Мужчина на какой-то момент прикрыл глаза. Затем посмотрел на меня просто убийственным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Идрис более нет, Амаль.

– Откуда вы знаете? – спросила я, чувствуя, что по коже побежали мурашки от того, что я все-таки оказалась права насчет того, что Дант замучил девушку.

– Ты поздно разбила скрипку. Идрис слабее, чем мы. Мортэм сразу же забрала ее жизнь, едва только ты играть перестала. Я почувствовал это тогда, когда бой закончился. Горгонцы связаны друг с другом и мы чуем, когда где-то поблизости гибнет наш представитель.

– Но я думала, что это Дант…, – уже ничего не понимая прошептала я.

– Это у него она была? – прищурил глаза мужчина.

– Да, – пожала я плечами и вкратце рассказала то, что произошло. – Но я думала, что он ее убил, а оказалось, что она была жива. Поучается, что это я… Господи, я убила девушку.

Вытерев выступившую испарину на лбу, я поежилась под гипнотическим, убийственным взглядом серых глаз Радана.

– Идрис убила Мортэм. А точнее твой отец, – наконец проговорил Радан, явно желая лишь успокоить меня в этот момент.

– Вы думаете ее семья утешится этим? Едва только вы привезете меня на свои земли, они точно захотят меня повесить, – я заморгала, пытаясь сдержать набегающие слезы.

– Ты права, на наших землях никого волновать не будет, знала ты или нет о ядовитых свойствах инструмента. Поэтому, если хочешь жить, никому не говори о том, что девчонка погибла потому, что ты в руки скрипку взяла, – сухо проговорил он. – Я никому не скажу насчет Идрис. Янис и Тим не чистокровные горгонцы, поэтому они не чувствуют других представителей так, как я. Когда приедем в столицу, я скажу, что почувствовал гибель девчонки еще до того, как ты там начала выводить на скрипке эту смертоносную дрянь. Хочешь жить? Слушайся меня и даже не думай более сбегать. В следующий раз, если мне придется терять время на твои поиски, я шею тебе сверну. Уяснила?

Злился. Даже нет, он действительно готов был меня придушить в этот момент, я это по его глазам видела. Если накануне все случившееся было неким шоком для всех, то теперь, когда утро принесло ясность, я видела в серых глазах столько же боли от утраты молоденькой волчицы, как и злости на меня. Знала, не знала…я была виновата, ведь мои руки держали тот чертов смычок, который выводил адскую мелодию. Нахмурившись, я опустила глаза и лишь утвердительно кивнула головой.

– А теперь пошли. Солнце уже высоко и из-за тебя мы вряд ли доберемся к границе до темноты. Снова придется ночевать в лесу.

Сказав это, он развернулся и пошлел быстрее. Я поплелась следом, едва поспевая за ним. Шли мы так в полном молчании пару часов точно. Радан был напряжен, как струна. Стальные мышцы так и играли под его кожей на спине, на которую я смотрела все то время, пока мы пробирались по лесу. Столько шрамов на ней, длинных, оставленных явно плетью надсмотрщика моего отца. Ужас. Чем больше я вдумывалась в то, что перенес этот мужчина-хищник, находясь во власти моего отца, тем страшнее мне было за то, что ждет меня на его землях. Спустя какое-то время Радан остановился, и я едва не налетела на него.

– Тихо, – процедил он сквозь зубы, сходя с тропинки к непроглядным зарослям высоких кустов ядовитых ягод, которые своими ярко-красными плодами разбавляли зловеще-темную стену из листьев.

Когда Радан осторожно раздвинул ветви растения, за ними метрах в пятистах показалась небольшая деревня, мирно стоявшая, словно на островке, среди древнего леса, который окружал ее со всех сторон. Лай собак, запах дыма, смех детей и приглушенные разговоры жителей. В какой-то момент над деревней пронеслось золотистое зарево, словно осветившее все вокруг подобно вспышке тысячи звездочек.

– Элементали, – прошептала я и совсем поникла, поскольку в душе теплилась надежда на то, что мы выйдем куда-то, где я смогу попросить о помощи.

Элементали жили сами по себе и ни к какому определенному ковену не относились, а значит не подчинялись никому – ни темным, ни светлым. Да, по сути, они были воплощением в себе и тех и других, все зависело от того, какую сторону их жизни пытались задеть. Обладали они одним из самых мощных и опасных магических инструментов – умением управлять всеми стихиями, будь то вода, земля, воздух, огонь. Поэтому в их жизнь не вмешивался никто. Живут, никого не трогают – уже счастье, ведь только пожелай они, могли бы изжить со свету не один ковен или клан нашего мира. Духи. Так называла их моя тетка, когда рассказывала однажды мне о них. Существа-духи, которые не вмешивались ни в чью жизнь, но и в свою влезать не позволяли. Нейтралитет – воплощение их взглядов на все, что их напрямую не касалось. И именно на этот их маленький островок, затерянный среди многовекового темного леса, набрели и мы.

– Везучий вы какой, – прошипела я Радану, когда он махнул мне, приказывая идти за ним.

– Я тоже так раньше думал, – проговорил он, бросив на меня строгий взгляд. – Пока не оказался с ошейником на шее во владении твоего отца.

Опустив взгляд, я умолкла, зная, что он прав.

Не прошло и пяти минут, как мы вошли в ворота небольшой деревеньки, обнесенной невысоким частоколом, который служил, скорее всего, чисто эстетическим атрибутом, поскольку его украшали непревзойденной красоты цветы сиреневого цвета, которые оплетали забор своими извивающимися стеблями. Едва только наши ноги ступили на территорию земли деревни, вокруг воцарилась тишина, словно все, кто был здесь, враз почуяли, что сюда вошли непрошенные гости. Из каждого небольшого домика на крыльцо стали выходить жители этого чудо-поселения. Десятки просто невероятных сущностей двинулись к нам. Я в ужасе едва ли не прилипла к Радану, вцепившись в его плечо рукой, словно он мог бы что-то сделать, реши они нас здесь разом уничтожить. Высокие и низкие, с горящими огнем глазами и лазурного цвета взорами, с длинными волосами и лысыми головами, на которых были нарисованы странные символы, молодые и старые, каких только диковинных представителей магического мира среди них не было. Когда перед нами выстроилась этакая стена из жителей этого места, от нее отделилась высокая, полупрозрачная фигура молодой женщины и направилась к нам.

– Сильфида, – прошептала я тихо. – Никогда их не видела.

– Не ты одна, – напряженно ответил Радан, и я ощутила своей рукой, как напряглись его мышцы на спине.

Женщина подошла к нам и сложила руки на груди. Улыбнувшись, она окинула нас взглядом.

– Амбассадор клана Горгоны, – наконец проговорила она мягким голосом и склонила в почтении голову перед Раданом.

Элементали всегда с уважением относились к положению, которое занимали наши представители в мире, независимо от того, к клану или ковену кого они относились. Амбассадор. Услышав это, я расширенными от удивления глазами посмотрела на Радана и убрала руку с его плеча. Посол наивысшего ранга среди вервольфов. Этого просто не могло быть. Даже позабыв про то, что мы стоим перед элементалями, я повернулась к Радану с безмолвным вопросом в глазах. Не мог отец держать в плену такого представителя военных вервольфов, просто не мог. Одно только это уже было причиной войны в будущем между нашим ковеном и кланом Горгоны. Никто не имел права поднимать руку на посла мира наивысшего ранга. А отец не только поднял, он едва не убил его, да еще моими руками. Закрыв рот ладонями, я в ужасе уставилась на мужчину. Радан едва уловимо кивнул мне.