«Я справлюсь. Подумаешь, эка невидаль! Пустоголовые светские дамочки, и те постоянно дают балы!»

Заботы об угощении можно переложить на повариху. Как сказал Дейн, за это слугам платят жалованье.

Осталось только придумать «изысканные развлечения».

«А не прогуляться ли мне по парку?»

Миледи спустилась с крыльца родительского дома. Наблюдатель нахмурился. Как? Уже оправилась от потрясения? По его расчетам, сейчас она должна была в картинной позе лежать на кушетке и любезничать со своим «спасителем».

Что ни говори, а милорд ловко ее спас! На долю секунды наблюдатель испугался, что малый ничего не заметит, до того Дейн был равнодушен. Наблюдатель еле успел придержать треклятую лошадь, не то бы этот увалень не подоспел к своей женушке.

Нет, убивать он ее пока не собирался. Во всяком случае, не сейчас. Она была ему нужна, как ни противно это признавать.

Наблюдатель заметил, что девушка в замешательстве застыла посреди тротуара. В чем дело? Что-то явно затевалось без его ведома, а он терпеть этого не мог.

Шпион решил не спускать с нее глаз. Он очень не любил сюрпризы.

Когда Оливия вошла в спальню, мысли ее были заняты приготовлениями к балу, а душа рвалась к письменному столику в углу комнаты. Полчаса назад она побывала у поварихи. Та отнюдь не пришла в восторг от ее задания и даже не скрывала своей досады. Разъяренная женщина со сверкающими ножами с быстротой молнии рубила мясо к ужину, нагнав на Оливию такого страху, что та предоставила меню целиком и полностью на усмотрение поварихи.

В Челтнеме Оливия ведать не ведала ни а каких недоразумениях с прислугой, ведь старые слуги вырастили ее и души в ней не чаяли.

В спальне горничная чистила каминную решетку. Когда вошла Оливия, девушка встала и сделала книксен.

– Миледи.

Ну вот! В почтительной манере держаться опять проскальзывало едва различимое презрение. Тряхнув головой, Оливия постаралась убедить себя, что у нее всего лишь разыгралось воображение.

Но кто это – Летти или Петти? Можно спросить, но пора бы уже знать. Настоящая виконтесса давно бы помнила всех в лицо.

Леди Гринли внимательно посмотрела на девушку. Темные волосы, веснушки… юное пухлощекое личико.

– Ты Летти, – уверенно заявила она. Девица вздрогнула.

– Нет, миледи.

«Ну все! С меня довольно».

– А я говорю, да! Я не позволю водить меня за нос! – Горничная затрясла головой, а Оливия с силой топнула ногой.

Девушка даже побледнела.

– Нет, миледи! Я…

Оливия звонко хлопнула в ладоши.

– Сию минуту признавайся, что ты Летти, не то я прикажу, чтоб тебя сейчас же уволили! Вот увидишь, за мной дело не станет!

– Это я Летти, миледи, – раздался голос за ее спиной. Оливия резко обернулась. «Уж будьте уверены, эта Петти в два счета вылетит на улицу за то, что не знает меры в своих шуточках…»

Позади нее явно стояла Летти, а не Петти. Пока Оливия удивленно хлопала глазами, в дверном проеме показалась Петти и встала рядом с Летти.

Оливия резко повернула голову и посмотрела на третью девушку. Летти. Она снова повернулась к парочке в дверях. И тут Летти.

Леди Гринли угрюмо взглянула на Петти:

– Близнецы?

Губы Петти не дрогнули. Ну, почти.

– Да, миледи.

Оливия кивнула. Ясное дело.

– И зовут ее?..

– Хетти, миледи. Она служанка, убирает дом. – Оливия всплеснула руками:

– Это я и сама поняла. – Она снова обернулась к Хетти. Выпучив глаза, точно сова, девица таращилась на нее так, будто Оливия была ядовитой тварью, покрытой чешуей.

– Здравствуй, Хетти. Очень приятно с тобой познакомиться.

– Вы уже знакомились с ней, миледи, – подала голос Петти, – когда миссис Хафф…

– …представляла мне прислугу. Все верно, Петти. Спасибо.

Оливия вздохнула. Опять она выставила себя круглой дурой, чему Петти, несомненно, была рада-радешенька.

– Извини, Хетти. Я зря вспылила. Просто я подумала, что твоя сестрица – несносная нахалка. – М-да! Едва ли Хетти полегчает от такого объяснения. Бедняжка и так вся съежилась от страха. – Возвращайтесь к своим занятиям, – устало сказала Оливия. – Делайте что делали.

Оливия повернулась лицом к письменному столику. Ее прежнюю напускную храбрость как ветром сдуло. Она даже не могла заслужить уважение слуг или на худой конец запомнить их имена. А еще считала себя знатной дамой! Как, скажите, она собиралась устроить подобающий прием для искушенных в светской жизни и всезнающих представителей высшего общества?

«Изысканные развлечения. Что имел в виду Дейн? Утонченные? Изощренные? Фешенебельные? Боже мой, только бы не фешенебельные!»

Дейн сидел за столом. Его вилка застыла в воздухе, рот приоткрылся от изумления. Оливия только что изложила ему свои задумки насчет увеселений для Охотничьего бала.

Гринли пристально взглянул на Маркуса. Вид у его друга был явно ошарашенный. Положив вилку на стол, Дейн устремил недоверчивый взгляд на, как он полагал, превосходно обученную хозяйку своего дома.

– Танцующие собачки?! – Лицо Оливии вытянулось.

– Они премиленькие, – еле слышно пробормотала она и отвела глаза.

– Они вроде носят крошечные платьица и все такое? – Моргнув, Маркус повернулся к Дейну, явно силясь подавить ухмылку.

Дейн откинулся на спинку стула и расхохотался так, что у него на глазах выступили слезы.

– И шляпки… кажется. – Виконта по-прежнему душил смех. – Малюсенькие собачьи шляпки.

Оливия закусила губу, явно задетая за живое их весельем.

– Мне нравятся собачки, – тихо сказала она.

– Полно, Оливия. Ты же это не всерьез?

Она промолчала, сосредоточенно разглядывая скатерть. О, черт! То-то и оно, что всерьез.

За столом повисла неловкая пауза. Нахмурив брови, Дейн с интересом смотрел на молодую жену. Неужели она понятия не имела о том, как даются балы?

– Ну, завтра ты наверняка придумаешь что-нибудь получше, – растерянно сказал он, а сам подумал: «Пусть только попробует не придумать». – А что насчет меню для гостей, которые останутся у нас на неделю после бала?

Серые глаза Оливии сделались точно два блюдца.

– Для гостей, которые у нас останутся… ах да… – Она прочистила горло и вздернула подбородок. – На кухне уже получили указания.

Кивнув, Дейн с облегчением улыбнулся:

– Отлично! Ну, а на неделе развлечь гостей будет нетрудно. Скорее всего джентльмены захотят поохотиться.