Зачем курам овощи?

Овощи нужны курам как дополнение к основному рациону – в качестве витаминной добавки. Однако одной морковью с картошкой их не прокормишь. Ребята помогали убирать корнеплоды, чтобы освободить взрослых для уборки зерновых – основного корма птиц.

А гальку-то зачем есть?

Как известно, зубов у птиц нет, и пищу они не жуют. Но твёрдые зёрна и другую пищу нужно как-то измельчить, перетереть. Для этого и служат камни: мускулистые стенки желудка сокращаются и перетирают пищу о проглоченные камни – получается, что они выполняют роль внутрижелудочных «зубов». Кроме того, камни постепенно истираются и служат источником минеральных веществ для организма курицы.

Зачем ребята жгли кости?

Кости добавляют в рацион кур как источник минеральных веществ. Глодать целиковые кости, как собаки, птицы, естественно, не могут, поэтому их либо перемалывают в костную муку – но, видимо, такой возможности в селе не было, – либо сжигают и скармливают курам золу. Ведь зола – это и есть минеральные вещества, остающиеся после сгорания органических.

Неужели в Уральских горах мамонтов выкапывают?

Мамонты жили почти по всей Евразии. Были они очень многочисленны, но из-за своей неуклюжести частенько попадали в ямы, трещины, трясины и погибали там. Поэтому останков мамонтов сохранилось очень много, и найти их можно повсеместно: хоть на Урале, хоть под Москвой.

Были ли во времена мамонтов куры?

Мамонты появились около 2 млн лет назад и окончательно вымерли около 10 тыс лет назад или даже позже, то есть совсем недавно по геологическим меркам. Конечно, во времена мамонта куры уже существовали: дикие. Предок домашних кур – дикая банкивская джунглевая курица. Она живёт в Индии и Юго-Восточной Азии, так что с мамонтом, скорее всего, не встречалась. Впрочем, не исключено, что раньше область её распространения была шире – тогда куры и мамонты могли и встретиться.

А действительно, можно ли давать курам кости ископаемых животных?

Ископаемые останки со временем окаменевают: пропитываются минеральными солями и превращаются в камни, сохраняющие форму костей. В принципе, если их раздробить, они с тем же успехом послужат желудочными «зубами». Но, конечно, жалко отдавать ископаемые останки на съедение курам: они гораздо ценнее в качестве научных экспонатов.

Крыса могла серьёзно поранить кота?

Да, как мы уже говорили на с. 141, крыса – серьёзный соперник для кошки. Конечно, в итоге Громило справился с нею, но и она успела поранить кота, защищая свою жизнь.

Какая «премия» обрадовала бы кота?

Трудно сказать, какую разновидность мясной пищи кошки любят больше всего – они с жадностью набрасываются и на мясо, и на рыбу, любят и молочные продукты. Рыбу, кстати, котам нужно давать в ограниченном количестве: при частом её потреблении у них могут заболеть почки.

Почему снег искрится?

Снег сложен множеством снежинок, лежащих под разными углами. Каждая снежинка отражает свет, при этом отражает его лучи под строго определённым углом – равным углу падающего луча света, только направленным в другую сторону. Среди множества снежинок всегда найдётся несколько, отражающих лучи света прямо нам в глаза. Стоит сделать шаг – и лучи от этих снежинок будут пролетать мимо, зато в глаза попадут лучи от других снежинок. Вот почему снег переливается искорками.

На деревню спустилась ночь.

Мы вышли с дядей Кузей из дома на улицу, за дровами.

Над избами всё так же стояли пухлые белые дымы. Они поднимались в высь, густо усыпанную звёздами.

Снег искрился, перемигивался бесконечно.

– Вызвездило как, – сказал дядя Кузя, задрав голову и придерживая шапку. – Должен налиму ход быть. Надо завтра на реку сбегать – глядишь, добуду себе на уху и хворым курицам на поправку.

Гудела печка, и малинились, наливались жаром её бока. Видно было, как на стёк-лах вспыхивали студёные искры. Но вот от жара начал оплывать на окнах ледок и гасить эти искры одну за другой.

В углу возле бочек зашуршало, и сейчас же возник откуда-то кот Громило, направился к бочкам неслышными шагами. Хвост его загулял из стороны в сторону, не предвещая ничего доброго колхозным вредителям.

Но скоро кот успокоился, развалился подле жаркой печи. Тревога была напрасной. Это из щелястого бочонка посыпалась на пол молотая кость.

Дядя Кузя долго переминался. Ясно видел я, что он хочет о чем-то спросить и не решается. Наконец он начал окольно толковать о том, что у нас ещё много бесхозяйственности, что вот весной вместе с ледоходом бревноход получится, а дрова надо покупать втридорога. Потом ругал правление колхоза, которое не позаботилось вовремя о ремонте овощехранилища, и много картофеля замёрзло в полях.

Но я чувствовал: подъезжает дядя Кузя к чему-то и не эти дела его занимают.

– Весна вот скоро, – неожиданно вздохнул дядя Кузя, – забот у меня сызнова будет, забот! Опять коршуньё кур начнёт таскать, цыплят безмозглых. Да и чего их не таскать, – подумав, заключил старик. – Будь я коршуном, и то таскал бы. Вольеры нет? Нет. Вот и знай на здоровье курятинку кушай.

Он замолчал. Я жду, что дальше будет.

– Но вольеру-то бы и нетрудно сделать, – снова пустился в рассуждения старик. – Рабочую силу я сыщу – вон у меня вся школа в помощниках ходит. Кликни только, налетят галчата и всё сделают. Стали школьников тоже к труду приучать. Хорошо это. Баре нам не нужны. Но вот беда – проволоки нету. Есть, правда, у меня на примете…

И тут наконец дядя Кузя добрался до сути дела. Оказывается, он данным-давно уже обнаружил в лесу старую телефонную линию. Был когда-то здесь леспромхоз. Провели эту линию лесозаготовители, но, когда вырубили лесосеки, забросили её и проволоку не сняли. А дядя Кузя побаивался эту проволоку взять: а ну как влетит за это?

– Не влетит! – заверил я его. – Мобилизуй ребят. Снимай эту самую проволоку и делай вольеру. Леспромхоз тот уже в другую область переехал.