— Ох, Эд, я с ума когда-нибудь сойду — всех твоих знакомых упомнить. Пошли скорей, а то с ней что-нибудь в метро приключится.

— Не приключится, — успокоил ее парень. — Не дойдет она до метро — я-то чувствую, силы не те.

Оля выскочила из магазина просто в бешенстве. Она даже понять не могла, чем ее достали эти двое — то ли тем, что следили за ней, то ли самой попыткой заговорить.

Солнечные блики, отраженные от окон домов, впивались ей прямо в глаза. Рюкзак неожиданно стал донельзя тяжелым — и зачем, спрашивается, она столько вещей набрала? Все равно в Питере остались.

В городе было душно и отвратительно. Оля почувствовала, как пыль скрипит на зубах, а безжалостное солнце нагревает волосы. Она подошла к тротуару. Машин не было, и перейти на другую сторону улицы оказалось проще простого. Там не было ослепляющего солнца, но не успела она пройти несколько шагов, как почувствовала, что ей нестерпимо холодно. Девушка поежилась, почему-то одежда, приготовленная для поездки в лес, совершенно не помогала.

Она обернулась.

Странная парочка не отставала, хотя сейчас держалась в отдалении. Парень, похоже, что-то рассказывал своей подружке.

Ощущение духоты никуда не делось. Неожиданно у Оли закружилась голова. Она каким-то невероятным усилием удержалась на плохо слушающихся ногах, сделала несколько неуверенных шагов в сторону и ухватилась за стенку дома.

Нет, не надо было ей пить на дне рождения. Вот теперь — такое похмелье. Хотя… не было ведь с ней никогда такой гадости! «Наверное, это грипп… Летом — грипп! Смешно!» — подумала Оля. Больше никаких связных мыслей не было. Ей стало трудно дышать, и она, уже не считаясь с мнением случайных прохожих, опустилась на землю.

Кажется, странные парень и девушка были рядом, но сейчас Оле это было совершенно все равно.

— Ну говорил же я — не дойдет! — сказал Эд, помогая почти бесчувственной Оле кое-как подняться на ноги.

— Говорил, говорил, — повторила девица. — Что теперь? Что там Эйно про адрес выяснил?

— До «Владимирской». Придется на такси!

Дальнейший путь до дома Оля почти не запомнила. Вроде бы, они куда-то ехали, она слабо пыталась отбиться от настойчивых помощников — но это не удалось.

Очнулась Оля уже около дверей собственной квартиры. Притом — очнулась ненадолго.

Дверь открыла ее сестра.

— А это еще что такое? — с порога заорала она. — Мне, значит, нельзя моих друзей приводить, а она… Ой, извините! — закончила Верка совершенно несвойственным ей тоном. — А я вас как-то и не узнала! Вы проходите, проходите, у нас, правда, не убрано.

Верка засуетилась в дверях.

«Что это с ней? Откуда она их знает?» — с изумлением подумала Оля. Она хотела спросить это у сестры, но язык совершенно не слушался своей хозяйки.

— Так, говорите, Оленька заболела? — жалобно произнесла Верка.

И абсолютно иным голосом заорала кому-то в комнате:

— Серый, музыку вырубай, понял! Тут сестре плохо!

Ключ от комнаты, где жила Оля, оказался в руке парня, а его подружка довела Олю до постели. Тем временем Верка мгновенно выставила из квартиры своих кавалеров, и теперь вилась вокруг девицы.

— Так «скорую» точно не надо? А то я сейчас вызову. А, значит, вы — медсестра? Что ж это я совсем забыла! Ой, как нехорошо все, у меня для вас даже чая нет… Классно, что вы приехали!

Оля этого уже не слышала. Она крепко спала — а во сне кружился и переливался всеми красками какой-то странный мир.

Девушка знала, что это.

Это был Нижний Мир, в который обыкновенному человеку совершенно не следует попадать.

Но во сне Оля и не была обыкновенным человеком…

…Только теперь, сойдя с балюстрады, Ян смог обернуться и посмотреть, какой он путь проделал. Сейчас же закружилась голова. Лестницы эскалатора, которые остановились, стоило ему завершить свой путь, уходили вниз, в темноту — свет в подземном вестибюле померк. Разрезалки пополам тоже успокоились — должно быть, та сила, которая привела их в движение, поняла, что они оказались бесполезны. Но все равно — смотреть вниз было страшно, очень страшно.

Он отвернулся. По крайней мере, этот проклятый метрополитен остался позади.

Только сейчас Ян начал понимать, что все его действия непонятны ему самому. Ну с чего он вообще выбрался на Витебский вокзал среди ночи? В чем был смысл?

Создавалось впечатление, что кто-то его просто вел — от одной точки пространства до другой.

Ян беспрепятственно прошел по вестибюлю станции, уселся на деревянную скамейку, вынул котенка из-под свитера. Кажется, малыш уже оправился от испуга — он тотчас же зевнул, показав мелкие, но остренькие зубки, и прикрыл глаза, успокаивающе мурлыкая.

Теперь можно было поразмыслить над ситуацией.

Во-первых, что заставило его убежать из дома?

Отношения с родителями никогда особенно теплыми не были, но ничего такого, что могло бы вызвать острую неприязнь, вчера не происходило. И в предыдущие дни — тоже.

И, кстати, ни один семейный скандал — например, связанный с учебой в школе — не заставлял Яна бежать из дома. Кстати, и с учебой у него всегда было достаточно в порядке.

Так отчего же он убежал?

Услышал — почувствовал нечто такое, что заставило его выбраться из дома ночью, в полную неизвестность. И он воспринимал все это вполне нормально, как должное.

Но что случилось с ним дальше?

Он ни разу не удивился по-настоящему тому, что происходило. Поезд смотрит на него, как хищник на жертву? Значит, надо убегать. Совершенно пустое метро работает — вот и хорошо, спустимся туда и посмотрим, как там и что. Тоннели, которых в Питере нет и быть не может — ну и что с того, все нормально!

И ни разу ему не захотелось вернуться назад.

Что заставило его пойти в метро, несмотря на чувство опасности? Кто или что его зовет? Куда ведет его путь — через мрачные тоннели, через разрезалки пополам?

Этого Ян не мог себе вообразить, сколько бы ни пытался.

В любом случае, нужно было что-то предпринять дальше. Интересно знать, если здесь есть киоски, то, вполне возможно, встречаются и кафе. И вообще, если метро в ЭТОМ городе населено множеством чудовищ, то это не значит, что весь здешний Петербург состоит из них. Может быть, он попал в будущее, отдаленное будущее. Вот именно поэтому здесь и существуют станции метро, которые были в ПРЕЖНЕМ мире только в проекте — если были вообще.

А потом что-то случилось — ну, к примеру, вторжение инопланетных пришельцев. Или военные разработали какое-то новое оружие, а оно взяло и вырвалось из-под контроля. Или же началась какая-то совершенно непонятная болезнь.