Сонель помедлила с ответом.

— Кто-то же должен за ней наблюдать? — настаивал Эрланд.

— Конечно, — ответила наконец Сонель. — Но этот человек не из Ордена.

— Что?! — проскрежетал седовласый Магистр. — Она должна быть под наблюдением мага, в совершенстве владеющим Волшебной Силой!

— Эрланд прав, Премудрая, — заметил Баден.

— Я прекрасно это понимаю! — взорвалась Сонель. Она вся дрожала от негодования.— То же самое я сказала Линни несколько месяцев назад, — продолжила она, успокоившись. — Поверьте мне, я сделала все, что могла, чтобы убедить ее в том, что у Кайлин должен быть опытный наставник! Но до тех пор, пока девочка не станет совершеннолетней, за ее воспитание отвечает только Старейшая. И мы тут ничего не можем поделать.

— Нужно потребовать, чтобы она спросила саму Кайлин! — сказал Баден. — Пусть девочка решает, нужен ли ей наставник!

— Да, мы можем спросить ее, — произнесла Сонель. — Но, если честно, я сомневаюсь, что она захочет иметь с нами дело. Она даже не захотела давать клятву следовать Законам Амарида.

— Не может быть! — воскликнул Эрланд.

— Боюсь, это так. Хотя я уверена, причина не в том, что она имеет что-то против Законов. Кайлин до сих пор не избавилась от ненависти к Ордену. Но Линни поддерживает со мной постоянную связь и держит в курсе событий. Как ни странно, в этом деле она поразительно уступчива.

— Возможно, она тоже боится, — воскликнул Эрланд. — Она должна понимать, что ситуация может выйти из-под контроля!

Сонель кивнула:

— Думаю, вы правы. В первый раз она приходила ко мне за советом и до сих пор им руководствуется. Пока все в порядке: Кайлин вовсе не злой ребенок. Из того, что мне рассказывали, я заключила, что она очень живая, добрая, относится к воспитателям с уважением. Правда, она винит нас в разрушении родной деревни, и это мешает ей принести клятву верности. Я не думаю, что Кайлин представляет большую угрозу для Тобин-Сера.

— Ты не думаешь, что она представляет большую угрозу? — отозвался Баден. — Я бы предпочел, чтобы ты была в этом уверена.

Сонель вздохнула:

— Я тоже. Даже самое ангельское дитя одиннадцати лет все же остается ребенком. В этом кроется некоторая опасность.

— У нее есть церилл, Премудрая? — обеспокоенно спросил Транн.

Джарид взглянул на свой церилл — сверкающий голубой сапфир, вставленный в деревянный посох. Эти камни позволяли магам концентрировать свою энергию, чтобы держать ее под контролем и в то же время достигать небывалой мощи. Если у Кайлин появится церилл, она может стать намного сильнее.

— Я так не думаю, — быстро ответила Сонель. — Во всяком случае, мне ничего подобного не сообщали. Почему вы спросили об этом?

Транн пожал плечами:

— Простое любопытство. Я пытаюсь решить, что пугает меня больше: ребенок, обладающий силой, но не знающий, как с ней управляться, или ребенок, который может направлять свою силу куда захочет. Тревожит и то, и другое.

— Безусловно, — вставил Радомил. — К тому же, не могу сказать, что мне нравится то, что у Хранителей появился доступ к Волшебной Силе. Кайлин может стать пешкой в старом конфликте.

— Я разделяю ваши опасения, Радомил, так же как и беспокойство Транна, — согласилась Сонель. — Но должна сказать, что не вижу причин для паники. Тем более что мы ничего не можем поделать. Если честно, было довольно тяжело держать груз этого знания в себе, и я рада, что поделилась с вами. Но сейчас мы не в силах что-либо изменить. Должно пройти какое-то время.

— Возможно, если бы вы рассказали об этом раньше, некоторые из магов согласились с необходимостью послать комиссию в Лон-Сер, — мягко заметил Баден.

— Не смешите нас! — воскликнул Эрланд. — Это ничего не меняет! Идея с комиссией никуда не годилась вчера, и она не станет лучше ни сегодня, ни завтра — никогда! То, что девочка наладила связь, совершенно ничего не меняет!

Баден задумчиво покачал головой.

— Как знать… — тихо произнес он.

Через некоторое время Сонель объявила о том, что Собрание закончено. Она пожелала всем хорошо провести день. Вечером должны были состояться Шествие Света и праздник закрытия Собрания. Джарид с Элайной решили прогуляться по рынкам старого центра Амарида. Они всегда это делали, когда приезжали в столицу. Они позвали и Орриса, но тот снова был не в настроении и пробурчал что-то насчет того, что у него еще есть дела. Прогулка не доставила им такого удовольствия, как раньше. Собрание прошло слишком напряженно, и они никак не могли отвлечься от мрачных мыслей об упадке Ордена.

На закате, когда небо окрасилось в оранжево-красные тона, они вернулись в Великий Зал. Войдя внутрь, Джарид увидел, что все маги уже заняли свои места у стен Палаты Собраний. Напротив каждого стоял чугунный подсвечник, их заранее расставили слуги Великого Зала, пока маги занимались своими делами. Джарид и Элайна быстро прошли к своим местам и вместе с остальными стали ждать возвращения распорядителей, которые должны были принести тонкие голубые свечи.

В зале было очень тихо. Обычно маги и Магистры болтали друг с другом в ожидании начала последней церемонии Собрания. В этом году все молча стояли в пугающей тишине. Джарид попытался освежить в памяти предыдущие церемонии закрытия и вспомнил свое первое Шествие Света. Тогда они с Элайной были самыми молодыми в Ордене. Никто, даже Баден, не рассказывал им ничего о церемонии, так что красота Шествия их просто ошеломила. Все городские огни были потушены, и единственный свет в темноте давали луна и наконечники посохов процессии магов. Но не только это запомнилось Джариду. Перед началом церемонии им выдали корзины, и, когда они вместе со старшими товарищами пошли по улицам города, люди бросали перья в эти корзины. Так приветствовали новых магов Ордена. Это была славная ночь.

Сейчас, четыре года спустя, даже эти приятные воспоминания не могли поднять настроение Джарида. В этом году, как и в прошлом, в Ордене не завелось новых членов. Это показалось Джариду мрачным предзнаменованием. К тому же молодая девушка по имени Ронвин, которая вступила в Орден два года назад и была последней из новичков, прошлой осенью заболела и умерла. Это случилось после того, как ее птицу случайно подстрелил охотник в лесу. Теперь дух этой девушки стал Неприкаянным и обречен вечно бродить по земле. Джарид покачал головой и опечалился еще больше. С тех пор не объявилось ни одного новичка. Кроме Кайлин. Об этом ему даже думать не хотелось.

— Оррис не пришел, — прошептала Элайна, с трудом скрывая волнение в голосе.

Джарид непроизвольно посмотрел туда, где обычно виднелась внушительная фигура Орриса. Уже стемнело, и в зале сложно было что-либо разглядеть. Вдруг, словно по команде, вошел первый слуга и начал зажигать свечи и помещать их в светильники. Джариду вспомнились слова Орриса о том, что он и Баден слишком хорошо его понимают. Что бы это могло значить?