сердца и сосудов – нет.

– Значит, я права!

– Правы в чем?

– Тамара просто-напросто угробила Аркадия Андреевича!

– С чего вы взяли?

– Если вы хирург-травматолог, скажите, что нужно делать в случае перелома шейки бедра?

– Операцию по замене сустава на искусственный. Сейчас эта операция квотируется, поэтому…

– Но почему же Аркадию Андреевичу не сделали такую операцию? Допустим, квот в тот момент не оказалось, но он был достаточно состоятелен, чтобы заплатить!

– Не могу сказать, не видя истории болезни. Хотя, конечно, странно: если у Рукояткина было все в порядке со здоровьем, почему не сделать операцию? Опять же, о его состоянии я могу судить только с ваших слов и со слов его приятеля Моськина… Скажите-ка мне вот что, Вероника Генриховна, как Капитан, любимый питомец вашего работодателя, оказался в руках алкаша, у которого я его купил?

– Несложно догадаться!

– Почему?

– Тамара вообще животных не любит, а Капитана откровенно ненавидела! Она говорила, что от него перхоти много и грязи, что он орет не по делу и распугивает покупателей. Вот только это неправда: многие клиенты полюбили наш магазин именно из-за Капитана. Я могу это утверждать, так как у Аркадия Андреевича были и другие филиалы, но ни в один из них люди не приходили с таким удовольствием, как в тот, где стояла клетка Капитана! Он здорово умел подражать голосу хозяина и этим веселил покупателей, а еще он читал стихи. Особенно любил одно стихотворение…

– «Враги сожгли родную хату»?

– Откуда вы знаете?

– Он и передо мной выступил.

– Понятно… Если вам интересно мое мнение, Тамара не имела никакого права избавляться от Капитана: она и с дядей-то не поддерживала связи, нарисовалась только за полгода до несчастного случая!

– Вы не в курсе, по чьей инициативе они не общались?

– А как же, очень даже в курсе! По инициативе Аркадия Андреевича.

– А знаете, из-за чего?

– Конечно. Аркадий Адреевич сестру свою старшую, Ольгу, очень сильно любил, заботился о ней, так как личная жизнь у нее сложилась неудачно, денег в семье не хватало, а уж после Перестройки они и вовсе обнищали. Какое-то время Ольга с дочерью Тамарой даже жили вместе с Рукояткиными. Тамара всегда оторвой была, мать с ней не справлялась. Аркадий Андреевич пытался ее приструнить, но девчонка говорила: «Ты, дядя Аркаша, мне не отец, так что, не пыли зря!»

– Подростки частенько доставляют неприятности, это нормально!

– Вы правы. С годами Тамара вроде выправилась. Бизнес Аркадия Андреевича пошел в гору, он стал хорошо зарабатывать, купил Ольге с племянницей квартиру в новостройке. Тамара, правда, все гундела: «Ну да, у самого-то дядьки жилплощадь в центре, а нас в Рыбацкое запихнул!» Ничего себе, «запихнул»: трехкомнатные апартаменты площадью около восьмидесяти метров – это по тем-то временам! Аркадий Андреевич через знакомых нашел сестре работу, устроил Тамару в институт и, как по мне, имел полное право считать свой долг перед родственниками выполненным. Потом на него одно за другим несчастья посыпались – гибель сына, смерть жены. Сестра его тогда поддержала, а вот племянница даже носа не казала. Вышла замуж, развелась, снова вышла замуж… Ольга к тому времени стала неплохо зарабатывать и откладывать на машину. Где-то около трехсот тысяч накопила, а в один день деньги пропали. Оказалось, Тамара решила, что они ей нужнее!

– Не слишком порядочный поступок! – воскликнул Мономах.

– Да подлость чистой воды! Пришла якобы мать навестить, а пока та бегала в магазин за продуктами, обшарила сервант и стащила всю сумму. Аркадий Андреевич пришел в бешенство, но Ольга встала на защиту дочери – дело, мол, молодое, ей столько всего хочется… Надо заметить, Тамара институт худо-бедно окончила, но работать от звонка до звонка не стремилась. Пыталась мужика найти, чтобы на нем повиснуть и жить припеваючи, только вот никакими особыми талантами она не блистала, да и внешностью не вышла. Мужики ей попадались сплошь либо альфонсы, либо голодранцы. Первые, скоренько сообразив, что с Тамары много не поимеешь – только то, что мать подбрасывала, – сбегали, а со вторыми Тамара и сама не хотела якшаться. Заметить не успела, как стукнуло тридцать пять, а семьи нет, хотя есть сын, Павел, такой же балбес и захребетник, как она сама. Оба этих недоросля повисли на шее у бедной Ольги. Аркадий Андреевич сначала помогал, но потом как отрезал: все, что он давал сестре, шло ее отпрыскам, чего он категорически не принимал. Ольга жилы рвала, чтобы внучок в институт поступил. Он умом и прилежанием не отличался, поэтому пришлось сунуть его на платное отделение в Большой Университет. Он сам просил, просто умолял бабку помочь. А через полгода его отчислили: выяснилось, что парень почти не ходил на учебу, а тусовался с дружками. Накопил долгов по всем дисциплинам и даже не собирался их закрывать. Ольга, узнав об этом, слегла. Попала в больницу, а там поставили страшный диагноз – неоперабельный рак мозга. Ни Тамара, ни внук не стали ухаживать за матерью, всем занимался Аркадий Андреевич. Не собственноручно, конечно, – он сиделку нанял и оплачивал ее услуги вплоть до смерти сестры. После похорон, когда Тамара подошла к нему пожаловаться на тяжелое положение и нехватку денег и попросить помочь родственникам, Аркадий Андреевич сказал ей, что его последнюю родственницу только что зарыли в землю. На этом все и закончилось. Много лет он с племянницей не виделся, даже слышать о ней не хотел, а вот недавно она вдруг появилась, хорошо одетая, довольная жизнью и, казалось, полная раскаяния. Рыдала на груди у дяди, говорила, что теперь, с высоты своего возраста, понимает вину перед матерью и ее братом.